Зал замер. Взгляд эрлорда вспыхнул, но он сдержался, ограничившись тонкой улыбкой и словами:
— Рад вашему присутствию, леди Аламинта.
— Благодарю за гостеприимство, ваша светлость, — ответила я, почувствовав уверенность, которую ощущала всякий раз, когда этот потрясающий мужчина оказывался рядом.
Он хотел сказать что-то еще, но сдержался, ведь сейчас абсолютно все смотрели на нас, а наши слова, казалось, эхом отскакивали от стен. Следовало быть очень осторожным, находясь под столь пристальным вниманием.
Эрлорд отвернулся и направился дальше, и я подавила разочарованный вздох. Наверное, я слишком многого хотела, рассчитывая на приглашение на танец. Да-да, местных танцев я не знаю, но ведь со мной был бы опытный партнер, неуклюжесть всегда можно списать на беременность.
Фуршетный стол оказался весьма кстати! А какие тут были тарталетки, м-м… Были. Ключевое слово “были”.
Совершив почетный круг, его светлость вернулся на свое место, после чего вновь прозвучал посох церемониймейстера. Я как раз доедала последнюю тарталетку с рыбкой (читай: заедала волнение), когда двери открылись и звучный голос объявил:
— Леди Иоланта эр Франс, участница Великолепного Отбора!
В комнату вошла девушка… не сказать, что красивая. Точнее, язык не повернется сказать, что она красивая. Так как для неё были другие слова, чем безликое и простое “красивая”. Великолепная. Пожалуй, это слово характеризовало её лучшим образом.
Её лицо было воплощением правильных и ровных черт, но ведь правильные черты лица еще не признак великолепия? Льдистые глаза, так похожие на глаза самого эрлорда, смотрящие на мир не с холодом, а с интересом, завораживали. Походка не была модельной или излишне претенциозной, нет, она была мягкой, волнующей, а спина абсолютно ровной, так, что подбородок девушки ни на секунду не опускался вниз. Но не от спесивости, вовсе нет, наоборот: от величия и воплощения элегантности и грациозности.
Она была совершенной. И сейчас к ней шел такой же совершенный мужчина. Оба в белоснежных нарядах: он — во фраке, она — в пышном платье, созданном словно из снежинок. Зазвучала музыка. Морозная пара прошла в центр зала, перед ними расступались гости, которые были также заворожены зрелищем, как и я.
— Леди Аламинта, — прошептала эстресс Марисель, — может, присядете?
Да-да, присесть надо, потому что от великолепия танца эрлорда и его невесты у меня защипало в глазах. Раньше я не видела Иоланту среди претенденток, но сейчас хватило взгляда, чтобы понять, о ком говорила Дария. Она говорила о ней.
В её движениях столько изящества, грациозности, благородства, что я почувствовала себя серой мышкой на её фоне.
Присев на кресло, я положила руки на живот — мой малыш был со мной, и сейчас через ткань юбки я могла ощутить маленький толчок поддержки. Конечно, вместе мы все преодолеем! Улыбнувшись и опустив взгляд, я услышала разговор супругов:
— Они прекрасная пара, мой дорогой!
— Из Иоланты эр Франс будет идеальная повелительница, — подтвердил супруг слова жены.
— Ах, если бы не древняя традиция, он бы назвал имя нареченной без отбора.
— Отбор обязателен, — возразил мужчина. — Это не только дань традициям. В некоторых магических конкурсах выявляется, сможет ли избранница выдержать магию супруга и передать её ребенку.
— Да-да, знаю, — подтвердила женщина. — Но ты посмотри на эту пару: разве у тебя есть сомнения?
— Я тут слышал. — мужчина понизил голос, и дальнейшую его речь я не слышала, хотя настроение поползло вниз.
Кто бы сомневался, что за представлением одной невесты, последует следующее и соответственно еще один невыносимо-прекрасный танец с эрлордом? Даже Жатенна танцевала с таким изяществом, что я невольно ей позавидовала. Как только всё в моей жизни наладится, непременно пройду курсы танцев!
На меня обращали внимания, перешептывались и между тем недоумевали. Анвэйм ни разу не подошел ко мне, хотя и бал считался лишь недавно открытым: после представления всех претенденток, каждой из которых выделили время для одного танца с его светлостью, прошло совсем немного времени.
— Я бы хотела подышать свежим воздухом, — прошептала я и поднялась на ноги.
В этот момент вновь прозвучал посох церемониймейстера и его зычный голос донесся до каждого в зале:
— Танец Света и Тени, лорды и леди, эстры и эстрессы!
Я быстрее заторопилась к выходу, но уйти далеко не успела, так как сзади меня прозвучал до боли знакомый голос:
— Леди Аламинта, не окажете мне честь провести со мной этот танец?
Я обернулась и заглянула в глаза Анвэйму. Рядом с нами было множество гостей, они бесспорно слышали приглашение эрлорда. Мое сердце забилось чаще. Я не умею танцевать ни один из танцев, но кто бы знал, как мне хочется оказаться в объятиях этого мужчины. Не для публики, вовсе нет, просто хотелось.
— Леди уже приглашена и ответила согласием, — раздался голос, которого я совершенно не ожидала услышать.
От толпы отделилась статная фигура в черном фраке. Рука делорда легла мне на предплечье, а сам мужчина слегка развернул меня к себе, но при этом смотрел исключительно на Анвэйма. Сегодня Хассаир был чрезвычайно хорош: черный цвет шел ему, делал его агрессивным, сильным, гибким. Темные волнистые волосы мягкими волнами лежали на плечах, а блуждающая улыбка на губах делали его образ соблазнительно-привлекательным. Никогда раньше не думала, что мужчины действительно могут быть настолько соблазнительными. На висках делорда красовалась вязь черной татуировки, она заходила на скулы — или защитная магия, или просто своеобразный макияж для поддержания образа, но это было ему к лицу.
Танец Света и Тени. Захотелось предложить станцевать им вдвоем…
Но боюсь, они не оценят. А жаль.
— Приглашена? — стараясь сдержать гнев, произнес эрлорд и посмотрел на меня. —
Леди Аламинта, это правда?
Зал уже не шумел, оркестр не спешил начинать играть. Все взгляды были прикованы к нам, из-за чего я чувствовала себя неуютно. Фигуру его темнейшества невозможно было не узнать, и сейчас все понимали, насколько опасным выглядит противостояние сильнейших мира сего.
Рука делорда на моем запястье слегка сжалась. Я бы хотела станцевать с Анвэймом, хотела бы прижаться к нему, позволить вскружить мне голову, но зачем? Он мог пригласить меня первой, еще до объявления невест, чтобы далее внимание гостей занимали лишь они, их бы также представили по очереди.
Станцевав с Анвэймом, какие пересуды я вызову в обществе? Если станцую, скажут, что подстилка его светлости, готовая на всё, не знающая самоуважения. Откажусь — скажут, что я им чужая, что я полностью темная, до мозга костей. В любом случае меня осудят, так есть ли смысл идти на угоду всеобщему мнению?
— Да, ваша светлость, — ответила я, заметив, как выдохнул зал и как взбесился Анвэйм,
