Дыхание змеелюда участилось, он неосознанно сжал тело девушки крепче, не помышляя ни о чём, кроме того, чтобы слиться с ней воедино. В результате время на омовение сократилось до минимума, а после они оказались в его постели, застеленной по такому случаю чёрными шёлковыми простынями.
Ночь обещала быть долгой и очень горячей.
* * *
Она была похожа на пламя: ласковое, жаркое, дразнящее, временами жалящее, но не смертельно. Сиршехур вдруг поймал себя на мысли, что любуется ею. Без одежды Эфираси выглядела ещё более беззащитной: нежная кожа, выпирающие ключицы, тонкая талия, узкая спина и сверкающие живым огнём глаза в обрамлении длинных ресниц.
Её поцелуи были сладкими, а ласки неумелыми. И это, как ни странно заводило Сиршехура ещё больше. Он почти позабыл о том, что привык ценить в женщинах силу, ассоциируя её с красотой. Сейчас ему нравилась эта слабая человеческая девушка, рядом с которой он чувствовал себя всемогущим. А она плавилась под его взглядом, немного стеснялась, но в то же время гордилась собой, довольная тем, что смогла увлечь такого мужчину. Эти мысли так явственно отражались на лице Эфираси, что Сиршехуру временами казалось, что он читает её как открытую книгу.
Неожиданно для самого себя принц так увлёкся, что едва не пропустил очень важный момент, когда тело Эфираси начало меняться. И это было не простое изменение, а то самое перерождение, которым и должно было закончиться их соитие.
Подхватив Эфираси на руки, Сиршехур снова отнёс её в купальню и бережно опустил девушку в бассейн с ледяной водой. А дальше для неё начался сущий ад. И лишь холод немного облегчал ту боль, что пронзала её насквозь.
Тело Эфираси содрогалось в судорогах, пылало от жара, корчилось и выгибалось, меняясь изнутри.
Никогда в жизни Сиршехур не чувствовал себя так ужасно, как в те несколько часов, пока Эфираси испытывала все эти мучения. И всё только потому, что ему вздумалось ускорить процесс перерождения. Да, у него были на это причины, но если бы только он знал, как ужасно эта поспешность отразится на девушке.
Принц вдруг задумался, а потом тряхнул головой и упрямо сжал губы: не стоит себя обманывать. Даже зная заранее, к чему приведёт его спешка, он поступил бы точно так же. Слишком высока была цена промедления.
Наконец тело Эфираси преобразилось. На гладкой поверхности воды тёмно-бордовой лентой извивалось тело новорожденной змеи. Её движения были медлительны, а взгляд всё ещё туманился болью, но главное, девушка выжила и стала той, кем и должна была стать для Сиршехура — будущей матерью его детей. Осталось совсем немного, дождаться её обратного преображения и ритуал можно будет считать завершённым. Вот только, если верить летописям, на это может уйти довольно много времени.
Сиршехур протянул руку и ловко выхватил змею из воды, удивляясь тому, какая она маленькая, не более полутора метров в длину. Можно сказать, ещё детёныш, но это вскоре изменится. Вторая ипостась развивается очень быстро. Не пройдёт и года, как этот червяк-переросток превратится в красавицу-змею, всем на зависть.
Змеиный хвост обвился кольцами вдоль руки Сиршехура, в янтарных глазах Эфираси колыхнулась угроза. Послышалось шипение и вслед за этим обнажились ядовитые клыки.
Однако принц только усмехнулся в ответ на столь явное проявление враждебности. Он полагал, что это не что иное, как не заслуживающая внимания реакция дикой твари на опасность. Если верить всё тем же древним летописям, то разум Эфираси сейчас спит, а когда она очнётся и вновь примет облик человека, то забудет и о боли, и об их слиянии.
Против первого Сиршехур не возражал, а вот воспоминания о втором собирался всколыхнуть в памяти своей избранницы сразу же, как только она придёт в себя, не давая ей опомниться и проявить свой несносный характер.
* * *
За время его отсутствия слуги успели подготовить в покоях господина всё необходимое. Внушительного размера стеклянный куб стоял в самом светлом углу его спальни. Солнце обогревало это пространство своими лучами практически весь день. Маленькой змейке должно тут понравиться.
Внутри этого куба было устроено некое подобие джунглей: древесные стволы, папоротники и лианы. Будь Сиршехур помладше, он и сам с удовольствием проводил бы тут часть своего времени. Вопрос с пропитанием тоже решался очень просто. Для того, чтобы выжить в их опасном мире, Эфираси придётся научиться управлять телом змеи, и охота на мышей сможет ей в этом помочь.
Но это всё потом, а сейчас нужно поведать о своей удаче отцу.
* * *
Длинные замковые переходы отражали звуки его шагов. Сиршехур шествовал походкой победителя. На его руке обретался довольно весомый повод для гордости. Пятый наследник не стал рисковать, оставляя Эфираси в своих покоях одну без присмотра, и на встречу с отцом и правителем отправился вместе с ней. Он испытывал определённые неудобства, постоянно держа руку на весу, но, когда речь идёт о спасении целой расы, можно и потерпеть.
Встречные змеелюды смотрели на него с интересом.
Некоторые отвешивали короткие поклоны, не достаточно почтительные, но и не лишённые дружелюбия. Этих Сиршехур старался запомнить в лицо, временно причисляя их к стану союзников. Окончательное решение в отношении каждого он собирался принять чуть позже, когда в этом возникнет необходимость.
Другие взирали на него с превосходством, по незнанию или скудоумию списав его со счетов. Наверняка Сайясхари успела донести до всех радостную весть о его добровольном отречении от престола. Только сестричка вероятнее всего забыла
упомянуть о том, что их соглашение так и не было скреплено печатью, за отсутствием оной.
Дело в том, что правилами монастыря запрещалось проносить на территорию обители мирские вещи. Даже одежда и обувь оставались за её порогом. Будущие послушники проходили сквозь монастырские ворота обнажёнными телом и душой. Потому то печать Сиршехура и оставалась во дворце, в тайнике, распложенном в его личных покоях. Но, как говорится, незнание не освобождает от ответственности. И принц немедленно занёс этих недоумков в чёрный список своих недоброжелателей.
Были и те, кто искренне выражал свою радость от встречи с ним. Этих змеелюдов Сиршехур знал по именам и считал их своими друзьями.
Вот так походя, пятый и теперь уже единственный наследник составил в уме круг приближённых, среди которых и будет распределять самые значимые посты в своём государстве.
Повелитель встретил Сиршехура ласковой улыбкой. Когда-то он возлагал на него большие надежды, после сильно переживал затворничество сына, а когда узнал, какую цель тот преследует, невероятно им возгордился. Из шести его отпрысков лишь Сиршехур, да Сайясхари унаследовали характер отца, его несгибаемую волю и стремление к победе. Только в отличие от дочери, сыну достались ещё и мозги. Со временем из него выйдет достойный правитель.
Занятый своими мыслями, правитель не сразу обратил внимание на то, что одна рука наследника обвита змеиным телом, а сам он с явным усилием удерживает обозлённую тварь от нападения.
