«Ты можешь попробовать снизить температуру сам, изнутри».
Ага, конечно. Ильнар вздохнул и оторвался от окна. Стоило бы попробовать освоить что-то из методов Ордена Исцеляющей длани, но какой смысл начинать, если времени все равно нет?
«Можно попробовать по-другому, — неожиданно возразил маг. — Их методики не новы, кое-какие техники я знал и раньше».
«Снова сны?» — без энтузиазма уточнил интуит. Спать не хотелось, хотя, как показала практика, его желание или нежелание в этом вопросе ни на что не влияло.
«Существуют техники полного погружения в память. Я могу передать тебе не только информацию и картинку, как во сне, но и мышечную память, эмоции, умение как таковое».
Предложение было соблазнительное. Научиться сразу, словно загрузить программу в терминал, и не тратить время на упражнения, ошибки, собственные страхи и сомнения… Все это было слишком красиво, чтобы быть правдой. Ильнар секунду подумал и уточнил:
«Но?..»
«Но это уже настоящая магия, — вздохнул Таро. — Я не хотел говорить раньше, чтобы не ускорять мутацию, но тебе, кажется, уже некуда ускоряться. Зато если получится, ты сможешь использовать мои знания для лечения. Я начинаю думать, что ничем иным, кроме магии, змеиную болезнь не возьмешь».
Резонно. Хотя, пожалуй, стоит посоветоваться с Элом…
«Ты и так знаешь, что он скажет».
Ильнар невесело усмехнулся. Да уж, рискованные магические эксперименты доктору вряд ли придутся по вкусу. И терять уже все равно нечего.
Хотя нет. Было в его жизни кое-что, что потерять очень не хотелось бы. Вернее, кое-кто. И если есть шанс выжить и вернуться, то стоит им воспользоваться.
«Ладно. Что мне делать?»
Началось все просто. Глаза закрыты, дыхание спокойное — и на фоне лекция о том, что все переживания и впечатления, которые происходили с человеком в течение жизни, весь его опыт хранится в подсознании, словно в библиотеке. И если хорошо изучить архивы, можно узнать очень многое.
Правда, архивы предстояло изучать чужие.
Со слов Таро выходило, что практически любой человек может вспомнить практически любое событие из своей жизни, вплоть до самого рождения — а то и дальше. От одной мысли, что можно попытаться вспомнить прошлые жизни, по спине бежали нервные мурашки, но было, признаться, любопытно. Впрочем, такие глубины требовали упорной тренировки — или магии.
Для первого раза маг предложил вспомнить что-то безобидное — к примеру, вчерашний завтрак. И не столько вспомнить, сколько прожить заново — всеми пятью чувствами, каждой клеточкой тела, каждой эмоцией.
«Неважно, в чью память ты погружаешься, — говорил Таро, пока Ильнар, честно зажмурившись, пытался восстановить тепло маковой булочки в пальцах и подробности болтовни напарника. — Метод тот же, но работа с чужим сознанием гораздо менее управляема. Чем подробнее ты научишься проживать собственные воспоминания, тем больше будет пользы от моих».
Звучало логично, но Ильнар не мог избавиться от ощущения, что занимается какими-то глупостями. С другой стороны, заниматься все равно больше нечем, и лучше уж вспоминать, как Фин травит байки, чем уныло глядеть в окошко. Чашка горячая и почти обжигает пальцы, булочки пахнут просто восхитительно, и хорошо, что Дарея пригласила их на церемонию, потому что такого настроения у него давно не было…
Стоп.
Он вздрогнул и открыл глаза, продолжая чувствовать вкус кофе и зажатую в кулаке чайную ложечку. От резкого перехода из прошлого в настоящее даже голова закружилась, ощущения были настолько реальны, словно все это происходило не вчера, а прямо сейчас. От Таро пришла волна скупого одобрения, он немного помолчал, давая ученику прийти в себя, и поинтересовался:
«Продолжим? Или устал?»
С начала медитации прошло не более получаса, но нырять в омуты памяти снова не хотелось, слишком уж непривычными были ощущения. Однако в голосе мага так отчетливо звучало ехидство, что признаваться в собственной слабости хотелось ещё меньше. Ильнар выпрямился, облизал пересохшие губы и решительно скомандовал:
«Вперед».
Следующий час он посвятил прошедшему месяцу, заново переживая все связанные с Таро события. Инициация, похищение, драка на ярмарке, бал, сны с видениями о Катастрофе — память была общей, но с каждым воспоминанием усиливалось странное чувство, будто все происходило и не с ним вовсе. Он видел все то же, что и в первый раз, а вот чувствовал больше — все эмоции и мысли шли в двойном комплекте.
А потом чувства и образы разделились.
«Это я уже видел, — проворчал Ильнар, в очередной раз разглядывая в зеркале перекошенное страхом и гневом лицо Алена Каоро. Теперь отстраниться от чувств покойного таможенника оказалось несложно, и особых неудобств они не доставляли, но погружение действительно требовало затрат энергии, и с каждым воспоминанием Ильнар ощущал, как растет напряжение в ауре. — Покажи лучше что-нибудь поинтереснее».
«Например?»
Наверное, стоило спросить про портал — память о проходе между мирами пригодилась бы буквально через пару часов. Но контролировать мысли было уже сложно, ассоциативная цепочка потянулась дальше — портал, переход, Джания, беспокойный Алем, и что там она имела в виду, когда говорила, что Таро не смог ее простить?..
Маленький кабинет с массивным письменным столом. Запертая дверь. Чешуя на руках — это страшно, непонятно, больно, и любая попытка использовать силу обжигает. Но куда больнее слышать, что происходит за стеной, он старается зажать уши ладонями, но это не помогает, и стены не защищают от эмпатии…
Мужской голос, женский голос, и невозможно, нереально знать, что это его женщина вместе с его братом, и оба — предали. Игривый смех, страстные стоны, все громче и громче, а потом тишина, давящая, оглушающая, и скрип двери, и тихий, задыхающийся шепот: «Он спит. Идем, скорее!»
Ее лицо, бледное и прекрасное, и темные глаза, и растрепанные волосы, и разорванный ворот блузки…
«Ну хватит».
Ильнар медленно открыл глаза. На сей раз путешествие в память Таро почти не вызвало физического дискомфорта, разве что запястья ныли, то ли отголоском воспоминаний мага, то ли сами по себе, предупреждая о грядущем приступе. А вот эмоциональный багаж из прошлого оказался таким, что интуит пожалел о своем любопытстве.
«Она узнала, что Лейро запер меня в кабинете, — глухо проговорил маг, не дожидаясь вопроса. — И решила спасти. Ключ был только у него, и ей показалось, что других вариантов нет. Не знаю, как ей удалось его усыпить, мы никогда об этом не говорили, но…»
Он умолк. Ильнар тоже немного помолчал, но раз уж тема все равно поднята…
«И ты не смог ей этого простить?»
«Не ей. Себе. — Маг тихо вздохнул и произнес: — Ты бы смог?»
Даже представлять, что Кеара ради него может пойти на что-то подобное, Ильнару не хотелось, и уж точно он считал бы себя потом виноватым. В голове некстати всплыли воспоминания о словах Кира: «Мы тут все взрослые разумные люди, и имеем право самостоятельно решать, как и когда подвергать свою жизнь опасности.» Если он готов уважать право друзей жертвовать собой, то можно ли лишить того же права любимую девушку?
