— Да, — говорит Хедвиг. Телефон чёрный и очень тяжёлый. Скоро она услышит мамин голос.
Но на другом конце никто не отвечает. Гудок звучит за гудком — десять сигналов, одиннадцать, двенадцать. Никто не берёт трубку и не говорит «алло».
Они не хотят с ней говорить! Они так рассердились, что никогда в жизни не будут с ней разговаривать! Хедвиг роняет трубку, кошки шипят и разбегаются. Она никогда не сможет вернуться домой. Хедвиг ревёт так, что старик в отчаянии хватается за голову.
— Тш-тш-тш, — успокаивает он Хедвиг, и его длинные брови складываются гармошкой. — Не так громко, пожалуйста. Как тебя звать?
— Хедвиг, — захлёбываясь, говорит Хедвиг.
Старик шамкает ртом.
— Где ты живёшь? — спрашивает он.
— В Доме на лугу.
Старик подходит к шкафу и снимает с крючка керосиновую лампу. Потом влезает в сапоги, надевает шапку и сжимает руку Хедвиг в своём сухом сморщенном кулачке.
— Это недалеко, — говорит он, распахивая дверь в темноту. Рыжая кошка так и остаётся сидеть в печке.
Вдоль тропинки тянутся высокие заросли. Лампа болтается из стороны в сторону и позвякивает. Берёзы пляшут в жёлтом свете, а под ногами прогибаются увядшие стебли крапивы. Старик мчится вперёд как лось. Хедвиг совсем запыхалась. Он крепко сжимает её руку.
— Скоро будешь дома, — говорит он.
Вот и гравийная дорожка, ведущая к дому. Хедвиг сразу узнала её, хотя вокруг темным-темно. Окно на кухне светится как тёплый квадратный глазок, а навстречу им выходит кто-то с фонариком в руке.
— Папа! — кричит Хедвиг и бежит вперёд.
Но это не папа. Это сосед Альф. Они с мамой и папой прочёсывали лес в поисках Хедвиг. Вот почему они не отвечали на звонки!
Сейчас папа побежал искать на реку. А мама сидит дома и плачет, она уже собралась звонить в полицию, вызывать вертолёт, — рассказывает Альф.
Хедвиг вбегает в дом, и мама крепко-крепко обнимает её. Она вся трясётся и говорит, что передумала про кресло. Она больше не хочет выкидывать его на помойку. Мама непременно доделает его, чтобы Хедвиг могла сколько угодно сидеть в нём и наслаждаться.
С реки возвращается папа. Глаза у него блестят. Он с такой силой ерошит Хедвиг волосы, что та чуть не падает.
— Креветочка моя, — говорит он ещё более писклявым голосом, чем старик.
Потом берёт карту, чтобы посмотреть, какой дорогой шла Хедвиг. Он смотрит на карту и чешет в затылке. Старик и мама тоже смотрят.
Вдруг они бледнеют и замолкают. Потому что видят, что Хедвиг шла через болото. Через наиопаснейшее из всех мест. В болото может засосать, и ты исчезнешь, как какая-нибудь горошина в стоке раковины, и в две секунды умрёшь утопленнической смертью.
Папу тоже трясёт. Он крепко обнимает Хедвиг, а мама берёт сигарету, хотя вообще-то не курит.
— Никогда так больше не убегай, — просит она, глядя на Хедвиг большими испуганными глазами.
Хедвиг даёт слово, что не убежит.
Стоя у окна, она машет старичку. Его лампа, подпрыгивая, удаляется в темноте и скоро исчезает из виду. Мама и папа встают рядом. Они так рады, что Хедвиг дома. Хедвиг тоже рада.
Вот уже и сентябрь4. Мама убрала садовую мебель в сарай.
В гости ждут бабушку и дедушку, и папа хочет приготовить что-нибудь необычное.
— А как насчёт эландских шариков? — спрашивает он Хедвиг.
Хедвиг никогда в жизни не слышала про такое блюдо. Но звучит заманчиво — наверно, какой-то десерт. Надо же, папа предлагает вместо ужина приготовить десерт, хотя сам вообще не ест сладкого! Когда Хедвиг с мамой пьют чай, он всегда убегает в дровяной сарайчик.
* Дело в том, что в Швеции школьные занятия начинаются не первого сентября, а в конце августа, так что с начала учёбы в нашей истории уже прошло некоторое время. (Здесь и далее примеч. пер.)
Отличная мысль! — хвалит папу Хедвиг.
И папа замешивает тесто. — Я много съем, — предупреждает Хедвиг.
— Уверена? — спрашивает папа.
— Да-да, — обещает Хедвиг — кто же не любит шарики?
Шоколадные, овсяные, кокосовые — она любит все.
Папа продолжает мешать, напевая под нос: тра-ла-ла-ла! Приходит Мерси.
— Иди на место, — строго велит ей папа, и Мерси, поджав хвост, уходит. Но почти сразу возвращается. Язык свешивается из пасти, как тряпка.
На дороге сигналит машина. Это бабушка с дедушкой приехали. У дедушки седая борода и живот как надувной мячик. Если постучать по нему, раздаётся «гойнг-гойнг-гойнг» и дедушка хохочет. Ему совсем не больно, говорит он. Как будто на животе сидит муха и бьёт передней лапкой.
У бабушки маленькие золотые очочки, которые подпрыгивают на носу. Если бабушку постучать по животу, она наверняка сломается пополам. Бабушка — худая как спичка.
Гости с радостными лицами заходят в дом. Мерси скачет и тявкает, следом прибегает Хед-виг, она тоже скачет и тявкает. Здорово, когда приезжают бабушка с дедушкой. Хедвиг сразу вручает подарки, которые прятала за спиной. Дедушке она приготовила рисунок. На рисунке изображён домик с улыбочкой и весёлыми глазами. «Привет, дедушка!» — говорит домик. Бабушке Хедвиг дарит зелёный карандаш.
Дедушка подмигивает.
— У нас для тебя тоже кое-что есть, — говорит он.
Дедушка открывает портфель… И достаёт Снупи! Снупи — белый тряпичный пёс с длинными чёрными ушами и носом-кнопкой. На голове у него ковбойская шляпа, а хвост торчит через дырочку в кожаных штанах.
Хедвиг верещит от счастья. Дедушка смеётся, а бабушка зажимает уши руками.
Скоро папа зовёт всех к столу. Хедвиг садится. Дедушка довольно причмокивает, рядом скулит Мерси. Ей тоже хочется попробовать.
— Иди на место! — говорит папа, но на этот раз Мерси вообще не слушается. Она так и стоит возле стола и пускает слюни. Папа несколько раз рычит на неё, но в конце концов сдаётся и начинает раскладывать шарики.
Хедвиг смотрит на тарелку. Выглядят эланд-ские шарики странно, они совсем не похожи ни на шоколадные, ни на кокосовые. Скорее на большие рыхлые клёцки. Хедвиг отрезает тоненький ломтик и пробует.
Фу, ну и гадость. Хедвиг тошнит от первого же кусочка.
Остальные вовсю чавкают и восторженно ахают.
— Пальчики оближешь! — нахваливает угощение дедушка.
— Подождите, вы ещё до начинки не добрались, — с полным ртом говорит папа. — Свинина!
Свинина? Хедвиг, наверно, ослышалась. Внутри должен быть шоколад или овсяная масса! А не кусочки свинины с жиром!
