— Неважно, — моментально ответил Анвэйм и опустил руку на живот. — Ты мать наследника правителя Ардахейма и истинная правителя Фарахейма. Каждому в любом случае придется считаться с нашим мнением.
— Всем, кроме твоей законной жены, — напомнила я, и Анвэйм раздраженно отвернулся. Ну вот, во мне опять проснулось ехидство.
— Кстати, хотела сказать, что просто поражаюсь твоим талантам.
— Каким же? — посмотрев мне в глаза, спросил Анвэйм.
— Не каждый способен превратить приличных леди в настоящих воительниц за сердце мужчины. Хотя подозреваю, им важно не твоё сердце, а статус и деньги, не так ли?
Но эрлорд смотрел на меня так, будто я неправа. Неужели?
— А тебе? Тебе что важно, Света?
Сложный вопрос. На самом деле я не так уж от них отличаюсь в том плане, что мне тоже важно счастье. Но мое счастье заключается не в деньгах и статусе, а любви. Любви к мужу, ребенку, созданию счастливой семьи. Но так ответить я ему не могла. Джина бы сочла, что сейчас идеальный вариант прижаться к эрлорду, томно вздохнуть и заверить его, что ничего важнее него для меня нет. Но любого рода ложь мне претила, поэтому я положила руки на живот и серьезно произнесла:
— Мой ребенок.
Кажется, он ожидал не такого ответа, совсем не такого, потому что резко наклонился ко мне. Я затаила дыхание. Его взгляд был прикован к моим губам, а затем мужчина медленно приближался и… должно быть, он бы поцеловал. Каждый бы почувствовал вкус желанных губ на своих. Но мы не можем быть вместе. Быть может, эрлорд увлечен, временное помутнение рассудка, но в итоге он всегда выберет власть.
Большего от него не требуется. Это то, к чему его готовили всю жизнь. Это то, что от него требуется по чистоте крови.
Я — по всем законам темная, даже если предположить, что эрлорд действительно влюблен, что это не просто увлечение, то что будет? Мы объявим о том, что я нейтральная, правда, неизвестно, сколько я проживу, а дальше? Будут ли у нас еще дети или каждый будет представлять угрозу или для меня, или для всего мира? Как отреагирует местная знать? Сколько история моего мира знает случаев, когда неугодную повелительницу травили? К тому же я истинная Хассаира: продолжение его рода зависит от меня. Так к чему все эти нелепые мечты?
Но почему, почему меня настолько тянет к Анвэйму? Это неправильно, иррационально, мы ведь с первой встречи невзлюбили друг друга, препирались, сражались взглядами, высказывали недовольство и между тем. я почти влюблена. Почти. Самую малость.
Да и кого я обманываю?..
Мы сейчас настолько же близки, насколько и далеки. Эту неловкость пора было разрывать. Я подняла голову, и мы одновременно выдохнули:
— Нам пора… — сказал Анвэйм.
— Здесь забавная фреска на потолке, — произнесла я тут же и прикусила губу. — Ты что-то говорил?
— Не важно, — ответил Анвэйм, кажется, благодарный мне за смену темы, и посмотрел на потолок, усмехнувшись. — О, её идею художнику подкинул придворный маг.
— Неужели?
— Магистр смеялся надо мной, что мальчишкой меня интересовали исключительно книги. Однажды его взору предстала картина, как юная фрейлина, которой не было, наверное, и двенадцати лет, читает книгу в тогда еще не отремонтированной библиотеке. Я стоял за её спиной и тоже читал эту книгу, потому что меня привлекла одна строчка и я уже не мог остановиться. Тогда мне было лет семнадцать.
Я прыснула от смеха, представив Анвэйма в столь нежном возрасте. Картинка оказалась настолько живой, что мне до безумия хотелось познакомиться с тем Анвэймом из прошлого, который мог подглядывать в чужие книги. Я широко улыбалась, глядя на взрослого мужчину, но угадывая в его взгляде того мальчишку из прошлого.
Интересно, если у нас мальчик, как он будет выглядеть?..
Так, не туда свернули мысли! Эта сентиментальность сейчас совершенно ни к чему.
— Ты увлекался любовными романами, судя по фреске? — лукаво спросила я. — Неужели сюжет был настолько страстным, что смог растопить твое ледяное сердце? А мне говорил, что тебя тот потрепанный роман из библиотеки Седьмого лорда совсем не привлек…
— Грязные инсинуации и вольная интерпретация рассказа придворного мага самим создателем фрески, — тут же заявил Анвэйм, и я рассмеялась, присев на кресло и потрепав рыфенка по холке. — На самом деле книга была по прикладной магии, а та фрейлина была дочерью Великого лорда — весьма выдающейся магиней и умной девушкой. Не зазорно было подглядеть в её книгу.
Я вновь негромко рассмеялась, продолжая гладить рыфенка, который перевернулся на спину и подставил пузико для ласки. Анвэйм, как ни странно, присел на корточки и тоже начал гладить рыфенка под подбородком, тот заурчал — настолько громко, что я даже испугалась и вздрогнула.
— В следующий раз, когда отправишься в Фарахейм, бери его с собой. Он защитник, Света, пусть и выглядит милым котенком.
Он? Защитник? Судя по урчанию, он может отпугнуть разве что мышей.
— Хорошо, — покладисто согласилась я.
— Пора возвращаться…
— Анвэйм, — все-таки я решилась на вопрос, обрывая речь его светлости, — что ты думаешь о невестах? Например, о Дарии. Если на ком и жениться, то только на ней.
— Не будем об этом, — прошептал эрлорд, — не хочу с тобой обсуждать свой брак. И не потому, что это личное дело, а потому… — Анвэйм посмотрел мне в глаза и сглотнул. — Потому что не хочу причинять нам обоим боль. Между нами стоят не только вековые традиции и законы, но и благополучие правящего рода Фарахейма.
Я сглотнула, почувствовав, как розовеют щеки. Поднявшись, его светлость подал мне руку. Когда он сжал мои пальцы, я почувствовала второй раз, как земля уходят из-под ног. Сейчас я особенно осознала, насколько я в безвыходном положении.
“Он слишком благороден”, — вспомнились слова эрледи. И нельзя было с ней не согласиться.
И всё же.
Увлечение или нечто большее?
Глава 8
— Леди, вы прекрасны! — воскликнула Авина.
Я улыбнулась, посмотрев в зеркало, и погладила пышную юбку цвета золота. Да, сегодня я действительно была прекрасной — сама готова это признать. Волосы я решила перекрасить, но не так, как ожидала Авина: ей пришлось повозиться, узнавая в городе у различных парикмахеров о том, как можно получить оттенок бронзы.
И теперь моя прическа включала в себя три цвета, для чего пришлось использовать технику “растяжки цвета” дважды: у корней светлые волосы переходили в бронзовые, а из бронзовых — в темные на кончиках. Авина вчера весь день тренировалась, чтобы научиться правильно “вытягивать” краску, но в итоге результат стоил её трудов.
Таким образом я сочетала сразу три важных цвета: блонд, присущий светлым, черный, присущий темным, и мой цвет на Земле — бронзовый. Теперь я по-настоящему чувствовала родство с этим телом, поняла, что моя трансформация завершилась, что теперь я — это я, не Аламинта и не Света. Я совершенно новая личность, которая успела пройти непростой путь в этом мире.
