Наконец обладатель голубого балахона укротил гнев и смиренно произнес:
— Дабы не усугублять те неудобства, которые я доставил благородным мастерам, я не стану произносить долгих речей. Я просто передам каждому из вас письмо, в котором будут во всех подробностях описаны принципы разработанного мной метода.
— О, я вижу, мои слова не пропали даром, — сказал С’иигг. В его голосе причудливым образом смешивались удовлетворение и подозрительность. — Но о каких методах идет речь? Очередные идеи про использование тел умерших, или все-таки подробные данные про говорящих лемутов? А заодно и про то, как вам удается обходиться на острове без дрессировщиков? Ведь их у вас нет, уважаемый мастер? Подумать только: сотни лемутов — и ни одного дрессировщика!
— Разумеется, — подавив раздражение, проговорил С’тана, — я обязуюсь изложить подробные методики выращивания и воспитания новых пород боевых животных.
«Конечно же, этот сброд примет мой план, — думал С’тана, растягивая на лице лживую улыбку. — Им попросту некуда деваться. Никто из них уже давно ни на что не способен. Одутловатые говорящие трупы, нацепившие на себя величественные одеяния! Я пощажу их самолюбие. Притворюсь, что всерьез отношусь к их идиотским требованиям. Когда враг спит, ему легче перерезать горло! Впрочем, спящему другу перерезать горло тоже куда как легче».
Глава 8
Вторжение
В эту ночь снился священнику странный, злой сон. Будто он, Рой Дигр, оказался в каком-то подземелье, где возвышались сотни черных мраморных колонн. Будто бы искал он в этом подземелье некую Книгу Пророков. Такую древнюю и мрачную, что сама Смерть по сравнению с ней представлялась девочкой-подростком. И будто бы книга эта могла вернуть мир на пути Света, а без нее человечество было обречено.
Священник ощущал биение времени у себя в висках. Летели тысячелетия, а он все так же петлял меж колонн, и не было выхода из этого лабиринта! И не было спасения от нависшего Зла.
Проснулся Дигр еще до рассвета. В слюдяном окошке стояла непроглядная темень. В лорсюшне волновался Кир: нервно баохал, бил копытом в земляной пол. «Должно быть, это все ветер, — подумал Рой, — при ветре с моря он всегда чувствует себя больным».
Доносился горьковатый запах кострища, обычный для этих мест — рыбаки, высаживаясь на берег, всегда разводили огонь. Пахло влагой и гниющими на кромке воды водорослями. Однако теперь к привычному запаху примешивалось еще что-то.
Дигр закрыл глаза и глубоко вдохнул. Смерть! Воздух был напитан острой горечью смерти, невероятным ужасом. И это могло означать только одно: на таинственном острове Манун приносились человеческие жертвы, и ветер доносил их страдания.
Между тем, мастер Голубого Круга не стал бы растрачивать «материал» попусту. Каждое убийство для него обладало вполне осязаемой ценностью, ибо давало силу бесчеловечным замыслам. Наивно думать, что истязания адептами Нечистого пленников бессмысленны или вызваны одной только жестокостью. Нет, они служат вполне определенной цели — пробуждению темной стороны реальности.
И это значило, что надвигалась беда.
Священник поднялся и, накинув на плечи шкуру барсука, которого в молодые годы имел честь отправить в чертоги Предвечного, вышел на внутренний двор. Пустынный замок, в котором обитал Дигр, был огромен и величественен. Стены, высотой никак не менее двухсот локтей, были усеяны острыми зубцами. Священник посмотрел вверх. Лоскут темного неба, вспоротый лунным серпом, походил на боевой стяг, что изранен вражескими ордами, но все еще гордо реет на древке.
«Такое небо бывает только накануне сражения. Когда Всевышний готовится принять души поверженных воинов.»
Идти через внутренний двор было и жутковато, и сладостно. Замок огромным великаном нависал над священником, пялился пустыми бойницами, зачаровывал кружащимися в облаках вершинами сторожевых башен. Он, несомненно, был исполнен силой, и Рой, не особенно задаваясь вопросами, впитывал ее в себя с каждым вздохом.
Киллмен сам выбрал себе жилище. Он искал уединения и нашел его в избытке — замок был не просто свободен от других обитателей, но пользовался такой скверной репутацией, что горожане старались обходить его за лигу.
В Нагрокалисе ходила легенда, будто бы замок был построен неким магом по имени Верл. «Никто не знает, когда его сотворили, но стены его столь древние, что помнят молодость Мира. И каждый камень его несет печать страшного заклятия. И стены его неприступны, ибо при закладке в них была замурована девственница, дабы задобрить духов земли…»
Скорее всего, это было всего лишь сказкой, но, тем не менее, местные жители не жаловали «Логово Волка». И это как нельзя более устраивало начальника стражи.
Он подошел к конюшне и, отвесив поклон порогу, — дверной проем был, видно, рассчитан на карлика, — шагнул в темноту. Пылающий факел служил слабым подспорьем.
Кир всхрапывал и, словно потеряв разум, бросался на жерди, ограничивающие загон. Священник открыл калитку и подошел к животному. Сухая рука метса легла на взмыленную спину лорса:
— Ну, ну, успокойся. Всего лишь ветер, дружок. Это только ветер.
Казалось, Кир не слышал хозяина. Животное вздрагивало всем телом и рвалось вон.
— Ну, успокойся, успокойся, — ласково, словно ребенку, шептал священник, — ничего не случилось, Кир. Ты в полной безопасности. Твой хозяин с тобой.
Рой медленно гладил животное по голове, чесал за ухом, похлопывал по бокам. Через некоторое время лорс успокоился. Его ветвистые рога перестали вспарывать пространство, атакуя незримого недруга. С губ больше не срывались хлопья белой иены. Кир замер и ткнулся мордой в грудь хозяина.
— Бедный ты мой, — грустно улыбнулся метс. — Ну, что с тобой поделать?
Кир поднял голову и посмотрел хозяину прямо в глаза. Взгляд лорса напоминал взгляд брошенной в пустом доме собаки.
— Хоть с собой забирай, — пробормотал киллмен, — да ведь ты не пройдешь в дверь… Впрочем, я, кажется, знаю, как поступить.
Наверняка животное не сомкнуло глаз. Судя по тому, в каком состоянии обнаружил его священник, Кир маялся всю ночь напролет. А между тем, лорсу предстояла сегодня трудная работа. Да и не только сегодня! В полдень Дигр должен был отправиться в Аббатство, а это сулило десять дней походных тягот.
— Тебе понадобятся силы. Не хочешь ли вздремнуть, мой верный друг?
Кир отчаянно мотнул головой. Он желал лишь одного: быть рядом с хозяином — самым достойным человеком во всей Вселенной.
— Нет, это не верное решение, — проговорил священник, — отдых тебе необходим.
Дигр вошел в сознание животного и замедлил деятельность его мозга. «Спать! — приказал Дигр. — Ты должен спать!»
Как и следовало ожидать, Кир присел на задние ноги, а затем мягко повалился набок.
«Сколько ни бьюсь, никак не могу его приучить спать стоя, — улыбнулся Дигр, — должно быть, наследственность сказывается».
