— Хочешь сказать, что ниточки к воякам уходят?
— Выводы делать рано, так что предпочитаю молчать.
Полковник выпустил кольцо дыма. Кресло скрипнуло, когда он поддался вперед, чтобы тяжелый взгляд не просто впился в собеседника, а просверлил насквозь.
— И это все? Молчание и тип взрывчатки? Месяцы работы и только молчание?
Ной потупил взгляд. Сейчас начнется.
— Да разве можно так работать?! — принялся орать Труханов. — Месяцами мурыжите один теракт! Чем ты вообще занимаешься? Не знаешь? А я тебе скажу, Чавес… Ты занимаешься херней! Ты бы дело Энцот расследовал, а не лез в контрафакт с имплантами. На хрена оно тебе нужно?! На хрена, вообще, вы все нужны?! Какой прок от толпы следователей, неспособных сделать свою работу?!
Труханов все кричал и кричал, то немного успокаивался, то снова накалялся. Ной покорно кивал по мере возрастания децибел. Такой уж нрав у полковника — получил от вышестоящих и теперь отрывается, видать не весь пар на совещании спустил. Ничего, скоро остынет.
Покончив с тирадой, Труханов сунул в рот сигару и откинулся в кресле.
— Ну? Что скажешь, Чавес? — спросил он таким тоном, будто все это время футбол за кружкой пива обсуждали. — Ты ведь хочешь звание майора получить?
— Хочу, — невозмутимо ответил Ной.
— Вот как… Майора получить хочешь, а работать не хочешь… — прищурился полковник, и снова понеслось.
Ной вперился взглядом в пол, не забывая изредка кивать, а сам думал о том, что Старый Медведь, давно забыл, что такое оперативная работа. Он занимал кресло начальника СГБ Терра-Сити целую вечность. В центральный Департамент Ной попал по распределению сразу после академии, и Труханов уже тогда готовился уйти на пенсию. Годы летели, на тренче Ноя менялись погоны, а Труханов все так же готовился к уходу на пенсию… Но лучше него с этой работой никому не справиться. Именно отделению Константина Труханова поручались сложнейшие дела.
— Ладно, Чавес, черт с тобой, — проворчал полковник. — Выкладывай все, что есть по Энцот.
Ной оживился. Теперь можно перестать изображать глухонемого.
— Я проверил данные о перелетах в этой зоне за последние полгода. Станция-ферма, ничего особенного, постоянные грузоперевозки из стороны в сторону. Но буквально за неделю до теракта было кое-что необычное. Сначала к станции прибыл незарегистрированный корвет — его засек один из спутников Ордена, наблюдающий за поселением эспиритуалов. Так вот, на посадку корвет не зашел, просто крутился рядом, а в день теракта появился снова. Завис и скрылся. Буквально через три часа обрисовался еще один, чуть меньших габаритов, но такой же зашифрованный. Расстояние, на которое корабль приблизился к Энцот, позволяет предположить, что был выпущен шаттл. Но его я не увидел. Был еще грузовой краер…
— Что за краер?
— С ним оказалось проще. Принадлежит Торговой Гильдии.
— Выяснил у торговых, что их посудина там делала?
— Прогнал по базе. Краер был угнан за месяц до этого случая, предположительно пиратами. Торговые в Департамент на Кроне заявили.
— Ну вот! А говорил глухо. Можешь, когда хочешь! — щелкнул пальцами Труханов.
— Действительно глухо, полковник. Там где пираты — ничего не найти. Здесь все ниточки обрываются. Этот краер давно утилизирован. Ни зацепок, ни доказательств, лишь груда мусора.
— А знаешь, Чавес… — задумчиво протянул Труханов. — С тебя толк будет. Ты молод, умен и честолюбив. Никогда не останавливаешься, если взял след. Так и быть, дам тебе подсказку. Я твои корветы кое-где встречал. Дело по станции Вселенная, кажется. Спроси у майора Крипа, он его ведет. Только этот гаденыш на такие мелочи внимания не обращает, на неисправный реактор грешит… А я внимательно ваши отчеты листаю, — хитро прищурился полковник и продолжил: — Запомни Чавес, на мелочах мир держится. Так что дуй к Крипу. Знаю, что не ладите, но мне насрать. Просмотри возможную связь, потом доложишь. Если что-то найдешь, заберешь себе как серию.
Ной вздохнул. Перспектива всплыла не радужная. Террористическая серия — все равно, что переехать в департамент и навсегда стать заложником подразделения «А». Его же интересовало другое дело. Но если час назад Ной был полон решимости поделиться догадками с Трухановым, то сейчас засомневался. Случись так, что полковник откажет в расследовании, то мечта о повышении получит гриф «похоронено».
Погоняв мысли не больше секунды, Ной решился:
— Полковник, я хочу попросить включить меня в группу по расследованию одного дела…
— Что за дело? — нахмурился Труханов, не ожидая безразличия к террористической серии.
— Убийство дрогийского Императора Аллода Ях, — выдал Ной.
Труханов гневно стукнул кулаком по столу. Морщинистое лицо покраснело, ноздри раздулись.
— На хрена?! Зачем ты туда лезешь? Это не наше дело, это дело дрогийцев! Наши там для отписок в Совет трутся. Тоже в писари решил податься?!
— Я просматривал отчет для галактических подразделений СГБ и обнаружил кое-что… Кое-что очень интересное. Вот, взгляните, — Ной активировал хэндком и спроецировал пулю, убившую Его Величество. — Это пуля из моего старого дела, я ее сразу узнал, а вчера баллистика подтвердила. Эта винтовка известна как «Катрин». Раритет, она одна такая на все ОСП, ошибки быть не может. И стрелок мне знаком — это Рэйн Аллерт.
Труханов всматривался в проекцию, задумчиво теребя бакенбарды. Наконец, оторвавшись от знаменитой пули, он окинул Ноя недовольным взглядом:
— Чавес, ты спятил, — резюмировал Труханов. — Больше года гонялся за этим наемником и все же упрятал за решетку. Ты сделал свою работу, и сделал ее хорошо. Аллерту вынесли смертный приговор и казнили, а у тебя крыша съехала на этой почве. Ты видишь то, чего нет.
— Когда я арестовал Аллерта, винтовки при нем не было. Мы так и не смогли найти «Катрин», из-за чего не удалось связать его с рядом убийств. А теперь она всплыла, и почерк его. Это он.
— Чавес, — полковник устало вздохнул, — ты что городишь? Аллерт восстал из мертвых и Императора дрогийского пристрелил? А как он вдруг ожил? А мотив? А винтовка? Знаешь, что… Я передумал насчет серии. Иди-ка ты лучше в отпуск и пройди курс психотерапии. Вернешься, когда мозгоправ позволит. Свободен.
— Полковник Труханов, но…
— Никаких «но», Чавес! Свободен! — гаркнул полковник.
Ной побрел к выходу, мысленно сыграв похороны майорским погонам и готовясь к утомительным тестам. Если комиссия по здоровью выдаст неутешительное заключение, то шастать ему в патруле до самой пенсии.
— И жетон сдай! — послышалось вслед перед тем, как дверь захлопнулась за спиной.
Только за порогом собственного кабинета Ной дал волю эмоциям и яростно треснул кулаком по стене. Проклятье! Получил не то, чего ожидал. Совсем не то. Однако сдаваться он не собирался.
