Они уже находились в золотых краях Сибао. Грозный Каонабо, видимо, отсутствовал, находясь в каком-нибудь военном походе, и потому не появлялся, чтобы преградить им путь.
Жители этой страны тоже ходили обнаженными, как и индейцы на побережье, и вели такую же примитивную жизнь. В глубине острова всадники так и не обнаружили и следа тех огромных богатых городов, на существование которых надеялся Колумб. Но, тем не менее, увидев столь явное опровержение расчетов адмирала, Охеда не впал в уныние.
– Не знаю, Сипанго это или нет, – сказал он Куэвасу, – но золота здесь полным-полно.
Ослепительными миражами перед их глазами смешались мечта и реальность. Они видели, как склоны гор искрятся мелкими частицами золота. Индейцы умело извлекали эти мельчайшие зернышки и дарили их этим страшным кентаврам. Порой они приносили и камни с прожилками металла, похожими на чистое золото, которые, однако, не имели никакой ценности, как это случалось и во время высадки с адмиралом на реке рядом с Монтекристи.
Тем не менее и настоящего золота оказалось предостаточно. Поскольку индейцы не особо ценили его, потоки воды, спускающиеся с гор, намывали драгоценный металл в течение веков в русла рек и ущелий, так что испанцы были первыми, кто разведал, хотя и наспех, эти месторождения.
В одном из ручейков Охеда даже обнаружил золотой самородок весом в девять унций.
– Все это не более чем крошки, рассыпанные по земле, – воодушевленно сказал идальго. – Куда важнее то, что скрывается в расщелинах и недрах самого хребта, и мы это добудем, когда вернемся сюда в более спокойной обстановке.
Охеда со своими людьми спешил вернуться в Ла-Изабеллу, поскольку адмирал с нетерпением ждал его возвращения, чтобы отправить корабли, да и новости, которые они везли, были весьма приятными.
Колумб был готов поверить в любую, даже самую преувеличенную щедрость этой земли и воспрял духом после доклада молодого капитана, обладавшего таким же богатым воображением и восторженностью, как и сам адмирал. Всех жителей города также взбудоражили те истории, которые Куэвас и его товарищи рассказывали, переходя от одной группы к другой.
Время года было как раз подходящим для возвращения в Испанию, и Колумб этим воспользовался, он оставил пять кораблей для нужд поселения, а остальные отправил в Кадис.
Адмирал послал в Испанию образцы золота, найденные Охедой, а также фрукты и разные необычные растения, а тот факт, что груз был небольшой и довольно бедный, попытался загладить длинными письмами с описаниями красот острова и заверениями, что уже в следующем рейсе отправит корабли, полные золота и специй. Взамен он в тревоге просил, чтобы как можно скорее ему доставили новые запасы продовольствия.
В Ла-Изабелле проживало более тысячи человек, не привычных к индейской пище, и уже начинала ощущаться нехватка продуктов, привезенных из Европы. Во время путешествия они лишились большей части вина, поскольку оно хранилось в бочонках, плохо приспособленных к высоким температурам тропиков. Также нужны были продукты, лекарства, одежда, оружие и немалое количество лошадей. А поскольку в данный момент Колумб не мог отправить достаточно золота, чтобы приобрести все то, что было необходимо для нужд колонии, в своем письме он предлагал дать ему полномочия на захват индейцев-людоедов и отправку их в Испанию, где можно было бы, предварительно окрестив их, продать в качестве рабов. Таким образом королевская казна сможет получить огромный доход, островитяне освободятся от своих грозных соседей-карибов, а церковь приобретет множество новообращенных, попутно спасая их души.
Отправление флотилии в Испанию вызвало среди жителей Ла-Изабеллы уныние и грусть. Сотни людей смотрели, как по направлению к Испании удаляется основная часть кораблей, в то время как они остаются на этой земле, прекрасной, но безжалостной, сжираемые болезнями, обреченные сидеть на голодном пайке, словно на корабле, когда не хватает запасов; им приходилось заниматься такими работами, с которыми большинство из них никогда раньше не сталкивалось, в одночасье они превратились в строителей или крестьян, в то время как прибыли сюда воинами, в надежде завоевать хоть и маленькое, но королевство.
Ради того, чтобы отправиться в это новое плавание аргонавтов, многие из них продали, зачастую и вовсе за бесценок, свои испанские владения, полагая, что разбогатеть на землях Великого Хана – вопрос нескольких недель, не более того… Однако уже сейчас перед ними замаячило их будущее: в нищете, среди голого непритязательного народа, привычного к жизни безо всяких удобств.
Стали возникать сомнения по поводу обещаний адмирала. Вновь появилось немало тех, кто считал его мечтательным болтуном, как в те времена, когда его звали «рыцарем в рваном плаще». Где эти богатые азиатские города из мрамора, шеренги слонов и сверкающие золотом процессии? Подумать только, одни из них искали связи при дворе, чтобы стать участниками этой экспедиции, другие – скрывались на кораблях, испытывая жуткие страдания, и все это лишь для того, чтобы присутствовать при мифическом дележе богатств, который должен был состояться по ту сторону Океана!
Колумб оправдывался, напоминая, как еще в Севилье и Кадисе перед отбытием флотилии предупреждал, что экспедиция будет не такой комфортной, как представляли себе ее участники, и хотя золото и существует, но предстоит приложить немало усилий, чтобы заполучить его. Все это было правдой, но наш мечтатель забывал, что несколько месяцев назад, вернувшись из первого плавания, он возбуждал в людях восторг своими приукрашенными описаниями несметных богатств, которые их ждут за Океаном, а толпа всегда больше запоминает первые оптимистические заверения, отметая последующие благоразумные уточнения.
Куэвас начал замечать, как растет враждебность испанцев по отношению к Колумбу. Они с Лусеро демонстрировали восхищенное уважение к адмиралу, признавая при этом справедливость многих его обид. Однако они находили обоснованными и жалобы больной, изможденной и отчаявшейся толпы, утверждавшей, с каждым разом все громче, что Колумб их обманул.
Одним из самых влиятельных людей в поселении был казначей экспедиции Берналь Диас де Писа – человек, принятый при королевском дворе. Он бросил свою работу в Испании, всем сердцем поверив в то, что едет управлять огромными богатствами земель Великого Хана, словно визирь из восточных сказок, но когда оказался на диком острове, его постигло разочарование, сменившееся ненавистью к адмиралу.
Еще одним недовольным был исследователь и специалист по очистке металлов по имени Фермин Кадо. Он тоже прибыл в надежде обнаружить горы, полные золотой руды, а увидев лишь принесенные индейцами горстки металла, в большинстве своем низкого качества, во всеуслышанье заявлял, что на острове отсутствуют крупные золотые месторождения.
Эти недовольные разработали план захвата пяти кораблей, стоявших на якоре напротив Ла-Изабеллы, чтобы отправиться на них в Испанию с петицией к королям от Берналя Диаса де Писы, в которой все бедствия новообразованной колонии были бы описаны с долей преувеличения для еще большего контраста с фантазиями Колумба.
