То же самое касается и многих других городов. Гомер упоминает «город, для ветров открытый, Ениспу».
Описывает «хранимый богами» «песчаный Пилос» — столицу обширного и богатого края.
Но эти города пали примерно тогда же, когда и Микены, и Гомер не мог ни видеть величия Пилоса, ни слышать о нем из более или менее достоверных источников. Между ним и славой этого города лежали четыре с лишним бесписьменных века. Только песни древних аэдов — песни, чья ритмизированная форма способствовала их сохранности, — могли донести до Гомера сведения о величии Пилоса и его роли во взятии Трои. А строки этих песен или устойчивые эпитеты (например, «многозлатная Микена») — могли без изменений войти в его поэмы.
И наконец, обратимся к приведенному в «Илиаде» «Списку кораблей» — перечню предводителей ахейского войска, с указанием того, сколько кораблей и откуда привел под Трою каждый из них. Здесь перечислены 184 города или местности, где ахейцы проводили свою мобилизацию. 129 из них сегодня определены (хотя бы приблизительно), но до античного времени дожили очень немногие из них, и Гомер попросту не мог о них знать. Тем не менее они фигурируют в «Списке». Об остальных 56 сегодня вообще нет никакой информации — они не упоминаются другими древними авторами, несмотря на то что после Гомера Греция пережила настоящий бум письменности. И это значит, что города эти исчезли задолго до создания «Илиады».
В то же время в «Списке кораблей» не упоминаются некоторые города, которые в античное время были очень значительными, например Мегара. Все это дает основания думать, что «Список кораблей» перекочевал в «Илиаду» из древнего текста, созданного современниками Троянской войны. Правда, этой точки зрения придерживаются не все исследователи, но авторам настоящей книги она представляется очень убедительной.
…Примеров того, что поэмы Гомера складывались в течение долгого времени и что многие их отрывки восходят ориентировочно к XIII–XII векам, можно привести множество. И это — еще один довод в пользу того, что поэмы Гомера (как и «киклические» поэмы) были основаны на реальных событиях. Другое дело, что эти события художественно перерабатывались множеством авторов и за несколько веков могли измениться до неузнаваемости.
Для того чтобы окончательно убедиться в том, что реальная война, которой завершился археологический период Троя-VIi, и война, которую античные авторы называют Троянской, — это одно и то же событие, обратимся к их датировкам. Как мы уже говорили, Корфманн датирует конец периода VIi примерно 1190–1180 годами. Эта дата получена с учетом радиоуглеродных исследований, и маловероятно, чтобы ее когда-нибудь пришлось сильно пересматривать.
О датировке Троянской войны можно судить и по документам. Сопоставляя древнеегипетские и хеттские документы с греческой традицией, отечественный историк А. В. Сафронов делает вывод о том, что Троя пала «в период между 1203 и 1190 гг. до н. э., даже ближе к концу этого отрезка». Правда, на основании тех же самых документов другие исследователи получают иные даты (отличающиеся на несколько десятков лет). Но доводы Сафронова вполне убедительны и при этом совпадают с данными современной археологии.
Итак, реальная Троя (город на Гиссарлыке) была разрушена примерно в 1190 году до н. э. А теперь обратимся к свидетельствам античных авторов.
