Тем временем в городе продолжались бои. Ахейцы ворвались и в дом Деифоба, где Елена совершила очередной неприглядный поступок. Позднее Деифоб рассказывал Энею, встреченному им в Аиде, о событиях этой ночи:
Я же, устав от забот, с отягченным дремотою взором,
В брачный злосчастный покой ушел и забылся на ложе
Сладким, глубоким сном, безболезненной смерти подобным.
Славная эта жена между тем уносит оружье
Из дому всё — даже верный мой меч, что висел в изголовье, —
В дом Менелая зовет, растворяет настежь все двери.
Думала, видно, она угодить любимому мужу,
Тем заставив молву о былых преступленьях умолкнуть.
Менелай и Одиссей не только убили безоружного Деифоба, но и надругались над троянцем. Следы пыток сохранились на теле несчастного даже в Аиде.
Квинт Смирнский рассказывает о том, как Менелай настиг Елену, «полную гибельным страхом». Царь хотел поразить бывшую супругу мечом, но Афродита удержала его справедливый гнев, «пылом любовным наполнив опять его сердце и очи». Несмотря на воскресшие чувства, Менелай все же пытался «выполнить долг поскорее» и казнить преступную жену, но на выручку бывшей невестке пришел Агамемнон. Он осадил брата, сказав: «Ведь не Еленой, как мнишь, опозорен ты был, а Парисом…» Менелай вполне удовлетворился таким объяснением и повел Елену прочь из пылающего дворца.
Всюду над Троей горящей пронзительный вопль раздавался.
С криками кто-то сквозь пламя последний прокладывал путь свой.
И настигал его там прежде времени рок беспощадный.
Все к неминуемой смерти вели днесь дороги троянцев.
Ввысь поднимался огонь, и окрасило светлое небо
зарево многих костров. Обитавшие рядом народы
видели Трои пожар с возносящейся к солнцу вершины
Иды священной, Тенедоса и Самофракии мыса.
Кто-то, по морю плывущий, при зрелище этом воскликнул:
«Труд свой великий, видать, довели до конца аргивяне…»
В ту же ночь, если верить Квинту Смирнскому, на небе погасла одна из звезд, входивших в звездное скопление Плеяды, — плеяда Электра. Она была матерью Дардана, и большинство троянцев и дарданцев приходились ей прямыми потомками. Увидев гибель Илиона, она навеки отказалась светить и с тех пор прячет свой лик от мира.
Наутро ахейцы стали сносить к кораблям добычу и сгонять пленных. Кассандра досталась Агамемнону, Андромаха — Неоптолему, Гекуба — Одиссею. Лишь немногие из оставшихся в живых троянок избежали рабской участи. Одной из них была Лаодика, самая красивая из дочерей Приама. Она обратилась к богам с просьбой, чтобы земля покрыла ее, прежде чем она станет рабыней ахейцев. Боги выполнили просьбу несчастной девушки очень буквально:
Кто-то тогда из бессмертных склонил к умоляющей слух свой
и необъятную землю немедля разверз перед нею.
Так по решенью богов приняла ее вечная бездна.
Не вполне ясна судьба еще одной дочери Приама — Поликсены. Как мы уже писали, некоторые античные авторы утверждают, что она еще до конца войны покончила с собой на могиле Ахиллеса. Но другие (например, Квинт Смирнский и Аполлодор) рассказывают, что Поликсена была принесена в жертву тени героя. После взятия Трои Пелид явился во сне своему сыну Неоптолему и потребовал, чтобы Поликсену как причитающуюся ему добычу закололи у его могилы.
И несчастная девушка была убита Неоптолемом на кургане, несмотря на мольбы и слезы Гекубы.
После жертвоприношения Поликсены греки «себя усладили питьем и едою» и начали собираться в путь. Но тут им случилось стать свидетелями необыкновенного чуда: Гекуба от горя и ненависти, поразивших ее, превратилась в собаку, а потом окаменела. Квинт Смирнский пишет:
Но несказанное было тут явлено чудо для смертных:
много страданий узнавшего старца Приама супруга,
облик людской потеряв, обернулась собакой; сбежавшись
впал в изумленье народ, а все тело несчастной немедля
сделали каменным боги на диво еще нерожденным.
По этой ли причине или по какой-то иной, но прорицатель Калхант понял, что боги гневаются на ахейцев за святотатство, совершенное Аяксом, сыном Оилея. Он попытался удержать их от выхода в море. Воины Агамемнона, которые теперь, после стольких лет войны, опять не могли отправиться домой, едва не убили Аякса, и тому пришлось искать спасения у алтаря. В конце концов насильника пощадили, созвали собрание, и здесь мнения по поводу дальнейших действий разошлись.
Агамемнон хотел задержаться и принести жертвы богам, прежде всего разгневанной Афине, а Менелай торопился в путь. В конце концов каждый поступил по-своему. Те из ахейцев, что все-таки решили оставить Афину без жертвоприношения, дойдя до Тенедоса, снова разделились: осторожный Одиссей испугался собственной смелости (он рисковал прогневить и Афину, и Агамемнона сразу) и вернулся в Троаду.
Впрочем, тем, кто задержался на развалинах Илиона для того, чтобы принести жертвы богам, их набожность не слишком помогла — очень многие из них не вернулись домой. А некоторым из тех, что все-таки вернулись, пришлось очень долго скитаться по морям, и возвращение для кого-то обернулось гибелью.
Глава 11
Исход
Многим из тех, кто в эти июньские дни отплыл от Илиона, не посчастливилось увидеть родину. Античные авторы рассказывают о судьбах ахейских царей и воинов, чьи корабли были разбиты бурями по пути в Грецию. При этом обычно не вспоминают, что на каждом из этих кораблей находились еще и троянские женщины и дети — пленники, которых ахейцы везли домой в качестве рабов.
Более благополучным оказалось плавание тех судов, команды которых не стали задерживаться для жертвоприношения и вышли в море раньше остальных. Из них флотилии Нестора и Диомеда добрались домой без особых приключений. Менелай же потерял почти весь свой флот и с пятью оставшимися кораблями оказался в Египте — здесь он долго скитался вместе с Еленой, но в конце концов и они вернулись в Спарту.
Все прочие ахейцы, под общим предводительством Агамемнона, принесли жертвы богам и вышли в море. Небольшая флотилия, принадлежавшая Одиссею, долго скиталась по морям до тех пор, пока в живых не остался лишь сам царь Итаки. Он, единственный из итакийцев, вернулся домой после десятилетних странствий — то есть после двадцатилетнего отсутствия.
Остальные спутники Агамемнона дошли вместе лишь до Тенедоса. Здесь Неоптолем неожиданно решил снова задержаться — Фетида убедила внука остаться еще на два дня для новых жертвоприношений. Юноша согласился, и это, возможно, спасло жизнь ему и его спутникам (среди которых была и Андромаха).
Прочие вышли в море и попали в страшную бурю около Теноса (одного из Кикладских островов) — эту бурю Зевс наслал на них по просьбе мстительной Афины, которая не могла забыть оскорбления, нанесенного ее статуе. Многие корабли пошли ко дну.
