Гончарный круг троянцы изобрели не сами — он был заимствован ими из Киликии,
области на юго-востоке Малой Азии. В Трое появилась и привозная керамика. Для того чтобы понять, какую керамику троянцы изготавливали сами, а какую импортировали, ученые провели физико-химический анализ огромного количества черепков. Структуру «теста» изучали под поляризационным микроскопом, химический состав глины выясняли с помощью рентгено-флюоресцентного и нейтронно-активационного анализа. И наконец, для некоторого количества черепков с помощью масс-спектрометра определили изотопный состав входящих в состав глины элементов: неодима, стронция и свинца. В результате для каждого сосуда удалось выяснить, какая именно глина пошла на его изготовление. Причем определили не только страну происхождения, но и конкретное место. Так, для Троады ученые смогли различить керамику, сделанную из глин, взятых в долине Скамандра и в долине Симоента. Ну и, конечно, были определены гончарные центры на островах Эгейского моря и на побережье Греции, из которых в Трою привозили «импортную» керамику.
До появления этих методов археологи, как правило, определяли происхождение сосудов «на глазок», по стилю и художественным особенностям. Но оказалось, что керамисты, в том числе и троянские, были склонны копировать понравившуюся им посуду: некоторые изделия, которые раньше считались «импортными», были сделаны из местного сырья.
Троянские мастера занимались и изготовлением орудий из меди и бронзы. В слоях Трои-II были найдены медные наконечники для стрел и дротиков, род боевых топориков в виде долота, разнообразные ножи (однолезвийные; двулезвийные; с изогнутым крючкообразным кончиком), зубила, буры, проколки, гвозди… Были найдены и формы для отливки некоторых из этих вещей. Троянские мастера еще довольно часто использовали мышьяковистую медь, но около половины медно-бронзовых изделий Трои-II уже отлиты из качественной бронзы.
Анализ металла, прежде всего его изотопного состава, позволяет выяснить, где была добыта руда, из которой его выплавили. Например, происхождение меди и олова часто определяют по изотопному составу примесей свинца, которые в них содержатся. В некоторых бронзах Трои-II изотопы свинца происходят из месторождений, сформировавшихся в эпоху докембрия. Таких древних месторождений возрастом от 700 до 900 миллионов лет нет ни в Малой Азии, ни в бассейне Эгейского моря, ни даже вообще в Восточной Европе. Зато они есть на Алтае, в Северо-Западной Индии и, возможно, в Афганистане. И значит, часть сырья поступала оттуда. Причем не только олово, которого в Троаде нет, но и медь, потому что и чисто медные изделия Трои-II иногда содержат докембрийский свинец. Соответственно, троянские бронзы различаются: олово в них всегда импортное, а медь может быть как местной, так и привозной. В пользу именно афганского происхождения части троянских металлов говорит тот факт, что в Трое-II был найден топор из лазурита. Лазурит, кроме Афганистана, встречается лишь в Забайкалье, в Индокитае и в Америке. Поскольку торговые связи троянцев с жителями Забайкалья (не говоря уже об Индокитае) очень маловероятны, остается только предположить, что с Афганистаном они так или иначе торговали, и значит, часть олова могла происходить оттуда.
Найденные в Трое этого периода бронзовые изделия содержали олово, добытое не только в Центральной Азии, но и на юго-востоке Малой Азии. Возможно, его привозили еще и со Среднего Дуная, из Богемии… Кроме того, троянцы импортировали (хотя и в малых количествах) готовые изделия из бронзы. Серебро и свинец троянцы добывали сами, а если что-то и покупали, то у ближайших соседей — эти металлы в основном происходят из рудников Троады и берегов Эгейского моря.
Золота в Малой Азии всегда хватало своего (недаром именно здесь, причем неподалеку от Троады, жил легендарный царь Мидас, который превращал в золото все, к чему бы он ни прикасался). Были золотые рудники и в Троаде. Но жители Трои-II этим не удовлетворялись и закупали золото и золотые изделия, в том числе привозимые с Кубани и Кавказа.
Приморская Троянская культура — «Maritime Troy culture»
Никогда, ни до ни после, троянцы не имели таких обширных и дальних торговых связей, как в период Трои-II. Это кажется невероятным: кораблестроение делало свои первые шаги, верховой езды люди не знали, а повозки имели цельные колеса и были слишком тяжелы для лошадей — в них запрягали быков. Эти неуклюжие повозки, влекомые медлительными животными, неспешно двигались по горам, лесам и степям, где еще только появлялись первые подобия грунтовых дорог.
Вьючных лошадей — по крайней мере в Малой Азии — тоже еще не знали. Географических карт не существовало. Дипломатические союзы заключались лишь между ближайшими соседями, и купец, удалившийся от родных мест, оказывался среди чужих племен, от самоуправства которых его не защищали ни мораль, ни религия. Ведь даже через тысячу с лишним лет, во времена, воспетые Гомером, нападение на чужеземца не было преступлением (если только он не приходился нападающему «гостем»), а пиратство считалось вполне почтенным занятием. Торговля носила меновой характер, первым деньгам суждено было появиться не раньше чем через полтора тысячелетия, и даже стандартных золотых слитков, помеченных купеческими печатями, — прообразов будущих монет — не существовало. С начала и до конца пути купец должен был везти за собой товары, меняя их друг на друга, но никогда не путешествуя налегке.
И все же люди торговали, и Троя-II оказалась одним из центров мировой торговли. Сюда стекались товары из Сицилии, Центральной Италии, материковой и островной Греции, Подунавья, Приднестровья, Кубани, Кавказа, Месопотамии, Ирана, Афганистана, Финикии, Кипра, Египта и, конечно, от соседей из Малой Азии и Фракии… Найденный здесь янтарь говорит о том, что какие-то товары могли доходить до Троады даже с далеких берегов Балтийского моря.
Самые обширные связи существовали у троянцев с ближайшими соседями — жителями множества небольших городов и селений, разбросанных по берегам Геллеспонта, Эгейского и Мраморного морей. Эти люди, принимавшие у себя купцов со всей ойкумены и сами развозившие товары по соседям, постоянно общавшиеся и торговавшие друг с другом, жили очень сходно. Помимо торговли все они занимались земледелием, животноводством и рыбным промыслом, выращивали примерно одни и те же растения, делали похожую керамику… В конце XX века археологи, окончательно убедившиеся в сходстве этих прибрежных жителей, решили объединить их под знаменем одной археологической культуры, которая получила название «Maritime Troy culture». Maritime буквально переводится как морской, приморский, прибрежный или береговой. Насколько известно авторам настоящей книги, в русскоязычной археологической литературе это наименование применительно к троянцам и их соседям еще не прижилось, и мы самовольно перевели «maritime» как «приморская».
Приморская Троянская культура охватывает первые три периода существования Трои — с начала III тысячелетия по 2200 год (по хронологии Корфманна). Географически к ней относились: оба берега Геллеспонта; все побережье Мраморного моря; северные (включая полуостров Халкидики), восточные и западные берега Эгейского моря; все острова, лежащие между всеми указанными берегами (кроме большей части острова Эвбея). На юге Малой Азии границами этой культуры были остров Хиос и лежащий напротив него берег; на юге материковой Греции — полуостров Пелион. Люди, которых относят к Приморской Троянской культуре, жили на береговой полосе, простиравшейся примерно на 50–70 километров от моря, и лишь в материковой Греции эта культура ограничивалась узкой полоской в 10–20 километров.
