Рис. 42
Зачастую издатели изображали на фронтисписе портрет автора. В труде Джамбаттиста делла Порта «О дистилляции» 1609 г. мы видим не просто лицо неаполитанского полимата, но и аллегории всех отраслей знания, подвластных его уму (43). Слева сверху нарисованы лица людей, сопоставленные с мордами животных. Эти образы намекают на интерес делла Порта к физиогномике, науке, утверждающей, что характер человека можно прочитать по его лицу. Именно его книги по физиогномике в XIX в. подтолкнули Чезаре Ломброзо к созданию знаменитой криминологической теории, в большой степени основывающейся на учении о чертах лица. В центре сверху видны животные — некоторые труды делла Порта были посвящены их скрещиванию. В правом углу на зрителя смотрит зодиакальный человек, указывающий на успехи ученого как астролога. Ниже мы видим геометрические фигуры и Солнце, отражающееся в зеркалах — намеки на работы писателя в области оптики и его усовершенствованную камеру-обскуру. Расположенные внизу лабораторные сосуды и таинственные письмена демонстрируют увлечение делла Порта алхимией, магией и криптографией. Об уважении издателя к достоинствам полимата красноречиво свидетельствуют посвящения, предшествующие тексту книги, выполненные на латыни, иврите, древнегреческом, халдейском, персидском, иллирийском и армянском языках.
Рис. 43
Вехой среди печатных алхимических изображений можно считать гравюру Маттеуса Мериана из книги английского мистика Роберта Фладда «Всеобщая история космоса» 1617 г. На иллюстрации (не фронтисписе, однако расположенной почти в самом начале труда) изображена картина соединения макро- и микрокосмов (44). Обезьяна с циркулем в руке, коей управляет обнаженная женщина — воплощенная Природа — является аллегорией искусства и человека, который с его помощью пытается подражать природным творениям. В свою очередь, Природа прикована к руке Господа — истинного творца всех вещей. Внутри десяти кругов, обозначающих сферы неба, семи планет, огня и воздуха, нарисована Земля. Планета также представлена в виде окружностей, маркирующих определенные царства. Все классы живых существ перечислены в первом круге, во втором — различные виды растений, в третьем — металлы и другие вещества, в четвертом — свободные искусства (измерение времени и пространства, космография, астрология, геомантия, арифметика, музыка, геометрия, оптика, живопись и фортификация), в пятом — искусства, связанные с животным царством (разведение пчел, шелкопрядов, производство яиц, медицина), в шестом — с растительным (прививание деревьев и земледелие), а в седьмом — с минеральным (дистилляция). Это сложное изображение прекрасно передает смысл космологии Фладда, основанной на алхимической теории Парацельса и ренессансном герметизме.
Рис. 44
С середины XVII в. на алхимических фронтисписах все чаще появляются не портреты, медальоны, или схемы, а сюжетные изображения, отсылающие к теме алхимии и не связанные с самой книгой. К примеру, на фронтисписе к книге французского спагирика Николя де Лока «Зачатки естественной философии» 1664 г. изображены Меркурий с кадуцеем и олицетворение Природы, соприкасающиеся факелами (45). Их огонь нагревает колбу, в которую, кажется, вот-вот погрузятся Луна и Солнца, нарисованные выше. Эта аллегория показывает главных покровителей алхимика в окружении символов четырех стихий и двух первопринципов.
Рис. 45
На не менее мастерски выполненном фронтисписе к работе Иоганна Иоахима Бехера «Химический Эдип» 1664 г. на первый взгляд разворачивается обычная лабораторная сцена (46). Однако рядом с мудрецом, корпящим за работой у философской печи, стоит сам Меркурий, а на заднем фоне Эдип с кадуцеем бога алхимии встречается с птицеподобным сфинксом, задающим ему загадку. Эта сцена, возможно, намекает на те тайны, с которыми предстоит столкнуться начинающему алхимику. Впрочем, прямо она никак не связана с лишенным мистического флера пособием для студентов-химиков, которым был «Химический Эдип».
Рис. 46
В единственном труде Арнольда Бахимиуса «Пан-София Энхиретика» («Действенная всеобщая мудрость»), попавшем спустя несколько лет после издания в знаменитый индекс запрещенных католической Церковью книг, в 257 тезисах говорится о различных проявлениях природы: небесах, растениях, животных, человеке, духе мира, а также о металлах, минералах, геммах, кораллах, драгоценных камнях и других важных для алхимии веществах. Эта своеобразная энциклопедия начинается с красивого фронтисписа, на котором изображен художник, работающий над ростовым портретом обнаженной дамы (47). На ее теле видно множество татуировок с изображениями растений, животных и минералов. Очевидно, так художник хотел аллегорически представить многообразие тем, затрагиваемых автором.
Рис. 47
Книга фламандского алхимика Яна Баптиста ван Гельмонта «Начала искусства врачевания» в переводе знаменитого алхимика и каббалиста Христиана Кнорра фон Розенрота открывается природной сценой поразительной реалистичности (48). На фронтисписе изображена толпа врачевателей с лампадами, в полной темноте охотящихся за истиной, погребенной где-то в огромной пещере. Своими крохотными огоньками им только удается, что высветить небольшие участки земли. Среди них мы видим великих врачевателей прошлого, Галена и Авиценну. Блуждающие в темноте доктора, учения которых давно устарели, уподобляются реющим вокруг стаям летучих мышей. Парацельс, ближе всех подобравшийся к искомому захоронению, зажигает факел и может разглядеть больше остальных: это намек на спасительное учение швейцарца. Но упокоенную в гробнице с алхимическими символами истину искусства врачевания находит только автор труда, Ян Баптиста ван Гельмонт, воспользовавшийся для этого светом мощного фонаря и путеводной книгой. Он дарует свое знание другим людям — и вот уже спорится работа по извлечению истины на белый свет, а вокруг бригады рабочих спагирики с переносными печами и колбами наготове уже ставят свои опыты.
