Примерно к этому же времени относится найденная археологами на дне колодца мраморная фигурка Кибелы. Богиня изображена в каноническом виде: она сидит на троне, в левой руке у нее кимвал, в правой — светильник. На коленях у Кибелы лежит ее традиционный спутник — лев (очень маленький по сравнению с ней самой). Скульптура сохранилась в целости — вероятно, ее не выбросили, а аккуратно опустили в колодец. Археологи предполагают, что владельцы спрятали ее от грабителей-готов.
Но можно предположить и то, что Кибела оказалась на дне колодца в результате внутрисемейных споров между язычниками и христианами. Правда, конец III века ознаменовался гонениями на христиан. Но в рамках отдельно взятой семьи кто-то мог возражать против того, что в доме стоит «богомерзкая» статуя, и поклонники старых богов могли спасти Кибелу от уничтожения. До эпохи, когда христиане принялись массово разбивать изображения языческих богов, оставалось меньше века. А в конце IV века языческие культы на территории империи были полностью запрещены стараниями императора Феодосия I.
Христианам случалось превращать языческие храмы в христианские, но илионский храм Афины избегнул этой участи. В Нижнем городе примерно на рубеже IV и V веков была построена церковь площадью 18 на 30 метров. От нее до наших дней сохранился прекрасный мозаичный пол со зверями и птицами, вписанными в сложные декоративные медальоны. Христиане избрали Нижний город не из смирения — уже с середины V века акрополь Илиона стал приходить в запустение. Агора потеряла свою роль торговой площади, магазины стали перемещаться вниз на равнину, и после закрытия храма Афины акрополь окончательно опустел, а с середины V века агора превратилась в кладбище.
Илионский собор по крайней мере до IX века был центром Троадской епархии.
В начале V века епископом здесь был некий святой муж Сильван, с именем которого связано чудо, описанное церковным историком Сократом Схоластиком: «На морском берегу Троады только что было отстроено огромное грузовое судно, называемое плоскодонным и назначенное для перевозки больших колонн. Это судно следовало стянуть в море. Но несмотря на множество веревок и народа, который тянул его, судно нисколько не двигалось. В этом прошло уже несколько дней. Наконец, все пришли к мысли, что демон держит судно, и потому обратились к епископу Сильвану и просили его совершить на том месте молитву, веруя, что только этим средством можно сдвинуть судно. Но Сильван, по своей скромности, называл себя грешником и говорил, что это не ему делать, а какому-либо праведнику. Когда же те стали настойчиво просить его, он пошел на морской берег, совершил молитву, потом взялся сам за одну из веревок и приказал приступить к делу. Они принялись и лишь только сделали небольшое усилие, судно быстро пошло в море. Это чудо, совершенное Сильваном, возбудило к благоговению всех жителей области».
Однако, хотя в Илионе проживал муж столь замечательной святости, город в V веке пришел в крайнее запустение. Причины этого не вполне понятны — вероятно, другие города Троады, прежде всего Александрия Троадская, имели более удачное расположение и лучшие порты. Сакральное значение Илиона как прародины римлян и места, где отправлялись культы героев Троянской войны и культ Афины, в эпоху победившего христианства потеряло свою ценность. Скорее наоборот, теперь это было место, где когда-то обитали языческие демоны. Уже к концу V века большинство домов в городе стояли заброшенными. А в первые годы VI века землетрясение уничтожило то немногое, что оставалось от Нового Илиона.
На этом заканчивается история Трои-IX. Впрочем, уцелевшие илионцы перебрались на акрополь, и в течение VI века там еще теплилась жизнь. Последняя найденная в Илионе монета датируется 610 годом — возможно, кто-то здесь пережил чуму, разразившуюся в правление Юстиниана и изрядно проредившую население Малой Азии. Однако в VII веке люди полностью покидают город. Лишь в собор, вероятно, приходили богомольцы — по крайней мере, центром Троадской епархии по-прежнему числился Илион.
