Кокена улыбнулась, и он увидел в ее улыбке то, за что отец полюбил ее.
— Да, поначалу это кажется странным. Но они верны своей природе, как мы верны своей. Дело в том, что чувства у миньонеток перевернуты. Наша любовь, красота, радость воспринимаются ими как ненависть, уродство, отвращение, и наоборот. Они — чувственные телепатки и потому воспринимают эти чувства непосредственно. Ненависть мужчины для них божественная любовь, но любовь эта может быть смертельной. В сущности, миньонетки бессмертны, их почти ничто не может убить, и они веками остаются красивыми и молодыми. К тому же они похожи друг на друга, пока ты не узнаешь их лучше. Так они и живут, пока их не настигнет чья-то любовь — и тогда они умирают. Их имена, собственно, выражают их привязанности.
Она перевела дыхание, как бы собираясь с силами.
— Мужчины планеты Миньон близки к норме, но им приходится учиться ненавидеть тех, кого они любят. Они бьют своих жен и даже пытаются убить, зная, что только так сохранят их. В результате у мужчин с Миньона сильно развиты садистские черты, связанные с любовью. Вот почему эта планета под запретом. Такого рода любовь уже принесла в истории Древней Земли слишком много бед и привела бы к уничтожению цивилизованных культур галактики.
Злоба оставалась с Аврелием один год и родила ему Атона. К этому времени Аврелий смирился со смертью дочери Десятого и начал любить Злобу без чувства вины. Он не понимал — вероятно, не позволял себе понять, — что она бежала от его любви. Поэтому Атон рос без матери…
В культуре Миньона есть одна особенность. Женщины живут веками, а мужчины обычно умирают в пятьдесят лет. Очевидно, за этот срок их ненависть обращается в любовь, садизм ослабевает, и когда это происходит, их казнят другие мужчины. Эта печальная, но почетная кончина известна под эвфемизмом «неосторожность». Но миньонетка не становится вдовой: она выходит замуж за своего сына.
— Что? — воскликнул Арло. Все его знания о человеческой культуре убеждали его в запретности кровосмешения.
— Это естественный для них порядок, — продолжала Кокена, хотя он видел, что она страдает от дурных предчувствий. Кокена, дочь Четвертого с планеты Хвея, была исконно консервативной, истинным ребенком своего мира. Однако она сумела приспособиться к своему чрезвычайному положению — к любви полуминьона Атона. Она была терпима. — Миньонетка становится женой своего сына, а после него — своего внука, который является ее сыном, а после него — следующих своих потомков мужчин, хотя каждому из них она мать. Она рожает одних мальчиков до тех пор, пока наконец не состарится. Тогда она рожает девочку, которая и занимает ее место.
— Но если моя бабушка… — Подразумеваемое ошеломило Арло.
— Аврелий был человек, а не миньон. Он не мог принять законов Миньона. Тогда Злоба отправилась на, поиски своего сына Атона. — Кокена умолкла, словно собираясь с новыми силами, и на этот раз Арло отлично понял, почему. — Ты должен понять. Она была с виду молодой красивой женщиной, она появилась как возлюбленная, а не как мать, и он не знал…
Молодая и красивая. Это как-то сразу ослабило его отвращение. Но второй вопрос вряд ли можно было обойти так просто.
— Мой отец Атон… женился на своей… матери?
— Да. Свадебного обряда не было, поскольку ей приходилось скрывать свою личность от властей. Официально он был помолвлен со мной, но…
— Я убью ее! — крикнул Арло, исполненный каким-то новым гневом.
— Нет. Она давным-давно умерла… к тому же она была не такая уж плохая. Я встречалась с ней. Знала ее. То, кем она была, что она делала, определялось ее генами, ее культурой. Все мы — плоды своей наследственности! С объективной точки зрения нет истинного и ложного.
— Должно быть, — сказал Арло.
— Я никогда не встречала более умной, обаятельной, умелой и любящей женщины, если не считать парадоксальной перевернутости ее чувств. Сейчас я вижу, что миньонетка владеет в Атоне лишь его половиной, и я люблю его за это не меньше, чем за его человеческую сторону, которая превосходна. — Кокона вновь умолкла. — Но я любила бы его и без того…
— Атон не женился бы на тебе, будь она жива! — воскликнул Арло. — Как ты можешь…
— Быть второй любовью не так уж плохо, — сказала Кокена. Арло заколотило, когда он вспомнил, что то же самое сказал отец. Атон и Кокена, такие разные на поверхности, обладали одинаковой природой и прекрасно подходили друг другу. — Первая любовь может быть буйной, безрассудной, тяжелой; вторая же опирается на опыт. Я жалею только о том, что миньонетке пришлось умереть, чтобы наш брак стал возможным.
— Неужели он не женился бы на тебе, пока не умерла его мать? Я убью его! — воскликнул Арло, содрогаясь от гнева, но понимая, что это пустое бахвальство. У него не было ни сил, ни желания убивать отца, просто ему хотелось выразить свою поддержку Кокене. Собственно, он стал уже повторяться — но мысль о необходимости смерти матери для женитьбы жутким образом засела в его голове.
— Ты — на четверть миньон, — сказала Кокона. — Убить отца… это тоже путь миньона. Мужчин, которые живут слишком долго, убивают их сыновья, которым не терпится исполнить свои супружеские обязанности.
От этих слов Арло похолодел. Все его недавние страсти и безумия свелись к одному: кровь миньона жаждала в нем садистской любви. Неудивительно, что его роман с Алой протекает так бурно! Придется все изменить.
— Надеюсь, во мне больше от Аврелия, чем от миньонетки, — сказал Арло. — Как я хотел бы познакомиться с этим отважным стариком!
— Его брат Вениамин еще жив — у доктора Бедекера время от времени с ним какие-то дела. Вениамин очень похож на Аврелия.
— Да? — «Это очень интересно!» — Сумею ли я когда-нибудь встретиться с Вениамином?
— Для этого тебе придется покинуть пещеры или ему спуститься в них. И то и другое маловероятно.
Все верно. Очень интригующее начало, а в конце — тупик. Арло вернулся к исходной теме:
— И все-таки ты должна быть первым выбором Атона, а не вторым!
— Нет. Это был брак по расчету: Первый сын Старшего Пятого, Третья дочь Старшего Четвертого. Очень выгодный с общественной точки зрения — но мы ни разу не встречались и познакомились лишь после романа Атона с миньонеткой. Он знал ее с самого детства. Она его первая женщина… а я готова была быть хоть сотой, только бы последней. Познав ее, он выбрал меня — это величайший подарок в моей жизни.
«Кокена и словом не обмолвилась против миньонетки!» — Кто убил ее?
— Атон.
Арло вновь опешил.
— Он убил свою жену… свою мать? Почему? Как?
— Своей любовью.
Арло искал Аду, желая объясниться, извиниться. Но она избегала его. Ее золотые пряди развевались, когда она проносилась по пещерным туннелям. Наверняка она думала, что он хочет вновь ее ударить. После заключения договора с Хтоном она боялась не пещерных тварей, а самого Арло.
