«…Ну а моя тайна совсем раскрыта. Оказывается, так и должно быть, я себя никогда не изменю. Никого не представляю рядом с собой, кроме тебя. Вот так».
С годами, особенно если эти годы были одинокими и безрадостными, люди становятся мудрее. Меняется их модель мира, и иногда они даже начинают понимать и признавать свои ошибки.
Учитель был совершенно прав, говоря, что самая страшная разновидность лжи – это когда человек лжет самому себе. Ирония судьбы заключается в том, что человек, наполненный внутренними противоречиями, чья модель мира искажена и негармонична, всегда обманывает самого себя, не будучи способным признать это на сознательном уровне, и это становится причиной его собственных несчастий и страданий близких ему людей.
Я был Даосом, и поведение Гали не могло причинить мне большого психологического ущерба, хотя ее вечные метания, попытки провоцировать скандалы и требования чего-то, чего она сама не могла определить, не доставляли особого удовольствия.
В первую очередь ее модель мира делала несчастной ее саму, косвенно отозвавшись впоследствии и на сыне. Из дневника мы видим образ глубоко несчастной, не способной к нормальному общению с мужчинами женщины. Мне было очень жаль ее, но я понимал, что не мог ей помочь. В те времена было не модно ходить к психотерапевту, да их толком-то и не существовало. Таких, как Галя, были тысячи, и они рожали детей, привнося в их модели мира собственные противоречия.
«Я сама управляю всем процессом» – жажда и иллюзия контроля. Далее следуют фантазии на тему о том, чего я жду и что я чувствую, – фантазии, не имеющие ничего общего с действительностью, но подкрепляющие ее модель мира.
«Какой же я несчастный человек. Не сама я создаю трудности, они во мне, это мой рок, моя судьба, и сама я никогда не сумею ее преодолеть, изменить».
В этой фразе Галя снова подтверждает наличие в ней двух личностей, одну из которых она отрицает. Она – это светлая часть ее личности, которая никаких трудностей не создает («не сама я создаю трудности»), их создает нечто, не являющееся ею, но находящееся внутри нее («они во мне, это мой рок, моя судьба»). Вместо того, чтобы прийти к выводу, что ее судьба – это результат ее собственных поступков, и признать в себе то, что ей не покажется очень красивым и приятным, но тем не менее является частью ее личности, Галя приходит к убеждению, что она ничего не сможет с этим поделать («это мой рок, моя судьба, и сама я никогда не сумею ее преодолеть, изменить»). Таким образом она снимает с себя ответственность за свое поведение и необходимость признавать свои ошибки.
Подобный стереотип мышления – типичный для сценария неудачника. Поскольку от нее ничего не зависит, она будет раз за разом совершать одни и те же действия, в данном случае приводя к краху любые отношения с мужчинами.
В сценарии победителя записано совсем другое убеждение: «я потерпел неудачу, а значит, я совершил ошибку. Теперь я стал умнее, и в следующий раз добьюсь лучшего результата».
Подобные сценарии являются составной частью моделей мира, и одним из важнейших этапов перестройки модели мира служит преобразование деструктивных сценариев и убеждений в конструктивные.
Что характерно для деструктивных сценариев? В первую очередь – склонность к отрицательному воображению, и во-вторых, избирательное накопление отрицательных впечатлений, подтверждающих основные для этого сценария убеждения.
Общаясь со мной, Галя не фиксировала в памяти радостные и светлые моменты, которых было немало. Вместо этого, она, как золотоискатель крупицы золотого песка, выискивала всевозможные подтверждения того, что счастье не может долго длиться, и если не находила таких подтверждений, то придумывала их сама. Не удивительно, что с таким подходом Галя «чувствовала, как внутри меня появляется пепел. Так уже было. И был конец. И нисколько любви». Именно такой конец отношений с мужчинами и был записан в Галином сценарии.
Типичным является и заключение: «Не знаю, чем закончится этот мой жизненный эксперимент, но явно одно – что в людях разуверюсь окончательно, и это будет самым худшим периодом в моей жизни».
Еще не зная, что произойдет, она уже уверена в трагическом конце и, предпочитая быть правой, чем счастливой, уверенно движется навстречу печальной развязке.
Более того – на основе неблагоприятного опыта общения с несколькими мужчинами Галя делает гениальное обобщение, окончательно разочаровываясь во всем человечестве без исключения. Такую позицию трудно назвать жизнеутверждающей и оптимистичной.
Теперь двинемся дальше и перевернем новую страницу дневника.
«Март, пробуждение, торжество молодого, только что рождающегося, звонкого, неотвратимого. Так есть, должно быть. Что зима с землей ни делала, как ни била, как ни жгла, из-под снега из-под белого снова речка потекла.
А я почему-то не чувствую весну, как всегда это было. Не горит душа и не ждет нового. Затаилась еще или уже в ожидании, в каком-то страхе, неизвестности. Нет по утрам прежней буйной радости беспричинной. Жаль, что-то ушло, кануло.
Боже мой, зачем это продолжается? Зачем я его держу? Развязка не наступает из-за моей странной какой-то заторможенности. Она меня и спасает от решительного шага, который может быть последним во всей нашей совместной истории. Как будто кино смотрю беспристрастно, ни за кого не болею, а только с любопытством жду, чем все закончится, будто не я главное действующее лицо.
Вся трагичность моего положения в том, что я не вижу конца этому представлению. Не хочу его продолжения, но и не могу его остановить. Я не умею существовать, жить одним днем, а здесь все подчинено именно такому образу жизни. Мне хочется понять свое состояние, но что-то ускользает, не определяется.
Похоже оно на ощущение под водой или в помещении без воздуха, когда хочешь вдохнуть полной грудью, но нельзя или невозможно. Я только одно могла себе позволить – тайно наслаждаться, а откровенно радоваться, любить и знать, что тебя любят, быть нужной и знать, что сама нужна, – этого мне не позволено. И никто не дарит мне этой свободы.
Прошло мое упадническое состояние. Произошел какой-то переворот в сознании. Наступила та самая свобода души, которая не шла ко мне. Опять появились всякие устремления, к деятельности, к познанию, к путешествиям. Я бы не поверила, что может возвращаться молодость, если бы сама не оказалась в этом состоянии снова. Удивительно, непостижимо, немножко страшновато, зато необычно и замечательно. Жду новых ощущений.
Почему-то как только берусь за дневник, сразу хочется жаловаться, поплакаться, покапризничать. Записала это и сразу поняла причину – расслабляюсь. Больше некому и не перед кем больше. То есть всегда была и есть одна. И это состояние углубляется. От всех отдаляюсь в своем. Ни с кем ничем не хочу делиться. Ни частными выводами, ни общими. Зачем? Никому, кроме меня, они не нужны.
Почему-то вспоминаются слова из нашумевшего когда-то шлягера: „А на кладбище все спокойненько, ни друзей, ни врагов не видать, все культурненько, все пристойненько, удивительная благодать!“
