Кстати, примерно о том же свидетельствует и Гомер. Его троянцы понимают ахейцев без переводчика, их быт ничем не отличается от быта современных им греков, и они поклоняются тем же богам.
Даже имена у большинства троянцев, если верить Гомеру, имеют явно греческие корни. Правда, на этот счет существует объяснение, что эпические поэмы должны были возвеличить подвиги ахейцев, а троянцы в массе своей выполняли в них роль статистов. Поэтому ахейцы в «Илиаде» имеют соответствующие их происхождению имена, генеалогию и биографии — если не подлинные, то по крайней мере правдоподобные. Что же касается троянцев, то аэды сочиняли их «пачками», чтобы умножить количество убитых врагов и тем самым возвеличить подвиги любезных их сердцу воинов Агамемнона. При этом аэды не слишком заморачивались вопросом этнического правдоподобия и брали имена, какие лучше знали, — то есть греческие.
И все же, как ни объясняй отдельные факты, в целом нельзя не признать, что троянцы и греки той эпохи были ближайшими родственниками. Блеген прямо пишет: «Основателями Трои-VI тоже были греки».
Правда, под «греками» археолог имеет в виду не народ, сложившийся в Греции после появления индоевропейцев, а сам индоевропейский народ-переселенец. Но безусловного родства между жителями Пелопоннеса и островов Эгейского моря и жителями Троады в эпоху Шестого города это не отменяет.
Троя-VI
занимала огромную для города того времени площадь. Археологи, изучая земли вокруг Гиссарлыка с помощью магнитометра и выявляя былую территорию Нижнего города, чуть не каждый год наносят на карту новые границы. В 2013 году возможную площадь Илиона уже исчисляли 35 гектарами. Акрополь был чуть меньше, чем акрополи Пятого и Четвертого города,
но зато был гораздо лучше обустроен и защищен. Правда, поначалу пришельцы на скорую руку соорудили скромную стенку толщиной чуть больше метра, но позднее, в XV веке до н. э., ее перестроили и продолжали модернизировать в XIV веке. Толщина стены увеличилась до пяти метров, кверху она сужалась; как и раньше, ее увенчивал кирпичный парапет. Высота всей конструкции превышала 10 метров.
Если прежние троянцы строили стены из необработанных камней и только снаружи облицовывали их обтесанными блоками, то теперь вся стена была выложена из обтесанных камней. Она состояла из секций, примерно по 10 метров каждая, разделенных вертикальными уступами. Секции стыковались друг с другом под едва заметным углом — таким образом, вся стена мягко скруглялась. Обычно углы в местах резкого поворота стены были узким местом при обороне любой крепости, и их часто защищали башнями. Но троянцы сумели обойтись без выраженных углов, и угловые башни им не понадобились. Поэтому башен на всю крепость насчитывается всего три — две из них защищают ворота.
Троянцы говорили:
Городу ж стены,
Башни над ними и створы высоких ворот наших крепких, —
Длинные, гладкие, прочно сплоченные, — будут защитой.
Башня, защищавшая южные, Скейские, ворота, была, вероятно, самой высокой. В «Илиаде» служанка, отвечая на вопрос Гектора, где его жена, говорит: «К башне большой Илиона она поспешила…»
— и Гектор устремляется к Скейским воротам. Рядом с воротами, перед башней, стояли несколько вертикальных каменных стел — четыре из них были найдены археологами, но, судя по их расположению и по оставшемуся рядом с ними месту, их было больше. К сожалению, у найденных стел оказались отбиты верхушки, и теперь уже трудно сказать, что там было изображено. Но можно с уверенностью сказать, что стелы были очень высокими и тяжелыми. Они были прочно закреплены в больших каменных блоках, которые служили им фундаментом. Массивность и прочность всего этого сооружения были таковы, что римляне, которым эти стелы мешали при очередной перестройке, не убрали их, а лишь отбили верхушки. Остатки подобных стел были найдены и возле восточных и западных ворот.
Внутри южной башни была вымощена круглая площадка, в центре которой сохранилась база двух стоящих рядом колонн. Блеген считает, что здесь отправлялись какие-то религиозные культы и что стелы снаружи от башни могли иметь такое же назначение.
Восточная башня не была непосредственно связана с воротами, но, вероятно, служила для прикрытия восточных ворот от атаки с юго-востока, где находился удобный подъем на холм (именно здесь проходит современная дорога).
Самая массивная (размер внутреннего помещения 10 на 18 метров), северо-восточная, башня, первоначально была проезжей; позднее, возможно в дни Троянской войны, ворота были заложены. Но у этой башни имелась и другая функция — внутри нее находился глубокий десятиметровый колодец для сбора грунтовой воды. Если бы не глубина, его скорее можно было бы назвать бассейном — это была почти квадратная конструкция с длиной стороны около 4,25 метра, огороженная со всех сторон каменной стеной двухметровой толщины
[44]. Древний пещерный водосборник, обустроенный еще жителями Трои-I, не мог обеспечить выросший город. Кроме того, вход в него, как и сама пещера, находился за пределами цитадели, и, если бы враги взяли Нижний город, троянцы остались бы без воды. Что же касается водосборника в башне — он мог пасть только вместе с последним оплотом Илиона. Правда, к концу эпохи Шестого города источник этот почему-то иссяк, и в дни Троянской войны жители, вероятно, обходились без него, но потом его снова восстановили. Кроме того, в акрополе были и другие колодцы, поменьше.
Нижний город тоже был защищен стеной с башнями — она была построена из бревен, земли и сырцового кирпича, лежавших на каменном фундаменте. Перед этой стеной экспедиция Корфманна обнаружила ров, который опоясывал весь город и имел перемычки напротив ворот посада. Ров этот был не только выкопан в земле, но и вырублен в лежащей ниже известняковой скале; ширина его составляла около трех-четырех метров, глубина одной только каменной его части — один-два метра. Вынутые из него земля и камень, вероятно, и пошли на возведение стены.
Это была огромная работа, на которую горожане, вероятно, решились после того, как в армии стали все больше использовать лошадей. Ров был преодолим для пеших воинов, но абсолютно непроходим для колесниц (верховой езды тогда еще не знали — по крайней мере в армии). По мере того как город продолжал расти, троянцы расширили посад, и ров пришлось перенести — его засыпали и вырыли новый.
Археолог Чарльз Бриан Роуз, работавший на Гиссарлыке и написавший книгу «Археология греческой и римской Трои», в 2013 году назвал обнаружение этого рва, «возможно, самым важным открытием за последние двадцать пять лет раскопок в Трое».
Ров и стена, подобные тем, которые окружали Нижний город, описаны в «Илиаде» — только там их соорудили не троянцы, а ахейцы, защитившие свой лагерь по совету мудрого пилосского царя Нестора. Гомер рассказывает, как воины Агамемнона
возвели без задержки
Стену высокую, — им и самим, и судам в оборону.
Сделали в этой стене и ворота, сплоченные крепко,
Чтобы проехать чрез эти ворота могли колесницы,
Вырыли ров за стеною снаружи, большой и глубокий,
Все обегавший становье, и колья за рвом вколотили.
Даже Посейдон взволновался, увидев сие воплощение новейшей инженерной мысли. Посейдон поддерживал ахейцев и, казалось бы, должен был радоваться их успехам. Но завистливый бог побоялся, что возведенные ахейцами фортификации затмят славу стены, которую он построил вместе с Аполлоном. Возмущенный бог жаловался Зевсу:
