А если я ошиблась? Мало ли сколько похожих перезвонов. И посланника нет рядом. А что если это был он? А если он еще не успел подлить? Глупая была затея, глупая! Ну в самом деле, как я могу предотвратить отравление?
Все мои мысли в оазисе были заняты этим перезвоном и отравлением Падмы. Я буквально не сводила с неё глаз. Посланник так и не появлялся, поэтому уповать на его защиту и помощь я перестала, рассчитывая лишь на свои силы. Когда собиралась освежить лицо у ручья, столкнулась с правителем. В его обычной форме.
— Ты не должна быть здесь.
— Оставите меня на оазисе?
Он усмехнулся.
— В качестве наказания бы с удовольствием, но пустыня опасна, ты продолжишь путь с нами до хасспата, но после вернешься домой.
А он возвращаться не собирался?
— Домой? — усмехнулась я. — В Валийск?
Глаза правителя потемнели. Чем же он разозлен? Тем, что называет домом мою тюрьму?
— По чьей милости ты в свите моей невесты? — сменил он тему. Хотя не слишком-то сменил, вновь продолжил обсуждать моё бесправное положение.
— По собственной.
Хоть какая-то воля у меня должна быть, разве не так?
— Мне не нравится, что ты в свите моей будущей жены.
Он особенно выделил последнее, чем изрядно взбесил меня. Ах, если бы я не видела его во снах, если бы он не был в этих снах столь чувственен...
— Это лучше, чем терпеть оскорбления от вашей первой наложницы, как все предыдущие дни, — хмыкнула я. — Простите, о Великий, у меня столько дел, боюсь, нет времени на пустые разговоры.
Я была зла, да. Потому что очень и очень смущена. Меня уязвляло собственное положение, но еще больше раздражало, что это положение мне даровал Великий. Наверное, уж лучше я была бы его полноправной наложницей! Все равно ведь каждую ночь вижу его во сне...
Развернувшись, я подошла к ручью и слишком поздно заметила внимательный взгляд звездочета. Поняв, что его внимание было обнаружено, он вновь тонко улыбнулся и поспешил по своим делам. Я надеялась, что это ничего не значит.
Очень надеялась.
Глава 11
Как же жарко! Я потерла горло, но глаза не открыла. Лежу будто в раскаленной лаве, глаза болят от яркого солнца даже через закрытые веки. Я поморщилась и перевернулась на живот, осознав, что что-то не так. Провела рукой рядом с собой: песок. Горячий, обжигающий песок. Распахнув глаза, я оттолкнулась руками и села, оглядевшись.
Бескрайняя пустыня. Вокруг бескрайняя пустыня с уже взошедшим солнцем. И я в этой пустыне одна.
— Нет-нет, этого не может быть, — пробормотала пересохшими губами и поднялась на ноги.
Ладони были красными, видимо, как и обгоревшее лицо, которое нещадно пекло. На голове у меня была куфия, которая защищала от солнечного и теплового удара, но кто бы прикрыл мне лицо? Как я вообще здесь оказалась одна?
— Это дурной сон, — пробормотала я и огляделась. — Дурной сон. Сейчас закрою глаза и все пройдет. Обязательно.
Секунда. Вторая. Ничего не проходит. Солнце печет все так же ярко, нещадно. Нестерпимо хочется пить. Обожженными руками поправила куфию, закрывая нижнюю часть лица. И упала на колени в отчаянии.
Нет, не могу я так просто сдаться! Наверняка есть выход! Точно! Где же мой неугомонно вредный лемур?
— Фархамит, — пробормотала едва разборчиво и уже громче: — Фархамит-шиа! Где ты? Мне нужна твоя помощь!
Но ответом была тишина. Хотя нет. Не тишина. Прислушавшись, я услышала какое-то движение. Словно надвигалась песчаная буря. Не то чтобы я знала, как именно она надвигается, но если бы я её представила, то именно так. А что же делать? Ни палатки, ни большого плаща нет: на мне лишь плотное сари с длинными рукавами, на ногах — мягкие тканевые сапожки с жесткой подошвой. Никакого средства защиты. Куфия не спасет, она не такая большая, даже если её размотать. Да и сколько я продержусь в пустыне без воды? Умру под песком и поминай как звали...
Но уже минуту спустя песчаная буря была бы для меня спасением, потому что я осознала: движение песка вызвано вовсе не ветрами, а подземным движением. Кто-то стремительно приближался ко мне. Причем не один. Движения я заметила и справа, и слева. И в одном месте я увидела, как пески расходятся, представляя моему вниманию чешуйчатую желтооранжевую спину. Или хвост. Или брюхо. Да какая к черту разница?!
— Твою ж. налево! — рыкнула я и бросилась назад, прекрасно понимая, что убежать далеко не удастся.
Кажется, вот и настали мои последние минуты в этом мире. Никогда не думала, что прощусь с жизнью вот так: убегая от двух голодных эйфинов. Да что там, я и о существовании эйфинов не подозревала до недавнего времени!
— Фархамит. Фарик, твою налево, ты где шляешься?! — рыкнула я в пустоту и тут же прыгнула в сторону, покатившись кубарем по бархану вниз.
Эйфин выскочил внезапно, из бархана и пролетел прямо надо мной. Я поползла на четвереньках в сторону, чтобы эта огромная туша не упала на меня и не раздавила. Но не успела я подняться на ноги, оставаясь на коленях, как на меня летела огромная разинутая пасть второго эйфина с ровными бесконечными рядами острых зубов: все, занавес. Сейчас меня будут есть. Bon Appetit, так сказать.
Выставив руки вперед, я зажмурила глаза, поэтому почувствовала раньше, чем увидела, как от моих рук отходит что-то неуловимое. Я резко распахнула глаза и уловила поток настоящей магии: едва видимой, словно переливы разлитого по воде масла. Она неслась в сторону эйфина, отходя от моих рук. И только столкнулась с ним, как огромного червя будто прошибло током, а потом он... упал. Словно сгорел, лишь прах опустился на раскаленный песок.
Я с ужасом посмотрела на свои руки. Это сделала я? Не может этого быть! Как же так?..
Но расслабляться было рано: меня заслонила огромная тень второго эйфина, который вынырнул из песка с едва слышным ревом: тонким писком, от которого хлынула кровь из ушей. Закричав, я закрыла уши руками и прижалась к песку, пытаясь сориентироваться, после из последних сил перекатилась, падая дальше вниз по бархану, в то время как туша червя упала на песок, развернулась и стремительно поползла за мной. Оказавшись внизу, вскочила на ноги и пошатнулась: я была оглушена. Лишь смогла поднять руки и направить магию на эйфина, едва достигшего своей цели: меня.
Он осыпался прахом, а я, больше не в силах стоять на ногах, упала лицом вниз, потеряв сознание.
— Лиля. просыпайся. Лиля.
Нежный голос, словно голос мамы, вытаскивал меня из объятий сна. Я приподнялась на дрожащих руках и встала рядом с собственным телом, которое все еще осталось лежать на песке. Неужели я умерла?!
— Нет, — ответил все тот же голос, за которым прозвучал мелодичный смех.
А затем из воздуха соткался образ рыжеволосой женщины в длинном белом сари. Сказать, что она была красива, эта ничего не сказать. Она была божественно красива. Словно снизошла с небес на эту грешную землю. На мгновение я застыла, неверяще глядя перед собой. Это ангел смерти?
