Не так я хотел провести этот вечер. Совсем не так.
Преследователь перевел на меня глаза и секунду буравил взглядом. Потом в мое лицо полетел кулак. Я не успел увернуться – из губы брызнула кровь. Ари вскрикнула, но ее крик затерялся в прочем шуме. Одно хорошо: бритоголовый отпустил локоть Аристель. Чувствуя на подбородке теплую кровь, я вытер лицо рукавом. Давно я столько не дрался. Адреналин вновь затуманил разум, я набросился на чокнутого, избивая его сначала руками, а потом, когда он упал, ногами.
Ари закричала. Я испытывал стыд перед ней за свое поведение: старался не показывать женщинам – особенно любимым – эту сторону себя. Редко, но агрессивная часть одерживала верх. Ари вмиг протрезвела и перестала дурачиться. Я и сам не думал, что способен на подобное, взрослый же человек. Умею решать конфликты словами.
– Стивен! – услышал издалека перепуганный голос Ари. – Стивен, хватит. Прошу тебя! Хватит!
Сбитые костяшки жгло. Выпрямившись, я тяжело дышал. Пнул мужика напоследок и схватил Ари за руку, продолжая прерванный путь из бара. Но Аристель принялась сопротивляться. Срывая голос, она вопила:
– Ты псих! Я тебя боюсь! Я не пойду с тобой никуда!
Я псих? Благодаря тебе, девочка.
Адреналин покидал организм, возвращалась боль. Мотая головой, я выпихнул Аристель на улицу через запасной выход.
***
Железная дверь с трудом поддалась и мы, ненасытно восполняя нехватку кислорода, вывалились на улицу. Прохладный ветер больно ударил по лицу, остужая свежие раны. Ари едва держалась на ногах.
– Нужно хоть немного уважать себя, – пробормотал я.
Остановились у двери, на лестнице. Странно оказаться в абсолютной тишине. Я прислонился к стене и исподлобья смотрел на Ари, хлопая по карманам в поисках пачки сигарет.
– Уважать?! За что? – Голос сорвался, и она замолчала, поспешив отойти к отсыревшим перилам.
Мы на заднем дворе, около парковки. Накатили воспоминания: первый наш разговор спустя три года. Она также кричала, плохо скрывая отчаянье, и я также чувствовал себя виноватым.
Ари ловила губами холодный воздух. Ее голые коленки дрожали.
– Я попробовала уважать себя, когда приехала в Америку. Я хотела любви, пусть не с тобой, ведь после концерта не произошло чуда. Может, в моих действиях была корысть. На концерте я познакомилась с Эйприл, твоей фанаткой. Наверное, я была такой же глупой: влюбилась в человека, которого совсем не знала.
– Ты отличалась от них, – пробормотал я. Правдивая банальность. – Тебе хотелось любить, а не обладать. И тебя хотелось любить.
– Она предложила жить с ней и ее братом, – не слушая, рассказывала Ари. Прошло столько времени, я многое забыл и воспоминания теперь всплывали будто сквозь туман. – Его звали Адам, – подсказала Аристель, опустив голову, – он предал меня. – Ари говорила тихо, я едва слышал ее. – Он был мил, не торопил, и меня всё устраивало, пока…
– «Пока» что?
– Пока он не изменил мне с какой-то блондинкой, – холодно ответила Ари, пытаясь придать голосу ложную беспечность. – Забавно?
Да уж. Месяцами позже, на чертовой вилле чертового Джерада Андерсона произошло непоправимое: блондинка Синди, моя измена.
– Ты тогда всё решила? После его предательства?
– Угу. Я поняла: если не пересплю с тобой сразу, ты поступишь также – бросишь меня, потому что мне нечего предложить. – Ари грустно усмехнулась. – Я пыталась, Стив. Пыталась соответствовать тебе. Когда ты нашел меня, и я увидела тебя вновь… Ты стал другим: мудрее, взрослее. Я пыталась стать такой. Думала: буду зарабатывать, буду тебе перечить, буду самостоятельной, и ты зауважаешь меня, – всхлип сорвался с ее губ.
