Чазову позвонил и Андропов. Он просил академика о помощи:
— Я встречался с Брежневым, и он меня долго расспрашивал о самочувствии, о моей болезни, о том, чем он мог бы мне помочь. Видимо, кто-то играет на моей болезни и под видом заботы хочет представить меня тяжелобольным, инвалидом. Я прошу вас успокоить Брежнева и развеять его сомнения и настороженность в отношении моего будущего.
В кресле генерального
Но 10 ноября 1982 года Брежнев ушел в мир иной. 12 ноября в Свердловском зале Кремля открылся пленум ЦК. Андропов, который первым появился из комнаты президиума, прошел к трибуне и коротко отдал должное Брежневу:
— Партия и страна понесли тяжелую утрату. Ушел из жизни крупнейший политический деятель, наш товарищ и друг, человек большой души… Прошу почтить его память минутой молчания.
Отговорив положенный текст, он сказал:
— Пленуму предстоит решить вопрос об избрании генерального секретаря ЦК КПСС. Прошу товарищей высказываться.
Встал Черненко и от имени политбюро предложил избрать генеральным секретарем Андропова. В зале — настоящая овация.
Новому генеральному секретарю ЦК КПСС исполнилось шестьдесят восемь лет. В нашей стране это весьма серьезный возраст — немногим удается в такие годы сохранять энергию и динамизм для того, чтобы начать новое дело.
31 декабря, под Новый, 1982 год, помощники повезли Андропова на Московский станкостроительный завод — побеседовать с рабочим классом. Зрелище было печальное. Выглядел Юрий Владимирович неважно, ораторствовать он не умел. И призывать к строгой дисциплине, когда по всей стране уже накрывались праздничные столы, тоже было не совсем уместно.
Назначение Андропова генеральным секретарем породило множество новых шуток. ЦК КПСС предлагали переименовать в ЧК КПСС, а Кремль — в Андрополь. Говорили, что аграрная программа у Юрия Владимировича такая: сажать всех, не дожидаясь весны, и снимать, не дожидаясь осени.
В отличие от Брежнева Юрий Владимирович продолжал работать в здании ЦК на Старой площади. В Кремль приезжал только на заседания политбюро по четвергам. Из своего кабинета на пятом этаже перебрался в тот, что прежде занимал Брежнев. На пятом этаже стоял дополнительный пост охраны. У работников ЦК, имевших право заходить на этот этаж, в пропуске стоял дополнительный штамп.
Приемная генерального секретаря была небольшой. Дежурный секретарь сидел не за обычным столом, а за высокой деревянной стойкой. Самый близкий к генеральному помощник занимал кабинет напротив хозяина, приемная была общей. В кабинете генерального стояли письменный стол и большой стол для совещаний. Когда Юрий Владимирович с кем-то беседовал, то пересаживался за большой стол.
Андропов не произвел впечатления уверенного в себе лидера, который твердо знает, что надо делать. «Какой-то он был одинокий, умученный», — записал Бовин.
Казалось странным, что Андропов сделал вторым человеком Черненко, который вовсе не был его единомышленником. Более того, они не любили друг друга, были соперниками. Когда избрали Андропова, семья Черненко не стеснялась в выражениях относительно нового генсека.
А кого еще мог назначить Юрий Владимирович? Андропов на Старой площади — без году неделя. Он не знал ни партийного аппарата, ни партийных кадров. Вынужден был опереться на Черненко. Когда Андропов пришел в ЦК, он частенько заходил к Черненко — посоветоваться, расспросить, как и что делается в аппарате. Став генеральным, он формально сделал Константина Устиновича вторым секретарем, но на самом деле постарался его отстранить от реальных дел, от принятия ключевых решений.
Из-под Черненко убрали главную опору — заставили уйти с поста руководителя Общего отдела. Он не хотел отдавать эту позицию, которая делала его самым осведомленным человеком в стране. Но Юрий Владимирович методично лишал Черненко рычагов влияния в партийном аппарате.
— Константин Устинович страшно переживал, — вспоминал его помощник Виктор Васильевич Прибытков. — Внешне не показывал, но мы это чувствовали. Летом он ушел в отпуск. Впервые взял меня с собой, и я все наблюдал. Ему из Москвы даже не звонили — второму человеку в партии! Андропов уже болел. На хозяйстве оставался Горбачев, и он решал все без Черненко.
И по сей день не прекращаются споры о том, что намеревался совершить Андропов, если бы прожил подольше, и в каком направлении повел страну. Многие поклонники Андропова уверены, что он провел бы все необходимые экономические реформы, не разрушив государства. Некоторые авторы уверяют, что Андропов намеревался отстранить партию от практического управления страной и передать все правительству, что он вообще хотел создать двухпартийную систему.
Юрий Владимирович был и остается столь популярным политиком, возможно, именно потому, что о нем так мало знают.
«За пятнадцать лет руководства Комитетом госбезопасности Андропов сумел создать о работниках КГБ легенду как о людях наименее коррумпированных, — писал помощник генерального секретаря ЦК КПСС Вадим Алексеевич Печенев. — Я знаю немало красивых сказок об Андропове. Но и лично я его знал и периодически встречался в течение шести-семи лет. Хорошо знаю, что он не демократ и даже не реформатор в современном понимании этих слов».
Уровень представлений Андропова о жизни советского общества характеризует такая забавная история. Его сын Игорь рассказывал коллеге, с которым вместе работал в академическом Институте США и Канады, как он пожаловался отцу, что маляры, ремонтировавшие квартиру, работают из рук вон плохо.
— В чем проблема? — отозвался Юрий Владимирович. — Нужно вызвать их на партийное собрание в домоуправление и там хорошенько пропесочить!..
Опубликованная от имени Андропова в третьем номере журнала «Коммунист» за 1983 год статья «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства» была воспринята многими партийными работниками как «струя свежего воздуха, хлынувшего в застоявшиеся помещения», казалась откровением и свидетельством особой прогрессивности Андропова.
В отличие от прежних утверждений, что в стране уже построен развитой социализм, в статье говорилось, что страна находится только в начале этого длительного исторического этапа. Эти идеи приписывали самому Андропову. В реальности статья была написана большим коллективом во главе с Вадимом Печеневым, который руководил группой консультантов отдела пропаганды, а потом стал помощником генерального секретаря Черненко.
Причем статью начинали писать еще для Брежнева в августе 1982 года. Но Леонид Ильич умер, и статью, посвященную столетию со дня смерти Карла Маркса, стали переделывать под нового хозяина с упором на внутренние дела.
Борис Григорьевич Владимиров, бывший помощник Суслова, «по наследству» перешедший к Андропову, вписал ему в статью такую фразу: «Нам надо понять, в каком обществе мы живем». Фразу поправили. Она появилась в такой редакции: «Нам надо трезво представлять, где мы находимся… Видеть наше общество в реальной динамике, со всеми его возможностями и нуждами — вот что сейчас требуется».
