14 марта на пленуме ЦК председателя Совета министров Маленкова по его собственной просьбе вывели из состава секретарей ЦК. Первая крупная ошибка! В результате партийные секретари не знали, на кого ссылаться, кому докладывать, и чувствовали себя неуверенно. Слишком сложный пасьянс в Кремле пугал их и раздражал: они привыкли к определенности.
1 мая 1953 года министр обороны маршал Николай Александрович Булганин, принимая парад, произнес речь. Он упомянул троих руководителей страны:
— Великий советский народ, еще теснее сплотившийся вокруг родной Коммунистической партии и ее Центрального комитета, вокруг своего правительства, уверенно идет вперед по пути строительства коммунизма. В недавних заявлениях товарищей Маленкова, Берии и Молотова ясно выражена политика советского правительства… Проведена реорганизация центрального государственного аппарата, что улучшит руководство народным хозяйством. Принят указ об амнистии. Разрабатываются меры по дальнейшему укреплению социалистической законности. Наряду с большим снижением цен на продукты питания значительно снижены цены на промышленные товары массового потребления… Товарищи! Мы, советские люди, уверенно смотрим в будущее.
Очень скоро, поздней весной 1953 года, в Соединенных Штатах, Англии и Канаде вышла книга американского журналиста Мартина Эбона «Маленков: наследник Сталина». В ней множество ошибок — в те годы никакой информации получить было нельзя. Автор почему-то считал, что Маленков был дважды женат. Первой женой Георгия Максимилиановича он считал некую «Елену Рубцову, секретаршу из Министерства иностранных дел», на которой Маленков будто бы женился в 1939 году. Второй — столь же мифическую «бывшую актрису и певицу Елену Хрущеву, ставшую ректором Московского университета»…
Бежавший на Запад бывший чехословацкий дипломат с откровенной неприязнью утверждал, что Маленков «напоминает евнуха из турецкого гарема». Другие дипломаты наперебой уверяли, что у него жестокие глаза. Один из них с мрачным юмором заметил:
— Если бы в пыточной камере мне бы пришлось выбирать себе палача, меньше всего мне хотелось бы попасть в руки Маленкова.
Любопытны впечатления иностранных дипломатов. Они обращали внимание на одутловатое и неподвижное лицо Маленкова, лишенное эмоций, на его вялое рукопожатие, на то, что он всегда ходил в придуманной Сталиным униформе и не носил наград, хотя орденами его вождь не обидел.
Автор первой книги о Маленкове достаточно точно показал политический путь своего героя, отметил его участие в репрессиях, обратил внимание на ту аппаратную школу, которую он прошел под началом Лазаря Моисеевича Кагановича и Николая Ивановича Ежова.
Американский журналист отметил, что Маленкову недостает обаяния, юмора, умения играть на человеческих чувствах и слабостях. Обратил внимание на то, что сталинский наследник отнюдь не наделен сталинским властолюбием. Не спешит избавиться от старых кадров и не выдвигает на важнейшие должности преданных ему людей.
Один из руководителей Югославии Милован Джилас вспоминал:
«Он казался замкнутым, внимательным человеком без ярко выраженного характера. Под слоями и буграми жира как будто двигался еще один человек, живой и находчивый, с умными и внимательными черными глазами».
О Маленкове ходили очень доброжелательные слухи. Он пришел на какое-то заседание, его встретили обычными аплодисментами, а он сказал:
— Здесь не Большой театр, а я не Козловский.
В 1953 году в конструкторском бюро главного создателя ракетных двигателей, будущего академика Валентина Петровича Глушко вновь арестовали профессора Александра Ивановича Гаврилова, которого в первый раз взяли еще в 1937-м. Чекисты и руководство завода, директор и парторг выражали недовольство тем, что в конструкторском бюро ключевые посты занимают бывшие заключенные. При Сталине и сам Глушко сидел…
Глушко в отчаянии обратился к Маленкову. Тот принял конструктора.
— Арест профессора Гаврилова, — говорил Глушко, — рассматриваю как недоверие ко мне. Убедительно прошу его освободить, он не виновен.
— Виновен Гаврилов или не виновен — это вопрос не вашей компетенции, — отрезал Маленков. — Но если арест мешает работе, его выпустят.
Глушко встал, считая, что прием окончен. Маленков его остановил. Нажал кнопку вызова помощника:
— Пусть зайдут.
В кабинет вошли перепуганные директор завода и парторг ЦК. Маленков, не приглашая сесть, жестко отчитал обоих:
— Предприятие создано для реализации идей Валентина Петровича. Вас туда направили в помощь ему, а не для того, чтобы ставить палки в колеса. Если не понимаете, придется вас убрать.
Те пытались оправдаться. Маленков не стал их слушать. Обоих быстро убрали с завода. Глушко мог спокойно работать.
Женщина с характером
Маленков окончил гимназию с золотой медалью. После революции служил политработником в Красной армии в Средней Азии. В 1920 году познакомился с будущей женой — Валерией Алексеевной Голубцовой и влюбился в нее. Валерия Голубцова работала библиотекарем в агитпоезде. Формально они не регистрировали свой брак, и Валерия Алексеевна сохранила девичью фамилию.
Эта встреча оказалась для Маленкова редкостной удачей. Жена стала для него другом и опорой. Наделенная сильной волей и характером, Валерия Алексеевна всю жизнь толкала вперед вялого и инертного Георгия Максимилиановича.
В 1921 году Маленковы переехали в Москву. Георгий Максимилианович поступил в Высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана на электротехнический факультет. Еще студентом он стал секретарем партийной организации. Пока муж грыз гранит науки, Голубцова быстро нашла себе работу в организационно-инструкторском отделе ЦК партии, которым руководил главный сталинский кадровик Лазарь Моисеевич Каганович.
Голубцову сделали информатором, то есть в ее обязанности входили изучение и обработка материалов, поступавших в ЦК из местных партийных организаций. Потом она привела на Старую площадь мужа.
«Георгий Маленков был муж Леры (Валерии) Голубцовой, — писал Борис Георгиевич Бажанов, автор изданной в эмиграции книги «Воспоминания бывшего секретаря Сталина». — Он был года на два моложе меня, но старался придавать себе вид старого партийца. Умная жена, которой он в сущности и обязан был своей карьерой, втянула его в аппарат ЦК и толкнула его по той же линии, по которой прошел и я, — он стал сначала секретарем оргбюро ЦК, потом, после моего ухода, — секретарем политбюро. Жена его, Лера, была намного умнее своего мужа.
Сам Георгий Маленков производил впечатление человека очень среднего, без каких-либо талантов. Вид у него всегда был важный и надутый. Правда, он был все же очень молод».
Понимая, что семейственность невозможна, Валерия Алексеевна пожертвовала собой: покинула аппарат ЦК и поступила в Московский энергетический институт, с которым связала свою жизнь.
А ее муж медленно поднимался по ступенькам партийной лестницы. Обладатель прекрасного почерка, Георгий Максимилианович выделялся завидной аккуратностью. Бумаги держал в идеальном порядке. Он был вежлив, спокоен и корректен. Умел слушать. Без нужды не высказывался. Когда входил посетитель, обязательно вставал.
