Гм.
Означает ли это, что здесь народ гораздо более охоч до «хлеба и зрелищ», чем валлионцы, или это просто совпадение?
Покосившись наверх и увидев раскинувшийся над Ареной полупрозрачный купол, усеянный, как звездами, магическими светильниками, я, наконец, перестала удивляться прекрасному освещению. Если не смотреть вверх, можно, пожалуй, забыть о том, что сейчас ночь. «Светляки» оказались настолько мощными, что смотреть на них прямо было даже неприятно, и навешали их столько, что мне, к примеру, трудно представить, сколько магов потребовалось на то, чтобы их зарядить.
– Леди? – деликатно напомнил о себе повелитель, и я, спохватившись, перешагнула порог.
Он так же вежливо придержал меня за локоть – вроде как помог – а затем отвернулся и, настойчиво держа пальцы на моем предплечье, направился куда-то в сторону.
Как вскоре выяснилось, места здесь тоже были разделены по секторам: нижние лавки для богатых, верхние – для тех, кто победнее… центральная часть Арены, откуда открывался наилучший вид, была заранее оккупирована благородными и высокородными, занимавшими большие и ОЧЕНЬ большие ложи, а чем дальше оттуда, тем проще становились наряды горожан. Тем гуще становилась толпа. И тем легче в ней было затеряться.
Обратив внимание на несколько лож, я машинально их подсчитала – тринадцать. Одна центральная – судя по всему, наша, потому что самая огромная и вдобавок накрытая каким-то заклинанием, искажающим изображение того, что творится внутри – и дюжина других, расположенных вокруг нее, словно детки возле матки. Их, в отличие от первой, никакие заклинания не защищали, так что, наскоро оглядев ближайшие и оценив интерьер, я убедилась, что местные богатеи знают толк в роскоши. И к тому же очень внимательно следят за всем, что происходит вокруг.
Стоило повелителю показаться в дверях «проходной», как над Ареной прокатился звук гонга. Трибуны мгновенно притихли и в едином порыве развернулись в нашу сторону, обратив десятки… если не сотни тысяч взглядов.
Признаться, в какой-то момент мне стало неуютно находиться на острие чужого внимания, которое при столь плотном скоплении народа и даже при отсутствии Знака ощущалось невероятно остро. Однако как я ни ждала подспудно, вслед за гонгом ничей голос не раздался из динамиков, и никто не спешил объявлять толпе, что это, дескать, Великий и Ужасный соизволил посетить сегодняшнее грандиозное мероприятие.
Наступившая на Арене тишина угнетала.
В полнейшем молчании мы прошли вдоль трибун, со всех сторон ловя на себе любопытные и почти что жадные взгляды. По мере нашего приближения люди вставали целыми секторами: богатые и бедные, благородные и простые, люди и нелюди… причем нелюдей было абсолютное большинство. В основном, конечно, это оказались низкорослые коарани, которые, судя по одежде, составляли здесь низшее сословие, но встречались и небогато одетые люди, а пару раз я даже подметила каких-то странных гуманоидов, больше похожих на не до конца обратившихся хвардов. Лохматых, заросших, скалящихся в клыкастых усмешках, несколько неопрятно одетых, желтоглазых и явно имеющих сродство к звероподобным нелюдям Во-Аллара, но при этом не умеющих ощущать близкое присутствие Ишты. Утративших звериное чутье. И потерявших то немногое, что им досталось от лохматых предков.
Все они, без исключения, косились на меня с понимающими, откровенно неприятными ухмылками. Многим было весело. Некоторые, напротив, следили за мной с раздражением. Кто-то, что вообще удивительно, даже рискнул подмигнуть, тем самым подтвердив мою догадку, что характер и бесцеремонность, несмотря на отсутствие второго облика, они от своих прародителей все-таки умудрились перенять.
Впрочем, таких было мало – мы продвигались по одной из нижних галерей, заполненных преимущественно состоятельным народом, который отлично знал, что такое сдержанность, и при встрече с повелителем… даже мимолетной… не рисковали нарушить этикет. Поэтому, когда мы приближались, все они склонялись в почтительных поклонах, и было сложно сказать, что в этот миг было написано на их лицах. И выпрямлялись лишь после того, как наш небольшой кортеж удалялся на приличное расстояние.
Через некоторое время мы свернули и поднялись по богато украшенной лестнице на пару пролетов вверх. Миновали несколько лож, откуда нас тоже приветствовали исключительно стоя, после чего одарили многозначительными и, как положено по протоколу, почтительными взглядами, а затем снова заняли положенные места.
И все это – в почти оглушительной тишине. Которая при всей своей напряженности едва ли не разрывалась от возникшей в людских разумах эмоциональной бури.
Я по примеру царственного спутника сделала морду кирпичом и постаралась максимально отстраниться от бурлящих вокруг эмоций. Однако чужое любопытство и болезненный интерес присутствующих пробивался сквозь любые щиты. Многочисленные взгляды сверлили мне спину, настойчиво шарили по лицу, рукам, плотному плащу, укутывающему меня до самых пяток… я шла и прямо-таки чувствовала молчаливые вопросы окружающие: КТО ОНА?! ЧТО ЗНАЧИТ ДЛЯ ПОВЕЛИТЕЛЯ?! Которые, судя по всему, для большинства присутствующих были настолько острыми и животрепещущими, что мне вдруг остро захотелось укрыться от них за стенами ложи.
Впрочем, я сама виновата – надо было раньше сообразить, что, появившись вместе с повелителем, я вызову массу толков и пересудов. Ввиду того, что невесту он себе так и не выбрал, да еще столь долго отказывался решать этот скользкий вопрос, наверняка в головах горожан крутилось лишь одно-единственное предположение.
Фух… дошли.
Зайдя следом за невозмутимым владыкой в ложу, я с облегчением поняла, для чего тут висит ограждающее заклятие: едва за моей спиной закрылась дверь, как возобновившийся гул голосов снаружи тут же отрезало. Вместе с чужими мыслями, эмоциями и невысказанными вопросами. Правда, полностью расслабиться мне не дали, потому что, как оказалось, ложа отнюдь не пустовала: у дальней стены, подпирая ее широкими спинами, стояло несколько мрачного вида стражей, встретивших нас короткими полупоклонами; спиной к ним, заняв расставленные в ровный рядок удобные кресла, восседало человек десять весьма благовоспитанной наружности, а еще ближе… почти вплотную подбираясь к установленному на невысоком пьедестале и пока пустующему трону, плотной кучкой сидели… кто бы вы думали? Все три десятка нынешних невест повелителя! Все в тех же тошнотворно-розовых платьях, с одинаковыми прическами а-ля немецкая деревня в виде туго заплетенных кос, уложенных за затылке толстыми бубликами, и опущенными до полу очами, в которых при виде меня промелькнула растерянность!
Нет, вы можете себе это представить?!
Оглядев «свиту» владыки, куда, вероятно, входили не только самые именитые граждане, но и наиболее полезные личности, я скептически поджала губы. Углядев среди незнакомых дядек илэ Мариоло, вежливо ему кивнула. Заметив его приятелей – белобрысых «близнецов» все в тех же балахонах – обозначила легкую улыбку: дескать, как же… как же… и вам не хворать. Остальных оглядела лишь мельком – никого из них прежде не видела. А вот девушкам уделила более пристальное внимание, уловив от большей их части только безмерное удивление, от некоторых – даже нечто, похожее на облегчение… видимо, тот редкий случай, когда дам кто-то дожидался в родной деревне… и вот от трех, сидевших ближе всех к трону, ощутила волну весьма отчетливой неприязни.
