На глазах у Хрущева появились слезы:
— Напишите заявление о моем уходе, о моей отставке, я его подпишу. Я полагаюсь на вас в этом вопросе. Скажите, где мне жить. Если нужно, я уеду из Москвы.
Кто-то откликнулся:
— Зачем это делать? Не нужно.
— Если у вас пойдут дела хорошо, — сказал Хрущев, — я буду только радоваться и следить за сообщениями газет. Спасибо за совместную работу, за критику.
Рада Никитична Аджубей рассказывала мне, что в тот момент даже не особенно сожалела о выходе отца на пенсию:
— Это даже к лучшему. Программа Хрущева исчерпала себя, дальше придет молодая команда и пойдет дальше…
Брежнев сам определил уровень жизни пенсионера Хрущева. Сохранилась написанная рукой Леонида Ильича не слишком грамотная записка:
«1. Пенсия 5000 (500 р. по новому курсу).
2. Кремлевская столовая.
3. Поликлиника 4-го Гл. упр.
4. Дача — на Перового-Дальней (Истра).
5. Квартиру в городе подобрать.
6. Машину легковую».
Относительно машины устно сказал помощникам: «Не новую». Никите Сергеевичу выделили небольшую дачу и рекомендовали в город не приезжать. Хрущев, ссылаясь на большую семью, просил оставить ему дотацию для столовой лечебного питания (где начальству выдавали продукты, купить которые в обычных магазинах было невозможно) в сто рублей (как министрам), ему оставили семьдесят — как чиновникам средней руки.
Судьба детей
Хрущев был многодетным отцом. Его старший сын Леонид, военный летчик, погиб на фронте. Время от времени рассказывают, будто сын Хрущева не то попал в плен к немцам, не то убил человека, и Никита Сергеевич чуть ли не ползал на коленях, вымаливая у вождя прощение. Вроде бы об этом рассказывал Молотов, которого Хрущев выставил из политики.
Но в распоряжении историков весь объем документов Третьего рейха: нигде нет и упоминания о Леониде Хрущеве. В плен попал в июле 1941 года сын Сталина — командир артиллерийской батареи старший лейтенант Яков Иосифович Джугашвили. И старшина 1-й маневренной воздушнодесантной бригады РККА Василий Васильевич Кокорин, называвший себя племянником Молотова (см.: Новое военное обозрение. 2000 № 20).
Бригада была заброшена в немецкий тыл, боевую задачу выполнить не удалось, Кокорин обморозил ноги и 1 апреля 1942 года сдался в плен. В лагере было настолько ужасно, что он заявил коменданту: его мать, Ольга Михайловна Скрябина, — сестра министра иностранных дел Молотова. Его положили в госпиталь и стали лечить обмороженные ноги.
1 июля 1942 года в ставке Гитлера «Волчье логово» генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель упомянул, что к немцам попал не только сын Сталина, но и племянник Молотова. Кокорина перевели в концлагерь Заксехаузен, где в одном из блоков содержался Яков Джугашвили, которого в апреле 1943-го убили.
2 мая 1945 года итальянские партизаны освободили Кокорина и доставили в Рим, где передали советской военной миссии. Его отправили пароходом в Одессу, где и арестовали. Он провел в камере шесть с лишним лет уже после того, как следствие было завершено. Чекисты держали мнимого племянника на тот случай, если он понадобится для обвинений против самого Вячеслава Михайловича? Племянник-предатель, племянник — агент гестапо мог бы пригодиться, если бы на скамью подсудимых посадили Молотова. Документы по делу Кокорина подписывал сам начальник Главного управления военной контрразведки Смерш генерал-полковник Виктор Семенович Абакумов. Он ничего без прямых указаний Сталина не делал.
10 января 1952 года трибунал Московского военного округа приговорил бывшего старшину-десантника к расстрелу за переход на сторону противника и сотрудничество с гестапо. 26 марта приговор привели в исполнение…
Историки и сослуживцы подтверждают: Леонид Хрущев в 1943 году был сбит в воздушном бою и погиб, хотя тело его тогда не удалось найти, как и останки многих солдат и офицеров Красной армии, которые числились без вести пропавшими.
Командующий 1-й воздушной армией генерал-лейтенант Сергей Александрович Худяков написал Никите Сергеевичу: «С глубоким прискорбием сообщаю Вам печальную весть. Ваш сын, летчик 18-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии старший лейтенант Леонид Никитович Хрущев 11 марта 1943 г. не возвратился с боевого задания».
Два десятилетия спустя Хрущева приглашали в часть, где служил его сын, — это 18-й гвардейский истребительный авиационный Витебский дважды краснознаменный ордена Суворова полк. В составе полка сражалась в военные годы эскадрилья французских летчиков «Нормандия — Неман».
А вот вдову погибшего на войне Леонида Хрущева арестовали и посадили на пять лет, потом отправили в ссылку; их дочь Юлю Хрущевы взяли к себе и воспитывали как дочь. Юля называла бабушку с дедушкой папой и мамой.
Другой сын, Сергей Хрущев, в 1958 году окончил Московский энергетический институт. Он интересовался автоматикой и хотел работать в конструкторском бюро Николая Алексеевича Пилюгина, занимавшегося разработкой систем управления ракетными комплексами. Но его переманил к себе Владимир Николаевич Челомей, который вошел в историю как один из создателей советского ракетно-ядерного оружия. Различие между ним и Королевым состоит в том, что Сергей Павлович «знал одной лишь думы власть», с юности мечтал о космических полетах и всю жизнь упрямо шел к этой цели, а Челомей точно так же мог бы преуспеть и в других областях науки и техники.
Личный опыт показал Челомею, как важна поддержка сильных мира сего. И он неустанно завоевывал себе друзей наверху. Успехи Челомея многие связывают с тем, что у него работал сын Хрущева Сергей Никитич. В том же году, когда младший Хрущев пришел в конструкторское бюро Челомея, самого Владимира Николаевича избрали членом-корреспондентом, на следующий год он стал генеральным конструктором, получил «Золотую Звезду» Героя Социалистического Труда и Ленинскую премию. В 1962-м Челомей стал академиком, в 1963-м его наградили второй «Золотой Звездой». Конкуренты и завистники говорили, что награды Челомею принес Сергей Хрущев.
Но неверно полагать, что младший Хрущев просил отца: дай нам то или другое. Аппарат делал все сам, зная, что у Челомея работает сын хозяина. Наверное, обаятельный и обходительный Челомей не упускал случая сказать Никите Сергеевичу, какой у него замечательный и одаренный сын. И сердце Хрущева таяло, ему было приятно… Но главное состояло в том, что в определенном смысле они были родственные души. Никита Сергеевич буквально бредил ракетами. А Челомей их создавал.
Когда отца сняли, Сергей Никитич Хрущев тоже лишился любимой работы. Челомею он больше не был нужен… Сергей Никитич сделал огромное дело — уговорил отца диктовать воспоминания. Четырехтомные заметки Никиты Сергеевича — бесценный источник по истории Отечества. И сам Сергей Никитич стал писать, его книги пользуются большим успехом.
Рада Никитична Хрущева всегда держалась скромно. Никто бы и не подумал, что она дочь хозяина страны. Она прожила достойную жизнь и была счастливым человеком, несмотря на все испытания. И она вовсе не похожа на детей других высокопоставленных начальников. Всю жизнь работала в журнале «Наука и жизнь», заведовала отделом биологии и медицины, потом стала заместителем главного редактора. Решив, что журналистского образования недостаточно, окончила биологический факультет Московского университета.
