Алена заметила, как напрягся Миша, как порозовели его бледные щеки: «Скучал».
Милена скользящей походкой быстро летела по парку, распущенные волосы развивались по ветру, создавая мягкие волны, а фигура в легком струящемся платье казалась невесомой, воздушной. К груди Милена прижимала крупные фиолетовые ромашки эхинацеи. Сегодня девушка совсем не была похожа на пантеру, скорее на феечку из лесной чащи. Даже ревнивая Алена невольно залюбовалась чужой красотой.
Все расступились, Милена подбежала к Мишке и… замерла, ничего не говоря, наверное, слова застряли где-то в горле и никак не могли вылететь из ее уст. Она протянула ромашки, Миша неловко взял.
— Привет, — улыбнулся он.
И Милена, рыдая, припала к его плечу.
— Ну, не надо, видишь — я живой и почти здоровый, не надо, — принялся он гладить ее по голове и целовать в затылок.
— Ребята, поедемте к столу, — засуетилась мать Карлова, — все стынет, а Мишу Милена привезет, верно? — мягко обратилась она к Милене.
— Да, я на машине, конечно, — девушка никак не могла оторваться от Миши, словно если она отпустит его, он растворится в воздухе.
— Да, поезжайте, мы подъедем, — уже бодренько и жизнерадостно проговорил Мишка, и Алена поняла, что теперь с ним точно все будет в порядке.
— Ну, ребятки, я тоже линяю, — махнул Васка Антону с Аленой, — меня одна цыпа ждет.
— Не знал, что ты специалист по курятникам, — усмехнулся Антон. — Беги — беги, птицевод.
— Не опозорь там отдел, — подмигнул Васька и скрылся за кустами сирени.
Алена с Антоном в обнимку медленно побрели по парку. Или Алене показалось, или она действительно на мгновение увидела в отдалении Варю. «Ах, да, она же здесь живет неподалеку. Им с Мишей еще целый год учиться вместе, интересно, как она будет смотреть ему в глаза. Впрочем, такие люди искренне никогда не раскаиваются».
— Мороженое хочешь? — прервал ее размышления Антон.
— Хочу.
— Я помню, клубничное, — было кинулся он.
— Нет, лучше ореховое… сегодня как-то орехового хочется.
По-детски облизывая шарики мороженого, они вышли на набережную. По реке сновали прогулочные катерки, в открытых кафешках беседовали посетители, гремела музыка, обгоняя прохожих по тротуару проносились подростки на роликах — обычная суета.
— Надо было переодеться в форму, для солидности, — Алена заметила, что Антон слегка нервничает.
— И распугать мне всех соседей? — засмеялась она. — У нас соседка черникой из заповедника подторговывает, вот ее кондрашка хватит, когда «цельный» полицейский завалится.
— У вас там прямо преступное гнездо, — усмехнулся Антон, — а если я им не понравлюсь?
— Все время нравился, а теперь вдруг раз и не понравишься, — Алену забавляло его волнение.
— Ну, это когда я просто соседом за забором у родителей был, а в качестве парня их дочери могу и не понравиться, — рассудительно объяснил Антон. — О, кондитерка, зайдем, я тортик куплю, чтоб не с пустыми руками.
— Это элитная, здесь дорого, — попыталась оттянуть его Алена.
— Ерунда, мне премию дали.
Розовощекая девушка в белом колпачке вручила им большую бежевую коробку, перевязанную алой лентой.
— Приятного аппетита, приходите еще, — напутствовала она парочку.
— А помнишь, — вдруг остановилась Алена, глядя на воду, — в дневнике Тишанской была запись, как она после войны отдала брошь этим упырям Ситниковым в обмен на кулек муки, чтобы испечь пирожки с капустой для внука, пришедшего с фронта? Он контуженный был и у него сильно голова болела, бабуля его порадовать хотела.
— Знаешь, я очень жалею, что не ее родной правнук, — с легкой грустью произнес Антон.
— Ты ее правнук, даже не сомневайся, она бы тобой гордилась. И я тобой горжусь.
— Смотри захвалишь, я и сам как загоржусь, — иронично приподнял бровь Антон.
— Нет, ты не такой, — улыбнулась Алена и подтвердила свое утверждение поцелуем.
Детектив успешно завершился, пробежав перед нашими глазами от страницы к странице, а совместная история влюбленных только начинается, пожелаем им счастья…
Конец
