Какая-то сила извне подкинула его, подняла сквозь вздымавшиеся потоки муки высоко-высоко к свету. Это была ее рука — тепло на его ладони — уводившая от забвения, к которому вела Атона двойственная страсть. Темный бог ждал в конечной точке; существо, для которого страсть и вина — лишь орудия; бог, которому нормальный человек не мог бы служить.
Бог, которому служил бы Атон, если бы весь подтекст притчи об астероиде достиг его сознания.
Дождь кончился, чудовища и замкнутые стены исчезли. Солнечный свет падал не на разбитую колонну, как он отчасти ожидал, а на мерцавшую в сумерках местность: радостную, зеленую и удивительно привлекательную.
— Ты… победил, — сказала Злоба, выбирая не совсем точное слово. Но она была женщиной леса, нимфой любви. — Я не могу позволить тебе уйти туда, к столь великому злу. — Она говорила о зле не о том, что они сделали в космотеле, но о боге, которому он должен был служить. О боге, предложившем ему святилище.
Фантасмагория закончилась. Призраки, кем бы они ни были, исчезли, и Злоба вновь стала нетронутым глянцем грез Атона. Вернулась прекрасная дама детства; предмет всей его любви никогда более не будет замутнен.
Его чистые чувства окружили ее со всех сторон. Он поцеловал ее, услышав наконец завершение мелодии. Никогда его любовь не была так сильна.
Он почувствовал, как холодеют ее губы. Она была мертва.
§ 400
13
Вниз по реке: она опять превратилась в извилистую, бурную стремнину, стены с обеих сторон сдвинулись, образовав узкий туннель. Но тропка тянулась дальше над уровнем воды, достаточно широкая, чтобы по ней прошла колонна людей.
Старшой шагал впереди, высматривая отметки человека, пошедшего на разведку и не вернувшегося.
— Если еще сузится, — сказал он, — придется плыть.
Никто не отозвался. Плыть здесь было опасно. Любое неосторожное движение отправило бы беспомощное тело по течению через возможные пороги, в пасть к речным хищникам или еще кому-нибудь, стоявшему наготове для защиты недоброго имени Тяжелого Похода. При пешем переходе они чувствовали хотя бы частичную безопасность, и каждый поворот, открывавший взору продолжение пути, встречался вздохом облегчения.
Туннель был достаточно высоким, чтобы рослый мужчина шел, не сгибаясь, но очень узким. Тропинка занимала четверть основания, быстрая река — все остальное, стена то и дело грозила столкнуть беспечного путника в воду. Так продолжалось километр за километром: туннель вел вниз.
Вернулся Атон и с неохотой доложил: сверху выхода нет, лишь непреодолимый водопад. О другом туннеле, за водопадом, он не сказал. Заглянув в него, он услышал отдаленный стук и ощутил угрозу, которую невозможно встретить лицом к лицу. Как он это понял, сказать он не мог, но был в этом уверен.
Мало кто считал, что шансов вниз по реке больше — но Старшой поощрял их истерическую надежду. Возможно пересечение с другим потоком, русло которого могло вывести на поверхность. Ведь в конце концов, пещерные твари где-то вошли, а Бедокур выбрался. Где еще он мог пройти, какие здесь? Если бы он оставил знак!
Внезапно все кончилось. За последним сужением, с почти совершенным дверным проемом, туннель резко расширился. Все столпились в красивой куполообразной пещере с большим озером посередине.
Озеро было тридцати метров в поперечнике, а купол в верхней точке достигал метров пятнадцати. Таинственный путь огибал озеро по выступу шириной с полметра, в каком-то метре над поверхностью воды. Стены над выступом и под ним были отвесные или наклонялись внутрь; их не портили ни выбоины, ни трещины. Голый человек не смог взобраться с тропки вверх. На противоположной стороне озера выступ постепенно снижался до уровня воды. Там виднелся верх отверстия около полуметра в поперечнике, в которое жадно ввергалась вода.
Озеро было глубоким. Зеленое свечение виднелось на глубине нескольких метров и терялось где-то в черных глубинах. Вода была холодной; жребий определит первых кандидатов для мытья и плаванья.
Отряд расположился вокруг озера. Старшой поставил у входа стража и разрешил всем отдыхать. Мужчины и женщины сидели, как дети, на берегу, болтали ногами в воде и шутили. Впервые за время Похода воцарилась беззаботная атмосфера. Оказалось, жребий не нужен: люди, почти забывшие, что такое плавать, резвились с нескрываемой радостью.
Но Атону было почему-то не по себе. В отличие от других он чувствовал позади огромную опасность. Она возникла в туннеле за водопадом и послала биение своего сердца за ним, вниз во реке. Его душа таинственным образом угадывала ее голод, ее колоссальный аппетит: не только на еду. Опасность находилась в километрах отсюда, медленно приближаясь. Она приближалась.
Где же выход? Пещера возникла, должно быть, при подъеме гигантского пузыря газа — давно, во времена расплавленного Хтона, — пойманного постепенным охлаждением и отвердением окружающей породы. Потом ее нашла река, пробилась внутрь, заполнила и пробила себе выход Это означало, что второго выхода глубоко под водой нет, иначе пещера не была бы заполнена. Поток, выходящий через видимое отверстие, судя по всему, вполне соответствовал входящему.
Нырять в этот сток было рискованно. Обуздать завихрявшееся течение не удастся, человек окажется беспомощным — как это наверняка случилось с первым разведчиком, ибо он исчез.
Конечно, длинная веревка от дыры в верхние пещеры, прихваченная с собой, выдержала бы человека — если он сумеет внизу дышать. Но разве они были уверены, что там, за печатью воды, есть воздух?
Время летело, и если кто-то и разделял сомнения Атона, то их не выказывал. Даже Старшой безмятежно отдыхал, наблюдая, как плавает Гранатка. Мужчины ныряли глубоко в воду в поисках рыбы или другой водной живности, но выплывали с пустыми руками. Кто-то спал, устроившись у стены; то и дело сосед в шутку устраивал ему холодную ванну.
Казалось, в этом куполе Хтон приближался к естественному раю.
Но Атон в рай не верил. Он нырнул на пять метров, на десять, настолько глубоко, насколько мог, и не обнаружил дна. Выныривая, он взял чуть в сторону, и его подхватил водоворот. Через секунду он миновал водоворот, целый и невредимый, но встревоженный. Ощущение нависшей угрозы стало острее. А что если второй сток внизу был?
Он подплыл к противоположному берегу, держась подальше от завихрений у видимою выхода. Здесь тоже имелось небольшое течение. Иными словами, подводный поток по всему периметру озера. Это было зловеще: откуда он в почти стоячей воде?
Разве только кто-то крупный поднимается снизу, отсасывая воду от краев.
Старшой наблюдал за ним. Атон указал на берег, и тот кивнул. Он тоже заметил.
Остальным ничего не сказали. Какой смысл поднимать тревогу, пока опасность неизвестна — если опасность вообще существует? Но необходимо было немедленно исследовать сток. Он может скоро понадобиться.
