Следы египтомании
К XV в. увлечение мусульман священным искусством ослабевает и постепенно сходит на нет. Наследие арабской алхимической египтомании, тем не менее, осталось в веках надолго. Люди Запада поедали мумии в лечебных целях вплоть до XIX в. Когда европейцы пришли в Египет и обнаружили арабские трактаты по поиску сокровищ, они боялись публиковать их, и многие книги вышли в свет только в XX в. — из-за угрозы того, что черные копатели могут восстановить по ним координаты покоящихся под песком кладов. Сегодняшние искатели фараоновых сокровищ в Египте, опираясь на народную традицию, выросшую из алхимии, добывают некую «красную ртуть» — вещество, которое, как считается, магическим образом открывает местоположение богатств. В современном Египте женщины иногда до сих пор используют кости мумий в магических целях, узнавая, беременны они или нет, подобно тому, как это делали в X в. копты. Современные арабские теологи, словно средневековые алхимики, ищут иероглифический, древнеегипетский след в неподдающихся дешифровке начальных буквах отдельных сур Корана (мукаттаа). В Иране златодельческая традиция просуществовала вплоть до XX в. в среде шиитов-шейхистов, а в некоторых исламских регионах трактаты по традиционной медицине, содержащие редуцированные алхимические метафоры, переписывали еще менее ста лет тому назад (8). Но в просвещенном XXI в. мусульмане полностью отказались от алхимии, и следы этой науки в исламском мире остались только в сказках и легендах (9).
Рис. 7.
Алхимическое зеркало. Женская и мужская фигуры олицетворяют два алхимических первопринципа, ртуть (душу) и серу (дух), сливающихся воедино в сосуде (теле), обозначенном как треугольник. После «свадьбы» металлы рождают черный круг, символизирующий жженую медь. В ходе операции металл очищается и становится золотом — оно отмечено красным кругом. Рука напоминает алхимику, что нужно три раза «оросить» соединенные первопринципы, т. е. добавить дополнительные ингредиенты. Тогда появится «новорожденный» черный ворон, обозначающий взаимодействие металлов, в ходе которого происходит обильное выделением черного осадка. Птица нарисована сидящей на колонне, согласно описанию данной стадии алхимиком Калидом ибн Язидом. Ворон скоро превратится в орла: это аммиак, извлеченный алхимиком из пепла. Луна под ним описывается как гнездо — в химическом смысле это осадок, остающийся на дне сосуда после получения аммиака. Скоро луна превращается в Солнце — его лик символизирует «душу», т. е. красную серу, получаемую на этом этапе. Уроборос отмечает повторение «черной стадии»: металлы вновь взаимодействуют, и колба чернеет. Девять крабов символизируют новые «орошения»: три для получения серебра и шесть — для золота. Бегущая в воде собака — аллегория «уксуса мудрецов», который нужно добавить в финале. Законченный процесс производства эликсира обозначается девятью кругами на ободе зеркала.
Рис. 8.
Аллегория здания как человеческого организма. Башня сверху — голова, купол — волосы, окошко — глаза, нос и рот. Окно, открытое настежь по центру здания, — легкие, закрытая дверь склада — желудок, кипящий котел — сердце, дистилляционный аппарат — печень, обелиск — кишечник, фонтан — почки, ворота внизу — выделительная система. Как мы видим, среди метафорически изображенных органов как минимум два алхимических аппарата.
Рис. 9.
В Арабском халифате очень любили истории о необыкновенных богатствах и чудесах, увиденных путешественниками в далеких странах. Поэтому не удивительно, что самые известные герои арабских сказок — Али Баба и Синдбад-мореход — косвенно связаны с алхимией. Али Баба открывает пещеру с сокровищами при помощи волшебного слова, подобно тому, как алхимики-мусульмане отпирали гробницы с фараоновыми сокровищами заклинаниями. В истории о втором странствии Синдбада герой попадает в долину алмазов, охраняемую гигантскими змеями. Торговцы добывали драгоценности, кидая куски мяса в долину — тогда прилетали хищные птицы и уносили добычу в гнезда. Там птиц встречали торговцы, которые снимали с мяса прилипшие алмазы. Эта сказка очень похожа на индийский сюжет о сборе золота при помощи гигантских муравьев и лошадей, по одной из версий — аллегории алхимической процедуры по очистке благородного металла (см …).
Во время своих странствий Синдбад видит все чудеса мира: кинокефалов — полулюдей-полузверей с собачьими головами, девальп — полулюдей-полурастений с ногами, подобными змеям, и дерево вак-вак — полурастение-получеловека. Проблема различия растительной, животной и человеческой природ интересовала арабских алхимиков, надеявшихся создать в алембике искусственную жизнь.
Запад
V. Средневековье: птичий Христос
Ночью в холодной келье, истязая себя долгим бдением, восседает монах-францисканец. На его столе беспорядочно раскиданы древние фолианты, усеянные закладками и исписанные его комментариями. Поодаль виднеется небольшая лаборатория: атанор, в котором теплится огонь, производит золото. Алхимическое делание монаха продвигается вперед, однако внезапно работа прекращается. Судорожно моля Господа даровать ему видение, он впадает в молчание. Лишь открыв глаза, затворник радостно вскакивает и принимается хлопотать у печи. Он лихорадочно записывает что-то в небольшой книжечке, попутно зарисовывая почти что богохульные образы. Великая тайна открылась ему в видении, и он намерен довести свой opus magnum до конца. Такой была средневековая алхимия — искусство, граничащее с мистическим откровением и возможное лишь с Божьей помощью.
Философские роботы
Уже в VIII–IX вв. в Европе появляются сборники рецептов по окрашиванию, подделке камней, плавке металлов и т. п. Вероятно, что они пришли из грекоязычного мира и напрямую восходят к древним папирусам. В книге жившего на территории современной Германии монаха и кузнеца Теофила, написанной в 1125 г., находится один-единственный нетипичный рецепт, связанный не только с сугубо ремесленническими практиками, но и с магией. В нем золото предлагается делать из пепла василисков, которых выводили под землей, используя жаб для высиживания петушиных (!) яиц, а также из меди и крови рыжего человека.
