Вероятно, северное направление не представляло для троянцев особого интереса. Троянский залив в дни основания города являл собой мелководье, годное разве что для сбора ракушек и ловли мелкой рыбы. Позднее, когда воды Геллеспонта отступили, лучше от этого не стало: здесь образовалась болотистая, мало для чего пригодная дельта. Здесь в изобилии водились малярийные комары, и, как показали археологические раскопки, троянцы избегали этих мест.
Иное дело юг. К югу от Трои лежали пастбища и пахотные земли, там возвышался лесистый Идский хребет, а на юго-западе, в заливе Бесика, по версии археологов располагались троянская гавань и места ловли тунца…
Южные ворота Трои-I представляли собой весьма солидное архитектурное сооружение. Они имели ширину около двух метров, их защищали две прямоугольные в плане башни, развалины которых сохранились по сей день.
Троада.
Очертания Троянского залива соответствуют эпохе Трои-I. На основе карты, опубликованной в:
Strauss. The Trojan War. С. XXV
Перед воротами, вероятно, стояла каменная стела, на ней был вытесан рельеф: человеческое лицо примерно в натуральную величину, а сбоку от него нечто напоминающее палку или дубину. Возможно, там было изображено что-то еще, но этого никто не знает: до сегодняшнего дня от стелы сохранился лишь обломок величиной 62 на 79 сантиметров. Стела была создана в начале периода Трои-I, но потом с этим произведением искусства что-то стряслось, и в середине того же периода его обломок был использован при перестройке городской стены — там его и нашли археологи. Блеген допускает, что плита с рельефом изначально могла служить украшением храма, памятником или надгробной плитой,
но часто ее интерпретируют как принадлежность городских ворот — ведь ни храма, ни кладбища поблизости не было (храма в Трое-I, как и во всей Трое эпохи ранней бронзы, вообще не найдено), ворота же имелись, причем весьма солидные. И недаром через тысячу лет подобные плиты будут установлены у южных ворот Трои-VI, и еще несколько — у восточного и западного входов.
Дома Трои-I теснились без особого плана, кое-где прижимаясь друг к другу. Это были длинные прямоугольные здания, стоявшие, как и в Кум-тепе, на каменных фундаментах. Выше шла кладка из необожженных кирпичей, сделанных из глины с добавлением соломы. Кирпичи скреплялись между собой глиной другого сорта, стены были «оштукатурены» — конечно, это не являлось штукатуркой в нашем понимании, но какое-то гладкое покрытие имелось. Плоские крыши были сделаны из бревен, перекрытых ветвями и соломой, и обмазаны глиной.
Троянские архитекторы того времени особой фантазией не отличались — дома ранней Трои похожи друг на друга. Они были довольно большими, самый просторный имел площадь около 7 на 19 метров. Тем не менее во всех домах была только одна комната, вход в которую иногда вел не прямо с улицы, а через портик — своего рода прихожую, расположенную в торце здания. Дома такого типа обычно называют мегаронами. Правда, некоторые дома ранней Трои не вполне соответствуют этому типу: они могли иметь вход не в центре торца, а в углу, кроме того, они не всегда были отдельно стоящими, как то положено для мегаронов.
О том, как выглядели окна (если они существовали), ничего не известно. Поскольку до изобретения оконных стекол оставалось еще несколько тысячелетий, в стенах в лучшем случае могли иметься небольшие отверстия, которые в непогоду занавешивались или закрывались ставнями. В центре комнаты располагался очаг. В потолке над ним, вероятно, имелось отверстие для дыма, защищенное от дождя и снега конструкцией, которая у архитекторов называется «фонарь». В углу мог быть еще один очаг, поменьше. В глиняном полу находились ямки для хозяйственных надобностей — возможно, для замешивания теста. Каменные лежанки служили диванами и кроватями — другой мебели у троянцев еще не было. На полу в некоторых домах было расстелено какое-то тканое покрытие — ковров в нашем понимании тогда не знали, но что-то вроде плотной материи украшало и утепляло пол.
Впрочем, ткань закрывала не всю комнату — большая часть глиняного пола оставалась открытой, и в эту глину троянцы втаптывали весь мелкий мусор, скапливающийся в доме. Они заботились о красоте своего быта, штукатурили дома, изготовляли красиво декорированную посуду, но мысль о том, что мусор надо выносить, им в голову не приходила. Все мелкие отходы — объедки, кости, пустые раковины, черепки — сбрасывались под ноги. По ним ходили, их втаптывали в глину, а когда втаптываться переставало, пол покрывали слоем свежей глины. В результате наступал момент, когда полы настолько поднимались к потолку, что жить в доме становилось неудобно. Тогда хозяева наращивали стены и поднимали крышу, но мусор продолжали упорно разбрасывать по комнате…
Климат в Троаде всегда был жарким. Можно себе представить, какая вонь стояла в домах, какие тучи мух роились вокруг. Самих троянцев это, конечно, характеризует не лучшим образом — досадно, что предшественники Приама и Гектора были столь нечистоплотны и что Елена Прекрасная прибыла во дворец, стоящий на слоях многовекового мусора. Но археологи придерживаются иной точки зрения — для них троянские полы сохранили бесценную информацию о повседневной жизни своих хозяев. Что ели, каких животных разводили, какую рыбу ловили, какие злаки выращивали, какой посудой и какими инструментами пользовались, какими ремеслами занимались — на эти и многие другие вопросы отвечают бесчисленные слои наполненной мусором глины… Лишь во времена Трои-V, то есть спустя около тысячи лет после возникновения города, какая-то не в меру чистоплотная троянка положила конец безобразию, изобретя веник. Собственно, сами веники найдены не были, но в домах стало неожиданно чисто, и необходимость наращивать полы отпала.
В большом доме, принадлежавшем к слою Троя-I, прямо под полом были похоронены два новорожденных ребенка. Один из них лежал в ямке, прикрытой плоским камнем, другой — в керамическом сосуде. Это не было «строительной жертвой» — вероятно, дети умерли своей смертью, потому что рядом с домом находились еще четыре такие же могилки. Обычай хоронить новорожденных не на кладбище, а под полами родительского дома существовал и у других народов, так что троянцы в этом смысле ничего нового не изобрели. Взрослых покойников они, надо думать, хоронили подальше от города, но кладбище ранней Трои до сих пор не найдено.
Единственные некрополи, обнаруженные археологами в этой местности (до 2014 года), относятся к слоям Трои-V (в 200 метрах к югу от городской стены)
и Трои-VI (захоронения двухсот с лишним погребальных урн в 550 метрах к югу от акрополя,
приблизительно такого же размера кладбище эпохи Троянской войны неподалеку от залива Бесика
и небольшое кладбище неподалеку от западных ворот Трои-VI, в месте, где позднее возникло святилище).
Кроме того, на территории города были найдены небольшое кладбище младенцев и маленькое поздневизантийское кладбище.
Что же касается захоронений раннего бронзового века, то их находили в том числе в самой Трое, но их было очень мало, и они носили случайный характер. В недавнее время (с 1988 года) ученые стали исследовать окрестности Трои с помощью магнитометра — прибора, позволяющего «видеть» сквозь наслоения более поздних построек и толщу земли. Только за кампанию 2002–2005 годов было изучено 40 гектаров и обнаружено несколько некрополей,
но авторам настоящей книги пока не известно, идет ли речь о больших кладбищах или же о случайных могилах. Не известно также, к какому периоду они принадлежат. Впрочем, последнего, вероятно, еще никто не знает или же знает очень приблизительно — точную информацию могут дать только раскопки.
