28 октября 1944 года. Перелет Киев — Ровно — Львов. Участок Ровно — Львов — снег с туманом, обледенение, град. Истребители сопровождения вернулись обратно».
Хрущев оставался первым секретарем ЦК компартии оккупированной немцами Украины и, конечно же, ждал освобождения республики. Сразу вернулся в Киев.
Осенью сорок шестого начался жестокий голод. Из-за небывалой засухи собрали втрое меньший урожай, чем надеялись. 27 сентября 1946 года появилось постановление «Об экономии в расходовании хлеба» — оно сокращало число людей, которые получали карточки на продовольствие. А лишиться карточек было тяжким ударом: чем кормить семью? Купить в магазинах было нечего!
Хлебозаготовки оставили Украину без хлеба. Однако же в нехватке хлеба обвиняли колхозников, «разбазаривавших государственный хлеб». Сажали председателей колхозов. Сталин приказал выкачивать зерно и оставил деревню без хлеба.
По данным органов внутренних дел республики, к лету 1947 года больше миллиона человек страдали от дистрофии, триста с лишним тысяч, надеясь спасти, госпитализировали, сорок шесть тысяч жителей Украины умерли от голода.
Попытки Хрущева добиться от Сталина выделения хлеба успехом не увенчались. Он представил вождю записку с описанием бедственной ситуации в республике.
20 октября 1946 года получил уничтожающий ответ: «Тов. Хрущеву
Копия: членам и кандидатам политбюро
Я получил ряд Ваших записок с цифровыми данными об урожайности на Украине, о заготовительных возможностях Украины, о необходимом количестве пайков для населения Украины и тому подобное.
Должен Вам сказать, что ни одна из Ваших записок не заслуживает внимания. Такими необоснованными записками обычно отгораживаются некоторые сомнительные политические деятели от Советского Союза для того, чтобы не выполнять задания партии.
Предупреждаю Вас, что если Вы и впредь будете стоять на этом негосударственном и небольшевистском пути, дело может кончиться плохо».
Никита Сергеевич попал у Сталина в опалу. Вождь лишил его положения единоличного руководителя республики. Хрущев остался лишь главой республиканского правительства. А первым секретарем ЦК компартии Украины Сталин отправил в Киев своего проверенного соратника Кагановича. Но недолго продержал его на Украине. Лазарь Моисеевич в том же году вернулся в Москву, и единоличным хозяином республики опять стал Хрущев.
В конце 1949 года Никита Сергеевич находился во Львове. Он проводил митинг в Лесотехническом институте, посвященный убийству писателя Ярослава Александровича Галана. Националистическое подполье ненавидело писателя, один из студентов Лесотехнического института его и убил. Во время выступления Хрущеву передали записку, что Сталин просит позвонить.
Хрущев закончил речь, поехал на временную квартиру, на которой остановился во Львове. Здесь была развернута ВЧ-связь, Никита Сергеевич соединился с Москвой. Сталин только что вернулся из отпуска, в котором находился три месяца.
Ничего не объясняя, вождь спросил:
— Когда вы можете приехать в Москву?
— Если нужно срочно, могу завтра.
— Хорошо, — сказал Сталин и, по обыкновению не прощаясь, повесил трубку.
Разговор был настолько коротким, что опытный Хрущев встревожился: зачем вызывают, что его ждет в Москве? Позвонил главному кадровику Георгию Максимилиановичу Маленкову, который знал все, что происходит в аппарате. Тот успокоил Никиту Сергеевича:
— Тебя вызывают из хороших побуждений. Подробности узнаешь, когда приедешь.
13 декабря 1949 года политбюро приняло решение избрать Хрущева секретарем МК. В тот же день провели объединенный пленум МК и МГК, и Никита Сергеевич вновь стал хозяином столицы.
Сотрудники горкома и обкома не покидали своих кабинетов, пока Хрущев был на месте. А он уезжал домой под утро. Однажды кто-то из работников не выдержал и позвонил в приемную Хрущева:
— Ну, что, дед уже уехал?
— А что?
— Так мы можем по домам разъезжаться?
— Можете, — последовал ответ.
Это был сам Хрущев. На следующий день он собрал аппарат и велел по ночам не сидеть:
— Если кто-то понадобится, оставлю! Остальные пусть спят по ночам. Сонные люди не должны руководить городом.
После смерти Сталина Хрущев пустился в воспоминания:
— Когда я приехал с Украины и стал секретарем МК, я пообедал, а потом сел и поехал в Луховицы — это сто двадцать километров в сторону от Москвы. А мне звонят и спрашивают, куда я уехал. Сталин приглашал вас на обед и спрашивал, где вы. Так ведь я же секретарь Московского комитета, если я не буду ездить, то что же я буду стоить? Мне говорят — этого делать нельзя. Вот и получилось — я поехал и должен давать объяснения, почему поехал.
Это не единственный случай, когда вождь демонстрировал свое недовольство инициативами Хрущева. Главный редактор «Правды» Леонид Федорович Ильичев вспоминал историю с публикацией статьи Хрущева о проблеме деревень в 1951 году.
— Статья вызвала «высочайший гнев». В чем же дело? Оказалось, что статья «не понравилась» Сталину. Он воспринял ее крайне нетерпимо и болезненно. Мне была поставлена в вину политическая незрелость.
Редакции велели опубликовать исправление: «По недосмотру редакции при печатании во вчерашнем номере газеты “Правда” статьи тов. Н. С. Хрущева “О строительстве и благоустройстве в колхозах” выпало примечание от редакции, где говорилось о том, что статья тов. Хрущева печатается в дискуссионном порядке. Настоящим сообщением эта ошибка исправляется».
Очень болезненная для Никиты Сергеевича история…
Хрущев как-то жаловался на свою сложную жизнь: приходится работать и в отпуске. Увидев в зале председателя ВЦСПС Виктора Васильевича Гришина, балагурил:
— Тут вот присутствует товарищ Гришин. Мы аккуратно платим членские взносы, но защиты от него очень мало. (Аплодисменты.) Идет почта, и сидишь на берегу моря и слушаешь ВЧ. Ты в море прыгнул, а тебя просят к телефону. Я не жалуюсь, раз попал в такое положение, надо нести крест в интересах нашей партии и народа…
После смерти Сталина началась новая жизнь.
Дочь Никиты Сергеевича Рада рассказывала, что хорошо помнит тот день, когда состоялся пленум ЦК, на котором выбирали нового руководителя партии. Вечером она вместе с отцом возвращалась из города на дачу. И спросила отца прямо в машине:
— Кого выбрали?
Он сказал:
— Меня:
Рада очень удивилась и спросила:
— Тебе не страшно?
— Нет, — просто ответил Никита Сергеевич.
Двадцатый съезд
25 февраля 1956 года, в последний день, когда XX съезд партии фактически закончил работу и уже был избран новый состав ЦК, на закрытом заседании Хрущев произнес свою знаменитую речь о сталинских преступлениях.
