– В банк! – рявкнул Всеволод, торопливо обуваясь. Только сейчас он заметил, что ботинки, тоже чужие, разношенные и дешевые, на удивление сидели точно по ноге. Как такое может быть? На миг он удивленно замер, но потом потряс головой и не стал заморачиваться над этим фактом. Отсюда надо скорее бежать!
– Шарф надень! – Аля сорвала с вешалки красный вязаный шарф и протянула ему.
Всеволод шарахнулся в сторону.
– Сева, ты опять? – У женщины задрожали губы.
– Ладно, давай! – Он неохотно подставил шею, и Аля повязала на ней шарф.
– Удачи! – Она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его, но Всеволод вывернулся, и поцелуй пришелся на щеку.
Да что с ним такое? Аля растерянно посмотрела вслед мужу, выскочившему на площадку. Неужели завел себе кого-то? Нет, ее Сева не такой! Аля закрыла дверь, прошла в комнату и обняла дочку.
– Он ушел? – Любочка подняла на нее испуганные глаза.
– Папа? – Аля рассеянно погладила дочку по голове.
– Тот, кто притворяется нашим папой.
– Да что с тобой, Любочка? – перепугалась Аля. – Это и есть наш папа. Просто он головой ударился, вот и ведет себя странно.
– Нет. – Любочка уверенно помотала головой. – Это не наш папа. А какой-то чужой дядька, который в него вселился.
Аля так растерялась, что не нашлась, что ответить. Только крепче прижала дочку к себе и поцеловала в макушку.
Глава 5
Должник
Всеволод Серебров несся прочь от дома Бедняковых, словно за ним гнались черти. Он не даст этой сумасшедшей бабе заразить его безумием. Пусть Аля Беднякова сколько угодно трясет паспортом с фальшивой печатью о браке и закармливает пирожками, она не убедит его в том, что они женаты. И не заставит носить дурацкий красный шарф! Всеволод с ожесточением сорвал с шеи шарф, бросил в сугроб и понесся дальше. Он доберется до банка, пройдет в свой кабинет – и дурной сон закончится.
– Мужчина, – донесся вслед сиплый голос. – Вы обронили!
Серебров обернулся – тщедушный пропойца с красным носом и заросшим щетиной лицом протягивал ему красный шарф.
– Вы потеряли, – тихо повторил прохожий.
– Я не потерял, я выбросил, – рявкнул Всеволод, и пьянчуга попятился.
– Если вам не нужно, я возьму? – Он робко прижал шарф к груди.
– Забирай! – Всеволод махнул рукой и зашагал дальше. Огляделся и только сейчас понял, что район ему не знаком. Он понятия не имел, в какой стороне находится его банк и как далеко он отсюда.
– Эй! – Всеволод обернулся и увидел, что пьянчуга уже намотал красный шарф себе на тощую шею. От окрика человек попятился. – А ну стой! – Всеволод шагнул к нему, но пьянчуга, вместо того чтобы пойти навстречу, рванул наутек. Только красный шарф замелькал! – Стой, кому говорят!
Всеволод пустился в погоню. Преодолевая боль в боку, нагнал беглеца, поймал за концы красного шарфа и потянул на себя. Так резко, что пьяница повалился на Сереброва, и они оба упали на землю и забарахтались.
– Пустите, – придушенно засипел пьянчуга. – Вы меня задушите!
Всеволод ослабил хватку и помог противнику подняться.
– Если передумали, забирайте. – Пьянчуга обиженно шмыгнул носом и принялся разматывать шарф. – Зачем же сразу драться?
– Да стой ты, не нужен мне твой шарф. – Всеволод убрал руки. – Ты мне лучше скажи, где я.
Пьянчуга вытаращил глаза и крякнул:
– Рановато начинаете.
– Что рановато? – не понял Всеволод.
– Отмечать! – с укоризной покосился на него пропойца.
– Ты это, поучи еще меня, красноносый. – Всеволод навис над ним, и пьянчуга испуганно застыл.
– Вы думаете, я пьяный? – сипло спросил тот. – Я просто простуженный.
Всеволод запоздало принюхался и понял, что алкоголем от красноносого не разит. Только слабым запахом эвкалипта, как от леденцов от кашля.
– А чего по улицам слоняешься, раз такой простуженный? Сидел бы дома.
– Так нету дома-то, – шмыгнул тот красным носом.
Чужие проблемы Сереброва не волновали. Со своими бы разобраться.
– Я не пьяный. Головой стукнулся, очнулся – ничего не узнаю. Что за район тут?
Бездомный назвал район на окраине, и Всеволод приуныл:
– Далековато от центра. Мне на Остоженку надо.
– Тут метро недавно открыли, – обрадовал его красноносый. – Идите сначала между домами наискосок, потом у супермаркета направо, на следующем перекрестке налево, потом опять наискосок минут пять, а потом еще вдоль трассы минут пятнадцать.
Бездомный закашлялся и вытащил из кармана упаковку леденцов, а Всеволод затряс головой. Такое количество информации не укладывалось у него в голове. Бездомный сунул леденец от кашля в рот и с сожалением скомкал фольгу:
– Последний!
– Может, проводишь? – предложил Всеволод.
– Отчего б не проводить. Вы мне добро сделали, я вам.
– Какое еще добро? – угрюмо переспросил Всеволод. Что-то мелькнуло в его памяти, связанное с этим словом, что-то очень важное, и сразу же исчезло.
– Вот это. – Бездомный опустил подбородок в красный шерстяной шарф и нахохлился, став похожим на снегиря.
Сунув руки в карманы, он зашагал в сторону метро, а Всеволод за ним.
– Тебя как зовут-то? – спросил бездомный.
– Всеволод.
– А меня Иннокентий.
– Правда, что ли? – Всеволод насмешливо покосился на бродягу. Ну и имечко.
– Для своих Кеша.
Разговор не клеился. Иннокентию было трудно говорить, а Всеволода не интересовал случайный знакомый. Да и что общего может быть у банкира из списка «Форбс» с нищим бродягой?
– Вот дом мой, – внезапно Иннокентий махнул рукой на приютившуюся между новостройками старую пятиэтажку.
– Ты же говорил, что бездомный, – подловил его Всеволод.
– Так и есть. – Иннокентий с тоской покосился на горящие окна. – Бывший дом.
– Бывшая жена выгнала? – рассеянно спросил Всеволод.
– Почему жена? Банк. За долги.
Всеволод вздрогнул – порывом ветра похолодило голую шею – и покосился на Иннокентия – того спасал теплый шарф.
– Долги, Кеша, надо платить, – назидательно сказал Серебров. – Иначе зачем брал?
– Так не я брал, – глухо, уткнувшись в шарф, пробормотал Иннокентий. – За брата поручился.
– А что же брат не платит?
Кеша нахохлился еще больше, пробурчал что-то совсем неразборчиво. Всеволод не стал переспрашивать – разве это его проблемы? Ему бы поскорее до банка добраться да вернуть свою благополучную жизнь.
