– Я прошу у вас всего две минки, чтобы все объяснить, – все тем же нечеловечески ровным тоном сказал владыка, не опуская взгляда. – Всего две, миледи… полагаю, это совсем немного.
Я сузила глаза.
– Только не начинайте, пожалуйста, с фразы: «Я об этом не знал».
– Мне очень жаль, что я испортил вам этот день, – послушно не начал с оправданий он. – Мне хотелось сделать его необычным и запоминающимся…
– Не сомневайтесь: я никогда его не забуду.
Повелитель криво улыбнулся.
– Вы сердитесь… я даже отсюда чувствую, как в вас клокочет совершенно справедливое негодование. Но, к сожалению, не могу не признать в этом своей вины: у нас говорят – раз участвовали твои люди, значит, виновен. И я не собираюсь этого отрицать. Просто мне хотелось извиниться за случившееся и предложить посильную помощь в устранении последствий.
Когда он замолчал, уложившись всего в половину оговоренного срока, я какое-то время ждала дополнений и пояснений. Не дождалась, как ни странно, из-за чего моя подозрительность мгновенно выросла до невероятных размеров и не преминула себя продемонстрировать в коротком вопросе:
– И это все?
– Да, – невозмутимо кивнул владыка и снова замолчал.
Я, признаться, озадачилась. Ни возражений, ни споров, ни многословных оправданий… странно для сложившейся ситуации, не находите? У меня все заледенело внутри от искреннего желания все тут раздолбать к Айдовой маме, аж пальцы свело судорогой, Эриол опять потихоньку вылазит наружу, надеясь, что хотя бы сейчас я не сдержусь и прямо-таки ринусь восстанавливать справедливость… но я была бы не я, если бы позволила собой манипулировать. Поэтому вместо того, чтобы шипеть и брызгать слюной, загнала раздражение подальше и попыталась ощутить эмоции повелителя.
Как оказалось, он и правда чувствовал себя виноватым… немного. Однако эта вина не имела ничего общего с теми обвинениями, которые я уже была готова вывалить на его голову. По моим ощущениям, он больше сожалел о том, о чем уже сказал, чем его по-настоящему волновала причина моей злости. А если точнее, владыке было жаль каких-то своих нарушенных планов, тогда как состояние кахгаров, разрушенные замки и сломанные решетки и переманенные охотники его мало волновали.
Впрочем, нет… тот факт, что ЕГО Тени вдруг приняли мой Знак, несколько его раздражал. Но вовсе не тем, что Я СМОГЛА это провернуть перед самым его носом, а, скорее, крутящимся на языке вопросом: «КАК у меня получилось это сделать?!»
Еще он практически не испытывал дискомфорта, находясь поблизости от трех кахгаров. Не испытывал разочарования оттого, что сорвалась славная забава. Не чувствовал отголосков азарта, который еще витал над особо буйными головами. Относился с абсолютнейшим равнодушием к нервно переминающимся поодаль воинам. Совершенно не замечал притихшей толпы на трибунах. Полностью игнорировал моих людей. Но при этом, что непонятно, очень недобро смотрел на дрожащего у него под ногами старика, который умудрился чем-то так насолить своему господину, что тот на полном серьезе обдумывал, каким образом поинтереснее казнить провинившегося слугу.
Причем раньше особой кровожадности я за повелителем не наблюдала. Холодность, высокомерие, надменность – сколько угодно. Но вот чего-чего, а мстительности в нем не было. Да и гнев как таковой я наблюдала лишь однажды, когда впервые без спроса залезла в его охраняемый сад.
А теперь в душе владыки кипела едва уловимая, почти не ощущаемая со стороны ярость. Из разряда тех чувств, которые, единожды вспыхнув, могут невероятно долго тлеть, разъедая разум, тело и дух. Вроде и не бурная, какая-то отстраненная, но упорная и чем-то похожая на котел с годами томящейся отравой, которую постоянно надо подогревать, помешивать, старательно следить, чтобы не выплеснулась через край.
Именно сейчас под этим котлом как раз зажегся огонек. И во что он мог вылиться лет через пять или десять… мне, например, сложно представить.
Удивившись столь странному набору чужих чувств, я решила отложить обвинения до выяснения всех причин и вопросительно кивнула на старика.
– Кто это?
Повелитель недобро улыбнулся.
– Тот, кто посмел нарушить мой приказ. Благодаря ему на Арене сегодня появились эти… – кивок в сторону настороженно прислушивающихся кахгаров, – существа. И благодаря ему же вам, леди, пришлось воспользоваться своими силами.
– Простите, он ЧТО сделал? – напряглась я, пристально изучая сжавшегося в комок нелюдя.
– Ослушался, миледи. И за это, будьте уверены, понесет достойное наказание.
От голоса повелителя даже по моей коже побежали холодные мурашки, а старик и вовсе задрожал, испуганно закрывая голову рукой. Цвет ливреи наводил на мысль о том, что слуга когда-то был доверенным лицом владыки. Возможно, даже помогал господину распорядителю в устроении неких торжеств, яркий пример которых я уже имела сегодня возможность лицезреть. Однако его внешний вид, мятая одежда, откровенно затравленный взгляд, едва заметный синяк на левой скуле – все это наводило на размышления.
Желая прояснить ситуацию, я настороженно уточнила:
– Должна ли я понимать ваши слова, сударь, как то, что, несмотря ни на что, в Элойдэ-шаэрэ содержится некое количество созданий Тени?
– Совершенно верно, – невозмутимо кивнул владыка, сделав вид, что не заметил тихого ворчания кахгаров.
– Для чего они вам понадобились? – снова спросила я, погладив недовольно завозившегося щенка, который, видимо, почувствовал уменьшение притока негатива и выразил тем самым свое возмущение.
– Мы их изучаем.
– Неужели? – хищно прищурилась я. – И для этого вам понадобились ошейники и цепи?
– Создания Тени опасны, – не моргнув глазом, ответил повелитель. – Мы были вынуждены ограничить их в перемещении.
– А кормить вы их перестали тоже для того, чтобы уменьшить опасность?
– Этого не должно было случиться. Я разберусь с причинами.
Я недобро улыбнулась, ощутив, как ко мне со спины неслышно подходит самец и, наклонив голову, бесшумно обнажает зубы, не сводя с повелителя горящего взгляда. Он был зол… на этот раз потому, что, наконец, видел источник всех своих неприятностей. Стоял к нему так близко, что один рывок, и звучный щелчок челюстей мог бы навсегда решить эту проблему. Но я не позволяла. Именно поэтому он был недоволен и поэтому же так ненавязчиво подкрадывался к добыче, чтобы при появлении даже крохотной возможности не упустить свой шанс.
– Тогда почему это все-таки произошло? – ласково осведомилась я, краем глаза следя за тем, как быстро приближаются к нам Драконы и как стремительно по краю Арены материализуются молчаливые воины в черных доспехах. – Почему вы это допустили?
– Моя вина, – снова без промедления признал владыка. – Вероятно, я не уделил этому вопросу должного внимания. Однако при этом создания Тени не должны были попасть на Арену.
