— Тебе теперь не нужно за мной приглядывать, можно расслабиться, — кисло улыбнулась Алена.
— С тобой расслабишься, — пробурчал Антон.
Опять оба замолчали, словно тонкая прозрачная пленка между ними гнулась, натягивалась, но не рвалась.
— А правда, что ты на Масленицу на столб лазил? — выдала Алена.
— Нет, — прищурил глаза Тишин.
— Нет? — Алена не поняла — обрадовалась она или огорчилась.
— Нет, это на Рождество было, — добавил Антон, глядя на спящую реку.
— Почему у вас с ней не сложилось? — пережив такой ужас, сегодня Алена не боялась ничего, даже задавать в лоб такие личные вопросы.
— Потому что это была чужая женщина, а надо искать свою, — тихо сказал он.
Надо было спросить: «Нашел?» — но Алена упрямо не хотела этого делать, она так устала ревновать и разочаровываться. Пора взрослеть.
— Больно? — Антон осторожно коснулся кончиками пальцев исцарапанного плеча Алены.
— Нет, — соврала она.
Он нагнулся и поцеловал израненную кожу, потерся щекой об Аленкин висок.
— Я так боялся не успеть, — прошептал он. — Как бы я жил тогда? Ален, как бы я жил?
И столько нежности и боли было в этом признании, что Алена кинулась к нему на шею, прижалась, зарылась рукой в жесткие рыжие волосы. И они, сцепившись в единый клубок, кубарем скатились с камня в высокую траву. Было смешно и очень жарко. А Антон, он такой разный, конечно, лучше не видеть его таким, как там, в подсолнухах, но кто бы мог подумать, что в сдержанном, серьезном, даже немного нудноватом в своей правильности парне может быть столько огня.
Между ними была уже не влюбленность, между ними незаметно выросло большое и крепкое чувство. Потому что каждому мужчине нужна своя женщина.
Глава XXIII. Как все было
— Бедный дед Борис, — вздохнула Алена, — такой удар для него.
— Зря жалеешь, — Антон накинул ей на плечи свою рубашку и поднял с земли велосипед, пора было возвращаться.
— Почему зря? Он, конечно, нудноват, но такой энтузиаст, историю края изучает.
— Историю края или себя в этой истории? — фыркнул Антон. — Очень уж любит быть в центре внимания.
— Ну, мотивы могут быть разные, главное, чтобы результат положительный был.
— Не смогли они пацана угробить, и это самый положительный результат.
От неожиданности Алена даже остановилась:
— Ты думаешь, дед Борис с внуком заодно был?
— Я в этом уверен, жаль на деда таких железных доказательств не нарыть, все косвенные, отмажется сволочь.
Алена была поражена. Вот они с Антоном рядом все время были, все улики у нее перед глазами тоже проплывали, но она даже умозрительно не представляла деда Бориса в качестве злодея, а Тишин говорит — замешан.
— А как ты их заподозрил? — решилась спросить она, безумно было интересно узнать подробности.
И Антон не стал упираться и разыгрывать недосягаемого специалиста, а охотно откликнулся на ее просьбу:
— Деда Бориса я начал подозревать довольно быстро. Посуди сама: Карлов приехал на обычном рейсовом автобусе, а Ситников утверждал, что Мишку привез на машине какой-то неизвестный друг. Зачем врать? Чтобы создать иллюзию, что был некий алчный приятель, который мог напасть на Карлова.
— Но зачем так примитивно врать? Здесь все друг друга знают, понятно же, что незнакомый парень в автобусе вызовет интерес и запомнится? — логику пока Алена не улавливала.
— Не обязательно. Во-первых, утренние рейсы делает не Пашка, а городской водитель, это всем известно, а для него мы все на одно лицо. Во-вторых, с утра едет полный автобус дачников, ну кого там можно запомнить? Только вот водитель оказался очень памятливый, он Карлова приметил, и теть Катя Балакова утром дачникам молоко на остановке продает, и Мишка у нее дорогу спрашивал, она тоже подтвердила, что парень из автобуса вышел. Но это не аргумент, допустим, Мишка боялся идти с ценными часами к незнакомым людям и подстраховался, соврав деду, что не один, и есть дружок, который в курсе, куда он ехал. Допустим. Объяснимо?
— Объяснимо, — мотнула головой Алена.
— Да даже если дед Борис придумал дружка, все равно не доказательство, мог испугаться, что подозрения на него падают, и приврать немного. Человек старый, что с него взять? Вторая странность — описание дедом Борисом Карлова: нервный, бегающие глазки, как наркоман и прочее. Такой гаденький, мерзкий типчик получился. Но все в городе давали Карлову только положительные характеристики — порядочный, отзывчивый, принципиальный и так далее. Плохо отозвалась о Мишке только маман Милены, ну у нее, понятно, свои мотивы: жених — не ровня. Но опять же, не доказательство. Мало ли каким Карлов был на самом деле, люди умеют хорошо скрывать свою сущность. К тому же бедный, а увивался за богатенькой наследницей, деньги нужны, а тут такая возможность. Ладно, — добавив свое фирменное словечко, Антон сделал паузу.
— А еще дед Борис сказал, что первые часы его отец из Германии привез, а надписи все на русском, — выдала свою гипотезу Алена.
— Верно, ты тоже заметила? — улыбнулся Антон, целуя ее в щеку. — Дальше еще: допустим — к тебе приходит подозрительный тип, ты его с трудом выгоняешь, даже грозишь кочергой, очень испуган… а потом спокойненько бросаешь коллекцию дома и едешь на сенокос, это как? Глупость, беспечность? Да я бы на его месте сразу же внука по мобильнику вызвал и оборону держал бы. Но и эту странность дед Борис списал на свою чудаковатость. И последнее — куртка.
— Куртка? — эхом отозвалась Алена.
— Да. Дед Борис сказал, что при Карлове была куртка, дед Митрошка видел парня в кепке и куртке, ты видела парня в куртке. Все время эта куртка мелькала. А вот тетя Катя утверждала, что при пареньке куртки не было, и мать подтвердила, что куртка дома в шкафу висит. Да и жара какая стояла, зачем ему куртка, когда уже в шесть утра двадцать пять в тени? О чем это говорит?
— О чем? — у Алены не было версий.
— Что обратно из дома Ситниковых Мишка не выходил, а вышел кто-то другой — в кепке и куртке, чтобы издалека не узнали.
— Как же не выходил, если его потом так далеко от села нашли?
— Вопрос так вопрос. Я его себе тоже задал. А возможность одна — вывезти бесчувственное тело на телеге — самый незаметный способ. Но следов крови ни во дворе, ни в телеге найти не удалось. Не только дед Митрошка, все вдруг кинулись жечь за огородами бурьян. Я думаю: окровавленное сено и тряпки, в которые была завернута проломленная голова Карлова, были сожжены. И двор подметен и песочком припорошен, а там еще, помнишь, ночью ливень очень хороший прошел — все концы в воду. Я оставался без улик. Еще одна проблема — твои показания и мифическая поляна.
— Ну, ты мне не поверил, — надулась Алена.