Глава 15
От Византии до наших дней
В течение шести веков опустевшие руины на Гиссарлыке постепенно зарастали травой и уходили в землю. Лишь в поздневизантийский период, примерно с конца XI века, здесь снова обосновались люди. На развалинах Илиона появилось крохотное поселение — Троя-X, в нем обитало не больше пятисот человек.
Троя-X возникла на территории доживающей свои последние дни Византии. Потом, в 1204 году, эти земли перешли к Латинской империи, основанной крестоносцами после Четвертого крестового похода. Благочестивое воинство разграбило Константинополь, учинив там страшную резню, и поделило между собой византийские земли.
Как мы уже упоминали в главе «Исход», в средневековой Европе бытовала версия, согласно которой франки (не говоря уже о римлянах и их наследниках-итальянцах) произошли от троянцев. Теперь она была использована для обоснования прав крестоносцев на византийские земли. Как заявил рыцарь-крестоносец Пьер де Брешель: «Троя принадлежала нашим предкам, а те из них, кто уцелел… поселились в той стране, откуда пришли мы; и так как Троя принадлежала нашим предкам, то мы поэтому и прибыли сюда, чтобы завоевать землю».
Впрочем, своими «правами» крестоносцы пользовались недолго. Вскоре Никейская империя (правители которой были потомками последнего византийского императора) вернула азиатские владения, а в 1261 году — и Константинополь.
Сто лет спустя, в середине XIV века, земли Троады были захвачены турками-османами. На этом жизнь последнего троянского поселения завершается. Правда, какие-то люди в XV и в начале XVI века еще продолжали заниматься сельским хозяйством на территории Нижнего города, и люди эти были не турками.
Если говорить о Троаде в целом, то в конце XV века здесь появляются еврейские беженцы из Испании, а во второй половине XVI века поселяется довольно много христиан. Но город на Гиссарлыке они уже не восстанавливают.
В середине XV века султан Мехмед II Завоеватель захватил Константинополь. Мехмед был образованным человеком и поклонником Гомера. Троянцев Приама он считал азиатами (что формально соответствовало истине, поскольку они жили в Малой Азии), а значит, людьми, близкими ему по крови.
Сохранился средневековый текст, так называемое «Письмо Морбизана», в котором некий султан, обращаясь к Римскому папе, называет себя и свой народ дарданцами, потомками Тевкра. Это письмо иногда приписывали Мехмеду II, хотя, скорее всего, оно не имело к нему никакого отношения. Некоторые исследователи думают, что текст этот был создан еще в XIV веке, другие вообще считают его фальсификацией.
Но независимо от подлинности письма Мехмед II, согласно другому, гораздо более достоверному источнику, сочувствовал троянцам, и покорение европейских земель было, с точки зрения султана, прекрасной местью ахейцам (действительно, все территории, посылавшие корабли под Трою, входили к этому времени в его империю). Сановник Мехмеда II, византийский историк Михаил Критовул, так описывал визит султана на развалины Трои:
«Он сам со своей армией пересек Геллеспонт, прошел маршем Малую Фригию
[69] и достиг Илиона. Он осмотрел руины и следы древнего города Трои, его размеры и место его нахождения, и все преимущества местности, и его удачное расположение по отношению к суше и морю. Он поинтересовался могилами героев — Ахиллеса, Аякса и остальных. И он восхвалил их, их память и их дела, и поздравил их с тем, что у них есть такой человек, как Гомер, чтобы восславить их. Рассказывают, что он сказал, покачав слегка головой: „Бог дал мне, пусть и через много лет, право отомстить за город и его жителей. Потому что я покорил их врагов и я разграбил их города, и сделал их добычей мисийцев
[70]. Они были греками, и македонцами, и фессалийцами, и пелопоннесцами — те, кто опустошили это место в прошлом и чьи потомки теперь, моими усилиями, отдали долг справедливости, хотя бы и через много лет, за их неправедное отношение к нам, азиатам, в те, да и во многие последующие времена“».
