А потом все прекратилось.
Ной сидел на полу, подперев спиной диван, и тяжело дышал. Фил неуклюже ползал на корячках, путаясь в полах халата.
— Сука… — простонал Гриссом. — Ты мне нос разбил…
— А ты мне челюсть.
Утерев рукавом кровь с подбородка, Фил сел рядом и запрокинул голову. Они немного помолчали, каждый обдумывал случившееся и пытался унять душевную боль, ибо физическая боль ничего не значила.
— Черт… — выдохнул Фил. — Весь ковер засрали. Карина меня убьет.
— Я оплачу химчистку, — сказал Ной и сплюнул кровавый сгусток. — А теперь рассказывай.
— Ной, прости… Я… я не знал, что этим все кончится, — голос Фила дрожал, в нем слышались слезы. — Прости за Маргари, за все это… Я не знал. Умоляю, прости.
— Я пришел сюда не прощать или карать. Я пришел за ответами.
— Они связались со мной около трех месяцев назад. Ничего не значащий запрос на информацию… так, халтура. Я помог. А потом мне предложили работу. Ной, они платили сумасшедшие деньги. Ты ведь знаешь мое положение, ситуацию с Кариной, скандалы из-за счетов, весь этот бред.
— Чего они хотели взамен?
— А что может дать аналитик? Информацию. Нет, речи не шло о чем-то глобальном, сначала все выглядело почти безобидно: кто какое дело ведет, на кого выдают ордера на арест, сводки о расследованиях. Не о всех. Там был список объектов, дел и имен. Тебя в списке не было. Но была станция Энцот, тюрьма «Бастион», а еще станции Вселенная и Рассвет из дела Крипа. Он, кстати, в списке был.
Ной перевел взгляд на Гриссома. Тот сидел, поджав ноги к груди, его била мелкая дрожь.
— Фил, ты полный кретин. Как ты мог превратиться в продажную крысу?
— Я хотел остановиться! Когда понял во что вляпался, то решил прекратить!
— Да-да, — устало кивнул Ной. — Ты хотел прекратить, но шелест купюр отлично убаюкивает совесть. Даже на могилах друзей звучит как бриз на лазурном побережье.
— Не надо! Пожалуйста! Прошу, выслушай… — в голосе Фила было столько боли и мольбы, что Ной ни за что бы не решился сказать «нет». Получив в ответ кивок, Гриссом продолжил: — Я сказал, что завязываю. Но выйти из дела мне не дали. Они пригрозили убить мою жену и сына! В тот день Карина гуляла в парке с Марти, и их чуть не размазало проносящимся мимо аэрокаром! Я испугался. Решил, что надо поискать помощи, хотел с тобой поговорить, надеялся, что мы вместе что-нибудь придумаем. А наутро узнал, что ты в больнице, а Маргари… Ной, я не мог посмотреть тебе в глаза! Не мог! Я трус, жалкий трус.
— Кто заказчик?
— Не знаю. Я никогда его не видел. Черный силуэт на проекции, тень. Я пытался отследить сигнал, но бесполезно. Что теперь будет?
— Для начала не мешало бы отоспаться. Потом я заберу ковер в химчистку, а ты поедешь в Департамент и во всем признаешься Труханову. Я распоряжусь перевезти Карину и Марти на служебную квартиру «Антитеррора». Они будут под надежной охраной.
— Меня посадят?
— Да. Госпожа Справедливость не делит виновных на «своих» и «чужих»…
— …она слепо заносит карающий меч и отсекает все гнилое и грязное…
— Все, что перечит Закону, — договорил фразу Ной. — Фил, так и будет. Но сначала ты немного поработаешь, и выведешь на заказчика.
* * *
Мегаполис Аквиния, планета Терра-Нова, ОСП
Лиса подставила руки под бьющую из крана струю и умылась. Холодные капли замерли на густых ресницах, задрожали и потекли по щекам, затем скользнули по шее и груди, оставив на вечернем платье из красного атласа пару темных пятен. Она улыбнулась своему отражению в зеркале в резной позолоченной раме. Улыбка получилась вымученной. «Я смогу. Нужно просто немного потерпеть. Ради всего, что делает Сопротивление, ради будущего эспиритуалов».
Та, другая Лиса из зеркала, почему-то улыбалась зловеще, зеленые глаза возбужденно блестели. Кто эта девушка? Призрак Рэйчел, или тщательно проработанный образ новой Василисы де Воль? Беседуя в отеле с Тарковским, Лиса была уверена, что доведет дело до конца, но теперь сомневалась. Лгать и притворяться оказалось непосильной задачей, столь непосильной, что к горлу подкатывал ком — первый признак паники. А ведь это только начало, и ей предстоит осваиваться в жестоком мире интриг. Ей — маленькому испуганному зверьку, вдруг оказавшемуся на магистрали в час пик — придется юлить и кусаться, чтобы выжить.
— Евгения, дорогая, шампанское нагреется! — послышался мужской голос за дверью ванной комнаты.
Лиса вздрогнула.
— Одну минуточку, Ларс.
Дверь с шелестом спряталась в стену, и Лиса вышла навстречу своим страхам. В спальне играла тихая музыка, алый приглушенный свет струился с зеркального потолка, обволакивал и усыплял бдительность. За окном красовалась луна — серебрила паркет и напольную малахитовую вазу, которая повидала ни одно поколение любителей антиквариата. Лунный свет радостно входил в комнату, но наткнувшись на пошлые красные лампы стыдливо ретировался. Лиса тоже была готова сбежать. От одного взгляда в сторону огромной кровати, застеленной шкурой снежного кота, делалось тошно.
Ларс Делери — распорядитель финансами Ордена Святой Инквизиции, служитель первого ранга — стоял возле стеклянного столика и держал в руке бутылку шампанского. Пиджак он снял и бросил на край кровати. Глаза пьяно блестели, черные волосы с нитями проседи в свете красных ламп казались присыпанными ржавчиной.
— Евгения, ты прекрасна, не стоило так долго прихорашиваться.
Он протянул Лисе фужер и попытался поцеловать. С улыбкой Лиса увернулась от поцелуя и припала губами к шампанскому, чтобы справиться с дурнотой. Исходящий от Ларса запах — аромат дорогих сигар, духов и пантеоновских благовоний — в ее сознании смешивался с запахом свежевырытых могил, которые Орден готовит эспиритуалам.
— Ларс, шампанское холодное и быстро пьянит! — Лиса засмеялась и подошла к окну.
Третий этаж элитного особняка на окраине Аквинии предлагал вид на хайговый бор. Стройные деревья-великаны подступили к дому как армия к вражеским воротам, и Лисе подумалось, что они ждут, когда затрубит рог, чтобы кинуться ей на подмогу. Луна спряталась за облаками, в лоскутах которых просвечивались звезды. По-зимнему холодные, яркие и тяжелые. Только протяни руку — и возьмешь любую.
— Как жаль, что ты проклятая, — послышалось за спиной. — Такая красивая… но проклятая. Будь ты из чистых, мы могли бы отлично проводить время.
На плечо легла чужая рука и скользнула вниз по спине. В этот миг Лисе показалось, что по телу ползет огромный паук — черный, с омерзительно колючими лапами — так и хотелось стряхнуть! Неимоверных усилий стоило подавить в себе отвращение и не заехать Ларсу по физиономии.
— Евгения… — его шепот неприятно обжег Лисе шею. — Мы ведь не в окно смотреть будем?