Согласно знаменитому ученому Эратосфену, возглавившему в III веке до н. э. Александрийскую библиотеку и считающемуся основателем научной хронологии, Троя пала в 1184/1383 году. «Хронография» Эратосфена не сохранилась, но некоторые сведения из нее дошли в пересказе других авторов. Климент Александрийский, живший четырьмя веками позднее, писал: «Летоисчисление же Эратосфена такое: со времени взятия Трои до прихода Гераклидов — 80 лет; со прихода Гераклидов до образования Ионии — 60 лет (1044/1043); с образования Ионии до правления Ликурга — 159 лет (885/884); от начала его правления до 1-го года 1-й Олимпиады — 108 лет…»
Посмотрим, на какие события опирается Эратосфен. Дата первой Олимпиады (777/776) известна — ее проводили уже во вполне исторические времена. Что же касается других событий, о них стоит сказать особо. «Приход Гераклидов» (чаще называемый «возвращением Гераклидов»), как и Троянская война, в какой-то мере принадлежит сразу двум пластам реальности: мифологии и (в меньшей мере) истории. Мифографы рассказывают, как после смерти Геракла микенский царь Эврисфей и дети героя, Гераклиды, стали делить власть над Пелопоннесом. В конце концов Гераклиды разбили Эврисфея, пошли войной на Пелопоннес и «захватили все города». Но после того как они в течение года властвовали над захваченным полуостровом, «чума поразила весь Пелопоннес и оракул возвестил, что причиной чумы явились Гераклиды: они вернулись раньше положенного времени. По этой причине Гераклиды оставили Пелопоннес…»
Диодор пишет, что они поселились на севере Греции, среди дорийских племен,
которые, хотя и приходились остальным грекам ближайшими родичами и говорили на схожем языке, все-таки стояли несколько особняком от своих южных соседей. Сын Геракла, Гилл, даже стал царем одного из этих племен, но мысли об утерянной их родом власти над Пелопоннесом не давали покоя изгнанникам. Гилл вопросил оракул, когда потомки Геракла смогут вернуться на родину. Ответ божества гласил: «После третьего плода».
Гераклиды повременили три года и вновь пошли войной на Пелопоннес. Судьбу полуострова должен был решить поединок Гилла с аркадским царем Эхемом: в случае поражения своего вождя Гераклиды обязались отступить и не возвращаться в течение ста лет
(по другим данным, пятидесяти).
Гилл погиб,
и его возмущенные товарищи предъявили достаточно обоснованные претензии к богу, давшему оракул. Бог объяснил, что под «третьим плодом» имелось в виду третье поколение. Дорийцы вернулись на север, исправно выждали положенный срок и вновь напали на южных соседей. На этот раз их поход увенчался успехом, и дорийцы, предводительствуемые Гераклидами, захватили Пелопоннес.
Именно отсюда, вероятно, и вытекают цифры, с помощью которых античные авторы пытались определить дату падения Трои. Геракл погиб незадолго до начала Троянской войны, Гилл в это время был юношей. Его походы на Пелопоннес, вероятно, пришлись на период, предшествовавший войне, которая длилась около двадцати лет (военные действия непосредственно у стен Трои продолжались около десяти лет, но ахейцы очень долго собирались). Таким образом, античные авторы датировали окончательную победу дорийцев восьмидесятым годом после завершения войны. Этот срок (20 лет войны плюс 80 лет) соответствовал и договоренности о столетнем мире, и оракулу о «третьем плоде» — три поколения составляют около ста лет.
Следующим базовым событием, на которое опирается Эратосфен (да и другие античные хронографы), было основание греками колоний в Ионии. Эратосфен считает, что это произошло еще через 60 лет (скорее всего, счет тоже шел на поколения).
Как именно рассчитывал Эратосфен время, прошедшее до установления законов знаменитого спартанского правителя Ликурга (159 лет), а затем до первой Олимпиады (108 лет), авторам настоящей книги не известно, но у него могли быть для этого достаточно веские основания. Некоторые храмы вели списки жрецов, восходившие к глубокой древности. Например, в Аргосе велись списки жриц Геры с числом лет их служения (они доходили по крайней мере до XIII века до н. э.),
в Лакедемоне (Спарте) существовали списки царей с указанием сроков их правления. Такого рода документы могли служить ориентиром. Ну а начиная с первой Олимпиады греки вели уже постоянные записи с именами победителей, и с этого времени можно говорить о более или менее систематической хронологии. Теперь любое событие, о котором упоминали древние историки, получало четкую привязку, например: «в 3-й год 79-й Олимпиады…» (Олимпиадами назывались не только собственно игры, но и четырехлетние промежутки между ними).
