— Я хочу помочь…
— Это я уже слышал. Скажи правду.
Ответом был вздох, полный тоски. На миг Лиса отвела взгляд, а потом снова в упор посмотрела на Рэйна, и в изумрудном море он не увидел грусти. Ее глаза горели непонятным холодным пламенем. Девушка провела ладонью по его щеке, затем рука скользнула по плечу. На фоне черного рукава куртки ее тонкие пальцы казались фарфоровыми.
В пекло правду! Ответ уже не важен.
Рэйн обнял Лису, крепче прижал к себе и поцеловал. Она с жаром ответила на поцелуй. Ее губы — нежные, горячие — не давали покоя, и этот миг превратился в их личную вечность, где замерло время и погасли звезды.
Не сразу Рэйн вспомнил, что все еще в игре. В той самой Игре, где время — навигатор, чувства — оружие, а главный приз — правда. Он осознал это, когда что-то больно кольнуло шею. Инстинктивно коснувшись шеи, Рэйн замер. Каково было удивление, когда любая попытка убрать руку или сделать шаг закончилась провалом. Он даже слова проронить не мог!
— Жаль, что все так закончилось, — сказала Лиса и шагнула назад. От недавних ласк губы пылали, грудь часто вздымалась в такт сбитому дыханию. — Но ты сам виноват…
Собрав волосы в высокий хвост, Лиса заколола их серебристой шпилькой. Только сейчас Рэйн догадался, что это не шпилька, а игла, и теперь по его жилам растекается сыворотка подчинения. Обыграла… Обыграла, чертовка! Рэйн уверился, будто ведет счет, но госпожа Удача сделала ручкой и теперь заливисто смеялась над его самонадеянностью. Он и сам хотел бы иронично ухмыльнуться, да только не мог без позволения де Воль.
— Сядь, — кивнула девушка на кресло пилота. — Нам нужно о многом поговорить.
Лиса ходила из стороны в сторону, скрестив руки на груди, и тщательно избегала встречаться взглядом, что выдавало волнение.
— Рэйн, ты сказал, что у тебя только одна пробирка с зеленой сывороткой, но дядя Марк считает иначе. А он никогда не ошибается, — она остановилась и обворожительно улыбнулась. — Сколько у тебя пробирок?
— Девять.
— Где они?
— Здесь, на «Зевсе». Хранятся в лазарете в медхолодильнике, — против воли ответил Рэйн и стиснул зубы, приказав себе заткнуться. Когда-то давно его обучали сопротивляться на допросе, лгать под химией и даже выдавать собственную «правду». Однако сейчас профессиональные армейские техники не работали. Должно быть, эспы состряпали новую формулу «правдо-дряни». Новаторы, что б их.
— Хорошо. Я рада, что ты решил поделиться.
Усевшись рядом на консоль, Лиса глянула на Рэйна сверху вниз и закинула ногу на ногу. Носок ее сапога как бы невзначай касался его колена, как бы невзначай разрез платья оголил бедро. Рэйн отдавал себе отчет в том, что это издевка, но продолжал пожирать ее глазами. Пускай дразнит, зрелище-то приятное.
— На станции Рассвет ты одержал победу, и мне интересно: какие еще трофеи прихватил оттуда?
— Много чего.
— В лаборатории я видела вайирский сундук. Магистр Ведилон с ним почти не расставался, и осмелюсь предположить, что ты тоже его видел. Рэйн, где «Валеро»?
— Камень… он…
Усилием воли Рэйн заставил себя закрыть глаза. Не смотреть. Нельзя на нее смотреть.
— Я… кхм… у меня его нет, — выдавил он. Так себе ложь, но убедительнее вряд ли выйдет.
В тишине жужжание консоли оглушало. Не открывая глаз, Рэйн пытался взять верх над дурманом. Сейчас он был рад своей синтетической природе, ведь фильтры способны очистить кровь на раз-два и вскоре действие сыворотки ослабнет.
Не вышло. И дело вовсе не в сбое нейроусилителя или в составе сыворотки — он попросту не видел в Лисе угрозы. Тело реагировало иначе, и системы буквально захлебывались в дикой химии вожделения. Где-то на задворках разума мелькнула мысль, что если в «Экзо матрикс» пустят на поток создание суперсолдат, то их поголовно придется кастрировать. Иначе красивая женщина со шпилькой дурмана сможет вывести из строя целый взвод.
— Рэйн… Рэйн, ты меня слышишь? — раздался шепот над ухом.
Он неохотно открыл глаза. Девушка стояла рядом, вокруг пальцев порхали огненные искры, готовые оформиться в сферу, голос наполнился гневом:
— Не лги мне! Я прекрасно знаю, что это вранье! Ты умеешь обманывать. Разве не ты говорил, что заберешь меня со станции Рассвет? Что мы скроемся в какой-нибудь тихой колонии и забудем обо всех кошмарах? Вот только правда в том, что ты бросил меня… Решил, что я принадлежу Ориваль и подарил Вакараю Мехди как вещь. Знаешь, ты ошибся. Я сама себе хозяйка, и никто не вправе за меня решать! Никто!
Все-таки месть. Рэйн мысленно ухмыльнулся — хорошо хоть не сожгла заживо, кто знает, на что способна разгневанная обиженная женщина? Должно быть, самообладание стоит ей неимоверных усилий.
— Еще раз: где вайирский камень?
— У меня его нет, ‒ упрямо повторил Рэйн, в этот миг его словам поверил бы даже Полянский. ‒ Все, что было на станции Рассвет уничтожено. Орудия «Зевса» превратили этот кусок дерьма в пар.
Де Воль нахмурилась, глаза сверкнули, как звезды в холодной ночи. Если она снова спросит о камне, то сил врать недостанет, Рэйн знал, что сдает позиции и вскоре проиграет этот бой.
Но она спросила о другом.
‒ А информация? Запись боя с Сущностями с камеры твоего шлема?
‒ У меня.
‒ Разработки Ордена и данные с сервера лаборатории, полагаю, тоже? И где ты прячешь это сокровище? ‒ хитро прищурилась Лиса. ‒ Хотя… можешь не отвечать. Кажется, я знаю.
Узкая ладошка юркнула Рэйну под футболку. Девушка достала медальон ‒ молния сверкала вспышками у нее в руке, отбрасывая свет на точеное запястье.
‒ Красивый… Как и сам «Зевс». Хоть в чем-то ты сказал правду: корабль действительно прекрасен.
Лиса спрятала КС-накопитель в своем хэндкоме, прикрыла глаза и тяжело вздохнула.
‒ Я любила тебя… ‒ она наклонилась и поцеловала в губы. ‒ Прощай, Рэйн Аллерт.
С этими словами Лиса вышла из отсека, даже не оглянувшись. Шлюз тихо зашипел гидравликой и захлопнулся за спиной. Негромкие уверенные шаги слышались в коридоре, и стук каблуков еще долго пульсировал в теле стального дракона.
‒ До встречи, принцесса, ‒ шепнул Рэйн.
* * *
Воспоминания не принесли Рэйну облегчения. Ошибки сродни черных клякс туши на холсте — их уже не смыть, не исправить, можно только научиться воспринимать картину такой, как есть. Он мог бы остановить Лису, забрать сыворотку и не выпускать «Альбу» со станции, пока все не уляжется. Но это была ее победа, и он прекрасно знал, на что идет, когда принимал правила игры. Однако на душе все равно сделалось сыро.
Молния трещала над столом, разбрасывая светящиеся щупальца. Рэйн неохотно встал с дивана и принялся одеваться.