Прежде чем я успел что-либо возразить, Ари скрылась в баре.
***
Ветер охлаждал ссадины на лице. Порванная рубашка прилипла к телу. Я спустился по лестнице к парковке. В области ребер ныло, я закашлялся. Сейчас, вне опасности, я прислушался к организму, чтобы понять, есть ли переломы и другие серьезные повреждения. Меня не рвало, не было шума в ушах и пульсирующей боли, значит, сотрясения мозга удалось избежать.
Ари всё решила после Адама? Не верю. Наивность, доверчивость – я полюбил это в ней. Втрескался, как мальчишка. Не помню, рассчитывал ли переспать с ней, когда позвал домой? «Мне некуда идти», ха! Отель? Но я позвал Ари к себе. Безумная мысль – если бы тогда я лег на диван, ночью всё равно пришел бы и взял ее силой, потому что невозможно было удержаться. Сейчас я хочу с ней жить. Когда-то страх всё разрушил, но я верю, Ари может стать прежней. Не наивным подростком с безумными мечтами, а теплой и искренней девушкой. Самой собой.
– Вот. – Ари вышла из бара, спустилась по лестнице и протянула мне пачку бумажных салфеток. – Ты в крови.
Влажные от пота и крови пряди липли к моим щекам, я убрал волосы с лица и посмотрел на Аристель: она застыла на последней ступеньке, цепляясь за перила. Решила держаться от меня подальше и была готова в любую минуту удрать обратно.
– Я должен был поехать за тобой, понимаешь?
– А не нужно. – Ее голос боязливо дрогнул, затерявшись в скрипе шин проезжающего мимо автомобиля. Кто-то окликнул Ари, предложив непристойность, но она не обернулась, продолжая смотреть мне в глаза. Такой взгляд способен поджечь фитиль динамита. – Не нужно обо мне заботиться! – Аристель спустилась по лестнице. Между нами всего два шага. – Ответственность! Ты хочешь напомнить мне о том времени, как о времени, когда я была беззаботна и счастлива, но ты разбил меня, и я осталась ни с чем. Я бы рада вписываться в идеальную картину в твоей голове, ты хочешь меня туда вписать! Милую, не эмоционально травмированную, не наркоманку. – Ари замолчала, усмехнувшись. – Когда-то я приехала с наивными мечтами. Помню, я стояла в аэропорту Сан-Диего и думала: именно сегодня всё изменится – ты увидишь меня и полюбишь. В моей голове был твой идеализированный образ. Я и подумать не могла, что ты можешь быть слабым, жестоким… В итоге я приняла тебя настоящим, а ты меня – нет. Ты судишь обо мне по первому впечатлению, но я другая. И это не маски, не капризы, это моя суть. Если я тебе такая не нужна…
Меня как током ударило. «Если я тебе не нужна…» Покачал головой, словив на несколько секунд темноту в глазах, и шагнул к Ари – она тут же отступила. Я указал на салфетки в ее руке – она неуверенно протянула их. Забрав упаковку, я вытащил одну салфетку и, подойдя к Аристель, осторожно вытер слезы с ее лица. Салфетка почернела от растекшейся туши.
– Думаю, ты станешь прекрасной танцовщицей. Но не здесь.
– Я просто танцую…
– Почти голой, – уточнил я. – На барной стойке.
– Порой я не понимаю, почему так поступаю, – пробормотала Ари; думала, не обращу внимания на тихую фразу, но я услышал ее голос, и этого более чем достаточно, чтобы продолжать бороться. – Стивен, я тебе не жена, не дочь, чтобы ты приходил и забирал меня, дрался… Ты никогда меня не ударишь? – То ли вопрос, то ли утверждение. – В баре ты…
