Рис. 71
Другое изображение из трактата восходит к более раннему сочинению с названием, очевидно иронизирующим над изобилием сложных для интерпретации символов: «Простецкая азбучка розенкрейцеров». На миниатюре мы видим обнаженную женщину в короне, из ее груди льется молоко, питающее младенца в открытой для взора утробе (71). Один поток обозначается как «вода», а другой — как «кровь». Это смыкает образ женщины с образом Спасителя, из пронзенного бока которого, согласно Евангелию, изошли кровь и вода, а также отсылает к двум первопринципам алхимии. Дитя покоится посреди пламени, что заставляет понимать этот образ и как аллегорию философской печи. Иногда лицо женщины изображается в виде Солнца: это космическое существо называется в тексте «Солнцем праведности», Девой Марией и Софией — премудростью Божией.
Под девой мы обнаруживаем девять эмблем, обозначающих некое «божественное орудие», четыре стихии, две жидкости Марии-Софии и два алхимических первопринципа, соединенных на манер каббалистических сефирот с гигантской сферой, а именно с ее центром. Сфера, в свою очередь, состоит из трех концентрических кругов с двенадцатью, восемью и четырьмя эмблемами внутри. Центральная эмблема обозначает хаос, распадающийся на четыре элемента. Четыре эмблемы вокруг символизируют зеленого льва, голову ворона, витриоль и «золотой философский источник». В среднем круге располагаются эмблемы сульфура, меркурия, первоматерии, питьевого злата, белого сока, азота, ребиса (андрогина) и философского шафрана. В большом круге мы видим, как названия определенных алхимических субстанций, так и аллегории златодельческих теории и практики. Эта замысловатая схема была призвана объединить все возможные проявления алхимической философии с тайным учением розенкрейцеров в пространстве одного изображения.
Гермафродитное порождение
Красочная рукописная версия, сделанная на основе черно-белого печатного издания — не редкость для XVIII в. На тринадцати эмблемах «Гермафродитного порождения», можно увидеть аллегории всех основных алхимических стадий и понятий. Автор заимствует афоризмы из текстов алхимиков Томаса Нортона и Михала Сендзивоя, а в тексте в основном объясняет изображенное на эмблемах, часть из которых придумана специально для этого компендиума, а часть — позаимствована из сочинений прошлого.
Рис. 72
На этой иллюстрации, не очень умело перерисованной с печатного издания, миниатюрист решил раскрыть смысл таинственного изображения и для его объяснения вручил каждому из нарисованных существ по алхимической пиктограмме, а знак Венеры на фоне неба обозначил для пущей убедительности даже целых два раза (72). Странно представленный гермафродит, две разнополые половинки которого срослись только руками, являет аллегорию сульфура и меркурия. Внутри медальона лев держит в лапе знак Марса. Возможно, так алхимики изображали соединение железа и меди, в природе возникающее в виде яркого минерала под названием медный колчедан: считалось, что в нем содержится золото. На другой иллюстрации этого трактата встречается чудный зверь: его тело состоит из изображенного схематически уробороса, к которому сбоку прикреплены крылья. Прямо внутри него сверкает пламя, а в его центре ползает несгорающая саламандра. Голова диковинного зверя находится между его птичьих лап, так же, как и крылья, искусственно приставленные художником к рисунку уробороса.
Обитатели тигля
Рис. 73
К середине XVIII в. все больше и больше иллюстрированных алхимических рукописей представляют из себя альбомы с набором самых впечатляющих образов из различных трактатов. Под обложкой одного из таких манускриптов собрано целых шестнадцать заметок и трудов о философском камне, преимущественно малоизвестных. На одном из многочисленных изображений алхимического альбома мы видим целый бестиарий (73), выскакивающий из сосуда в конце алхимического делания. Это синий и красный львы, дракон и василиск, огнедышащие ящерицы и змеи, и даже огнедышащий скорпион (!). Этот зоопарк демонстрирует безудержную силу красного эликсира, а пламя и рыба вверху символизируют два первопринципа (см. здесь). Десятый зверь лежит перед сосудом и олицетворяет золото, получаемое при помощи философского камня. Общее число созданий отсылает к популярным среди алхимиков пифагорейским представлениям о божественной полноте числа 10.
Божественный магнит
В еще одном алхимическом альбоме мы находим множество изображений из известных сочинений: «Восходящей Зари», «Коронации природы», произведений Исаака Голланда, а также каббалистических и розенкрейцерских эмблем. Среди всего этого разнообразия порой встречаются абсолютно уникальные образы, вероятно, заимствованные из не дошедших до наших дней рукописей.
Рис. 74
На первом изображении (74) мы, казалось бы, видим апокалиптического агнца — одного из главных символов Христа в европейской иконографии, так как сам Иоанн Креститель так именовал Спасителя (Ин. 1: 29–31). Однако здесь передняя часть животного — белый агнец с короной и нимбом, а задняя — красный лев. Его глаза — Луна и Солнце, а во лбу — звезда. Соединение двух животных объясняется фразой из Апокалипсиса, говорящей о явлении «льва от колена Иудина». На церковных фресках рядом с образом агнца часто писали: «Меня нарекли ягненком, я — сильный лев». Для алхимиков этот зверь олицетворял соединение внутри философского камня двух борющихся алхимических первопринципов: философской серы (красная часть; Солнце) и ртути (белая часть; Луна).
Рис. 75
Другой рисунок (75) озаглавлен «Истинное иероглифическое изображение универсалии мудрецов». Перед горой, состоящей из четырех элементов, и выглядящей как глыба из облаков и огня, стоят горняки. Они пытаются добыть металлы, отмеченные пиктограммами, из подземного источника, и приготовили лестницу для своих нужд. Поодаль от них находится алхимик, воздевающий руки к небесам с возгласом: «Господь, все хорошее происходит от твоей руки». Адепт возносится на облаке ввысь, на самую вершину горы и открывает там тайный цветок — символ первоматерии — удобряемый самой рукой Господней. Перед философом, по божественному мановению, выстраиваются в ряд драконы, змеи и грифоны. Алхимику открывается секрет философского камня: чуть ниже он изображен стоящим между двух цветков, отмечающих способность эликсира превращать металлы в серебро и в золото. Однако только в самом центре горы ему открывается истинный секрет алхимии: туда с руки Господа ниспадает прикованный к его запястью цепочкой «магнитный камень Божественной любви». Приобщившись небесных секретов, адепт достигает полного понимания Природы и Господа: алхимия и постижение божественного пути показываются неразделимыми.
