- А теперь очередь дам - чистим на скорость кар-тош-ку!
«О нет!» Всю свою школьную жизнь Аринка страшно боялась такого вот поварского конкурса. Нельзя сказать, что дело совсем уж было плохо, но скоростными качествами и тонкостью кожуры юная повариха никогда не блистала, да и ножа как-то побаивалась. Позор надвигался.
Девчонкам выдали фартуки, табуретки, по три картофелины на пластиковых тарелках и (о радость) овощечистки. Побрить картошку еще как-то можно. Арина выдохнула: «Если проиграю, всегда можно заявить, дескать, я до этого такую штуковину и в руках-то не держала. Позор, но не глобальный». А вот пышечка стала протестовать, требуя нож. Возникла заминка.
- Нет, дамы, все в равных условиях, - объявил один из двух мужиков в пиджаке и при галстуке, - только овощечистки.
- Поехали! – крикнула ведущая.
Арина судорожно вцепилась в картофелину, обводя ее лезвием овощечистки. Все вроде бы получалось.
- Аринище, давай! – расслышала она крик Павлика.
Одна картошка чистенькая и беленькая легла на дно тарелки, Арина схватилась за вторую.
- Готово! У нас есть победитель.
Арина ошалело повернула голову - девочка-статуэточка держала в руках три очищенные картофелины. «Вот как у нее это получилось? Наверное, каждый день своему амбалу картошку чистит, у него организм большой - много требует». Аринка продолжала бороться за второе место. У пышечки ничего не получалось, она, хлюпая носом, домучивала только первую, когда Арина закинула на тарелку третий корнеплод. Ура! Хотя бы вторая.
- В битву опять вступают мальчики. Поднятие гири.
- Максим, прости, я кажется запорола уже два конкурса, - развела руками Аринка.
- Не переживай, мужик сейчас все поправит, - Макс самоуверенно подошел к пудовой гире.
- Начали!
Вначале Максим, как игрушечный, подкидывал чугунный шарик: один, два, три… десять… пятнадцать… Постепенно движения стали более резкими и затрудненными: двадцать пять, двадцать шесть… тридцать, тридцать один, тридцать два, три…
- Ну же, еще! Мы все за вас болеем, жена за вас болеет, еще! – орала в микрофон ведущая. – Тридцать три, три… Нет, все. Тридцать три раза поднял гирю наш первый участник.
Упыхавшийся, но довольный Максим, потряхивая затекшей рукой, подошел к Арине.
- Ну, как? – улыбнулся он самодовольно.
- Обалдеть, - восхищенно выдохнула «жена».
С кислым лицом к гире приблизился коротышка, дернул снаряд, с большим трудом поднял пять раз и бросил, чуть не отдавив себе ногу. Кто-то из толпы издевательски засвистел, кто-то, наоборот, подбадривающе кричал: «Все равно, Колян, молодец!» С достоинством поклонившись публике, Колян отошел к своей пышечке: «Если бы интеллектуальное что-нибудь было, а это конкурс для тупых», - шепнул он так, чтобы услышала не только жена, но и рядом стоящая Арина.
Наступила очередь качка. Публика замерла. Десантник кидал гирю как резиновую: десять, одиннадцать… двадцать пять… тридцать один. Краем глаза Арина видела, как скисает настроение Максима. Ей было и смешно от того, что он так серьезно отнесся к этому конкурсу, и обидно за него.
- Тридцать три, тридцать четыре… сорок! Сорок раз – это рекорд. У нас наметились победители: это семья Протасовых! Они выиграли уже два конкурса! Но остальные не расстраиваются, еще можно взять реванш. Конкурс для девочек.
Арина затаила дыхание: «Чего им еще почистить?»
- А дамы у нас танцуют "Барыню"! Где у нас гармонист? – ведущая наклонилась к стоящему у самой сцены полицейскому. – Ром, дядя Петя где? Быстрее сюда… Ждем-ждем, сейчас у нас будет живая музыка.
Павлик показывал Арине вытянутый большой палец, мол, класс – подфартило; беззубый наоборот указывал пальцем вниз, как цезарь на поверженного гладиатора – слабо тебе, соска. Отец Максима недовольно щурил глаза, рядом мужик со стаканом что-то весело рассказывал и сам ржал над своими шутками.
Гармониста никак не могли найти, пауза затягивалась.
- Арин, ты если стесняешься, не танцуй. Бог с ними – с этими конкурсами, - Максим успокаивающе положил ей руку на плечо.
- Почему ты мне не позвонил? – внезапно спросила Арина, глядя в серые глаза, она и сама не поняла, почему этот вопрос вылетел именно сейчас.
- Ты же меня послала… дважды, - лицо Максима стало очень серьезным.
- Я не посылала, вернее, посылала, но я разозлилась из-за твоего «проехали», - Арина опустила голову, рассматривая носы кроссовок.
- А что плохого в слове «проехали»?
- Ну, это значит, что я тебе нафиг не нужна…
- «Проехали», значит не сержусь, скучаю там и все такое.
- Так и надо было написать: «Скучаю».
Максим что-то ответил, но его голос потонул в ликовании толпы, потому что на сцену влетел вспотевший полноватый мужичек с баяном, театрально поклонился публике, пригладил пятерней седые волосы и уселся в уголке на подставленную ему табуреточку.
- Гармонист готов, - подала голос ведущая, для нее, очевидно, что гармонь, что баян – было все едино. - "Барыню", дядя Петя, - махнула она, - девочки, возьмите платочки.
В руки конкурсанток легли белые кружевные салфетки. Баянист растянул меха…
И Арина полетела по сцене: дробушки, проходка, вращения, снова дробушки. С дядей Петей они быстро подобрали ключи друг к другу и работали слаженным дуэтом. Другие конкурсантки перестали махать платочками и скромно отошли в сторонку. Барыней здесь была Арина. Спасибо «Радуге», что столько лет открывала двери перед хрупкой девчушкой.
- Это победа! Победа! – кричала ведущая. – Браво семье Золотовых!
Дядя Петя галантно поцеловал лучшей плясунье руку.
Арина видела обалдевшие глаза Максима, его взгляд говорил: «Ну, ты даешь!» Аринка равнодушно пожала плечами, мол, да ерунда, пустое, но в душе ликовала.
- В бой вступают мальчики: армрестлинг. Стол и стулья на сцену.
Качок довольно потер руки, семья Араповых впала в уныние. Максим буркнул: «Я попробую», и пошел тягаться с мелким Коляном. «Похоже, мойки нам не видать», - обменялась Арина с пышечкой сочувствующими кивками. Арапов уже махнул на «несправедливые» конкурсы и особо не сопротивлялся, Максим играючи уложил тощую руку соперника. Главная битва была впереди.
- Максим, давай! Максим, давай! – скандировали Павлик, Андрюха и беззубый.
- Давай сынок! – оживился и папаша.
- Да не, не возьмет! - громко выкрикнул дядечка со стаканом.
Соперники заняли свои места, уперлись локтями в стол, примерялись.
- Начали, - дала отмашку ведущая.
Никто ничего не успел понять, рука качка оказалась поверженной одним жестом Максима. Публика непонимающе загудела.
