– Ари… – позвал Стивен, затушив сигарету о край стола – уродливый черный след на белом дереве. Это я в такой квартире. Отпечаток улиц. – Ари, ты… – Рэтбоун хлопнул по колену. – Не могу! Почему всё происходит так?!
Он прав. Мне не следовало поддаваться слабости, но… Мне было страшно.
Стивен кинул бокал в стену. От неожиданности я взвизгнула и закрыла рот ладонью, а Рэтбоун вскочил и ходил по кухне, пиная мебель и разбивая всё, что попадалось под руку. Он громко ругался, не стесняясь в выражениях; мне оставалось тихо сидеть и прикрывать голову, боясь, что осколки ваз и тарелок долетят и поранят меня. Когда всё, что можно разбить, было разбито, я убрала руки от лица. Не пыталась остановить Стивена; оцепенев, я сидела на табурете. Конец.
– Ари, скажи мне! – громко потребовал Стивен. С маниакальным блеском в глазах он подбежал и, присев напротив, вцепился пальцами в мои колени. – Скажи, Ари, у тебя СПИД?
– Что? – от удивления я перестала плакать.
– Ты колешься… ты боялась сказать мне… – Стивен объяснял торопливо, не поднимая головы. – Причина в этом? Ты боялась, потому что больна? Потому что мы никогда не сможем создать семью?
– Стоп! Ничем я не больна, успокойся.
Вдруг я рассмеялась, снимая напряжение, висевшее в воздухе. Я громко, с облегчением хохотала.
– Я здорова, Стив!
– Но тогда, – он не мог поверить в мои слова, – почему ты боялась моего решения?
Стивен поднялся и, забрав со стола пачку красных «Мальборо», попытался зажечь новую сигарету.
– Это ничего не меняет, – отрезала я.
Радость от того, что мои опасения оказались напрасны, рассеялась. Да, он не бросает меня. Сейчас.
– Ничего не меняет? – замерев с сигаретой в руке, переспросил Стив. – Ты вылечишься. Будет трудно, но возможно. Это героин?
– Нет. Не знаю, по ощущениям похоже на амфетамин с примесями.
– Милая, – Стивен крепко обнял меня. Колени затряслись от близости. – Всё будет хорошо. Любовь поможет. Мне страшно представить, что ты пережила, но мы справимся. Пожалуйста, Ари. Я верю, всё получится. Верю в нас. Ты любишь меня?
– Да, – незамедлительно ответила я.
Стивен выдохнул, улыбнулся. Сдернув меня с табурета, он положил ладони мне на талию, будто хотел танцевать. Я чувствовала его губы на своих волосах. Рэтбоун пошатнулся под силой выпитого алкоголя, я усадила его на табурет и села рядом, касаясь плечом его плеча. Стив положил голову на мои колени, и я не смогла удержаться от соблазна запустить пальцы в его волосы – мягкие, немного вьются. Он погладил меня по рукам, поцеловал запястье и вновь сел ровно. Его лицо приобрело серьезность.
– Я готов отвечать за свои слова. Любить. Беречь. Ты – лучшее, что когда-либо случалось со мной, Ари. В разлуке я понял: ты важна для меня, и я больше никому не позволю тебя обидеть.
– Ты пьян, – отмахнулась я, щеки пылали. – Но, боюсь, та жизнь не отпустит меня…
Стивен долго не отвечал. На миг я испугалась, что от волнения перешла на родной – русский или немецкий – язык и он ничего не понял. Хотела повторить, но лицо Стивена исказилось злобой. Он рявкнул:
– Та жизнь? Что имеешь в виду? Наркотики? Стриптиз? – Он замолчал и схватил меня за плечи, чтобы я не думала отворачиваться, чтобы слушала его. – Или мужиков?! Что именно не отпустит тебя? Или не отпустишь ТЫ?!
Хлопок. Стивен приложил руку к покрасневшей щеке. Он моргнул, и с его лица вмиг исчезла ярость.
– Ари, я…
– Не извиняйся. Забудь.
– Я не хотел, – прошептал он.
– Но сказал. Неужели ты думаешь, я не хочу вернуть всё как было? И мне нравится делать то, что я делаю? – Стивен открыл рот, дабы ответить, но передумал и опустил голову. – Если ты так думаешь, ты идиот!
– Прости меня, – сказал он с придыханием. – Мне невыносимо знать, что кто-то еще целует тебя. Трогает…
– Замолчи. – Я испугалась, что он увидит синяки и царапины, которые я прятала под одеждой и косметикой.
Стивен прильнул к моим губам. Через секунду нежность переросла в страсть. Ловко обхватив мою талию, Стив углубил поцелуй. Сладко. Мои пальцы запутались в его волосах. Внутри я шипела от боли – каждое прикосновение задевало старания сегодняшнего клиента.
– Стивен… – Я отстранилась.
– Что? – не понял он. – Тебе неприятно?
– Дело в другом.
Он откинул волосы с моей шеи и принялся целовать разгоряченную кожу. Его ловкие пальцы забрались под майку, задели грудь.
– Стивен, – строго сказала я, указывая на коридор.
Он вспомнил последствия своей несдержанности и убрал руки.
Полминуты мы смотрели друг другу в глаза. Вернее, смотрела я – с вызовом, а Стивен терпел этот взгляд.
– Расскажи про три года. Как ты жила?
Он вновь сел на табурет, налил в бокал остатки портвейна и, с сожалением глянув на пустую бутылку, отправил ее в мусорное ведро; стекло неприятно звякнуло, ударившись о дно.
– Не думаю, что нам стоит об этом говорить, – пробормотала я.
– Так плохо, Ари?
Дернув плечами, я вырвала из его рук бокал и сделала глоток.
– Говори, – потребовал, и я поняла: если не переведу тему, он не успокоится.
– Стив, – тихо позвала. – Можно попросить об услуге?
– Всё что угодно, – не задумываясь, ответил Стивен.
– Ты мог бы купить в квартиру, – я замялась, – душевую кабину?
Необычная просьба, похожая на прихоть, вмиг заинтересовала его. Отлично.
– Чем тебя не устраивает ванна? – Он принялся гадать: – Проблемы с напором воды? Расположением? Дизайном, в конце концов?
– Нет.
– А в чем дело?
– Неважно. Купи и всё. Трудно? Ты богатый.
– Это связанно с тем, что случилось в последние три года? – не унимался Рэтбоун, отвечая с вопроса на вопрос и игнорируя мою колкость про его достаток. Любопытство сильнее самомнения.
– Возможно, – лениво протянула я, играя с прядью своих волос.
– Ты говоришь так, чтобы позлить меня? – Он взял со стола пачку сигарет. – В моей голове появляются жуткие картины, Ари…
«И не напрасно», – подумала я, но вслух сказала:
– Возможно.
Стив несколько минут молчал, поглядывая на меня исподлобья.
– В моей квартире есть душевая, – наконец сказал он, с трудом скрывая лукавую полуулыбку. Котяра!
Я закатила глаза.
– Ари, серьезно. Переезжай.
– Поняла. Спасибо. Буду мыться в старой квартире…
Я с усмешкой наблюдала за произведенным эффектом.
