1
Потому что она была влюблена. Потому что стоял
ноябрь, а снега не было. Потому что астма снова дала о себе знать, и ей было
трудно дышать. Потому что озябшее небо жалось к голым тротуарам, и казалось,
лето уже никогда не наступит. Ей было страшно.
Во дворе играли дети – как будто не было этих
сумерек и ледяного ветра, как будто ничего вокруг не происходило.
У подъезда ее догнал Нил.
– Эй!
– Ты меня напугал.
Нил виновато развел руками.
– Как дела?
Вера только пожала плечами, а Нил в ответ
кивнул, как будто что-то в этом понимал: ноябрь – ясное дело.
Краснея, как первоклассник, он занял у Веры
десять рублей.
– Спасибо, – сказал Нил, когда они вошли в
лифт, и снова смутился. – Я отдам. – Он сунул деньги в карман. – Завтра.
Вера знала: он не отдаст. Худой и долговязый,
с крупными чертами лица и большим носом, Нил был похож на усталого верблюда, и,
наверное, никто, кроме мамы, его не любил. Родители ни в чем ему не отказывали,
но денег ему почему-то всегда не хватало.
– Не грусти, – сказал Нил и улыбнулся. – Выше
нос.
На третьем этаже он вышел. Двери закрылись, и
Вера снова осталась одна. В брюках и с короткой стрижкой, она была похожа на
мальчика. В мае ей исполнилось шестнадцать, но, не зная ее, трудно было
сказать, сколько ей лет: двадцать или четырнадцать. Вера выглядела, как тысячи
других мальчиков и девочек, которые ходят в клубы и модные магазины: широкие
брюки с накладными карманами, ботинки «Доктор Мартинз», короткая стрижка, а в
ушах сережки: в правом ухе – одна, в левом две. Но Вера была не такой, как все,
– и она это знала. Просто она была не как все.
Она долго не могла найти в сумке ключи, и это
еще больше ее расстраивало.
– Наконец-то.
Вера села за английский, но заниматься не
хотелось. Язык всегда давался ей легко, и домашнее задание она привыкла делать
в метро. Летом она была с классом в Англии, и многие ей завидовали: никто не
говорил так хорошо, как она, хотя школа была английская.
Рассеянная и немного неловкая, Вера не была
похожа на своих сверстников. Таких слов, как «кино» и «дискотека», просто не
было в ее словаре. Но непривычные для слуха «хакер», «сервер» и «провайдер»
были для Веры такими же обыденными и понятными, как для других – «хлеб» и
«вода». Компьютер заменял ей собаку и старшую сестру. Интернет стал для Веры
вторым домом, тут было все: друзья, музыка, книги. Но человек не может долго
оставаться один.
Было четыре часа, но уже начало смеркаться.
ранние сумерки и унылый ноябрьский пейзаж навивали тоску, и, чтобы не смотреть
на голые крыши и плоское серое небо, она задернула шторы.
– Глупая погода, – сказала Вера, обращаясь к
невидимому собеседнику. – Правда?
Но никто не ответил.
– А в Лондоне на Рождество на газонах зеленая
трава.
Правда, в Лондоне Вера была летом. Между
прочим, именно летом происходит все самое хорошее. И Англия. И Джим. Но все это
в прошлом. А теперь ноябрь, и, наверное, она больше не увидит Джима. На
рождественские каникулы он обещал приехать в Москву, но Вера знала: этого не
будет – потому что это слишком хорошо. Потому что все хорошее бывает только
летом, а никак не в ноябре.
Вера поставила чайник: она с утра ничего не
ела – забыла. Потому что был ноябрь. Потому что она была влюблена.
Побродив немного по пустым комнатам, она
вернулась к себе и включила компьютер. Теперь электронная почта была той
единственной нитью, которая связывала ее с Джимом. Вера немного волновалась:
нет ничего хуже ожидания. Она вспомнила, как ждала писем от Миши, и теперь это
показалось ей странным.
С Мишей Вера переписывалась полтора года,
прежде чем однажды они встретились на углу у метро. Был май: они пили кока-колу
в парке, а потом Миша сказал: «Извини. Я представлял тебя иначе». Прошло два
года, прежде чем она смогла его забыть. Ей казалось, это было в другой жизни –
и это было не лучшее время.
Но теперь был Джим. И это – навсегда. Потому
что он умный и добрый. Потому что он другой. Он жил так далеко, что иногда Вере
казалось, она его выдумала, но сам факт его существования наполнял ее жизнь
смыслом. Джим исправно отвечал на письма, и этого было достаточно, чтобы найти
в себе силы жить, чтобы просыпаться утром и как праздника ждать наступления
следующего дня, потому что могло прийти письмо, потому что каждый день дарил ей
надежду.
По-русски и по-английски Вера печатала так
быстро, что могла бы работать машинисткой – еще бы: сколько писем она написала,
сколько сообщений отправила.
Сейчас Вера писала по-английски.
Привет, Джим...
«Я тебя люблю» – почему бы не начать так?
«Иногда лучше жевать, чем говорить, –
вспомнила Вера. – Смешная реклама. Иногда лучше жевать».
Привет, Джим.
Спасибо за твое сообщение от восьмого ноября.
Я рада, что у тебя все хорошо и тебе удалось
оставить за собой место в университете. Как твои студенты и их английский? Что
касается меня, три недели в Англии пошли мне на пользу, но теперь я все забыла,
и мой английский оставляет желать лучшего. Занятия в школе не дают результатов:
мы много читаем, но говорим мало, а впереди – выпускные экзамены. Но думаю, все
будет хорошо. А как твой русский?
Ты говорил, что зимой собираешься приехать в
Россию. Твои планы не изменились? Думаю, если ты приедешь, ты сделаешь большие
успехи в русском языке, потому что для языка главное – практика.
Надеюсь скоро получить от тебя ответ. Пока.
Вера
Вера вошла в Интернет и, открыв адресную
книгу, выбрала нужный адрес. Она несколько раз перечитала письмо и только после
этого нажала на кнопку «Отправить». Ваше сообщение отправлено – всякий раз,
когда на экране появлялась эта надпись, ей становилось не по себе: нажимаешь на
кнопку – и конец. В ее письмах не было ничего, за что могло быть стыдно: история
с Мишей многому ее научила. И все-таки ей было не по себе. Не то – все не то.
«А если я ему нравлюсь, – иногда думала она, и
он просто не решается сказать об этом первым? Ерунда. Ему тридцать два года, и
у него, наверное, есть женщина». А Вера? Кто она для него? Маленькая девочка из
России. Просто маленькая девочка, каких много.
В дверь позвонили. «Лиза», – сообразила Вера.
- Иду!
Кроме Лизы, которая была на два года младше,
друзей у Веры не было – у Лизы было много друзей и не было компьютера. Она переписывалась
с Кириллом из Сан-Франциско – он русский, но вырос в Америке. С помощью Веры
Лиза быстро освоила Интернет, и теперь у нее был свой почтовый ящик.
