Другие её проекты, по мнению Лариники, тоже потерпели фиаско. Возведённые, благодаря Ватауру, на реке Бистрин мельница и лесопилка так и остались достоянием только одной общины, староста которой оказался настолько прижимистым, что не пожелал делиться полученными знаниями с представителями соседних деревень. Зато он охотно взимал плату с приезжих за помол зерна и распил брёвен. Правда, полученную прибыль в виде звериных шкурок, домашней утвари и различных тканей, ему приходилось распределять между всеми жителями деревни, так как строительство мельницы и лесопилки велось общими усилиями. И всё же он умудрялся оставлять себе всё самое лучшее, отчего богател день ото дня, превращаясь из старосты пусть в мелкого, но всё же властителя этих земель.
Спору нет, соседи Лариники стали жить значительно лучше. И наверное можно было придумать что-то ещё, но какой в этом смысл?
— Ты слишком торопишься, — посмеивался над Лариникой Ватаур, выслушивая жалобные стенания своей ученицы на медленное течение прогресса. — Всему своё время. Только представь, что каких-нибудь три сотни лет назад, эти люди жили в шатрах, укрытых звериными шкурами, и даже не помышляли о разведении скота и земледелии, довольствуясь милостями природы.
— Такими темпами они и через тысячу лет будут ездить на телегах и ходить в лаптях, — бурчала Лариника, не желая признавать правоту наставника. Хотя в глубине души не могла с ним не согласиться.
— Поверь моему слову, девочка, — не сдавался Ватаур, — через тысячу лет на этом самом месте вырастет город, к которому устремятся десятки караванных путей. В нём появятся учебные заведения и мастерские…
— Высотные здания из стекла и камня пронзят своими шпилями небо, — со скептической миной на лице подхватила слова наставника Лариника, — по улицам будут ездить безлошадные телеги, а в небе летать железные птицы, перевозящие в своём чреве людей на огромные расстояния. — И закончила на совсем уж траурной ноте словами классика из её прежней жизни: «Жаль только — жить в эту пору прекрасную уж не придется — ни мне, ни тебе».
— Почему не придётся? — несколько озадаченно задал вопрос Ватаур. — Нет, мы конечно не бессмертны, и всякое может случиться… — Тут он вдруг побледнел и спросил прерывистым голосом: — В тебе открылся дар предвидения? Ты что-то знаешь?
Лариника мысленно отвесила себе подзатыльник. Надо же было так забыться. И как теперь выкручиваться? Если начать отнекиваться, Ватаур решит, что всё настолько ужасно, что она не решается открыть ему всей правды. Но и приписывать себе несуществующие способности тоже не вариант.
Лариника не придумала ничего другого, как невинно похлопать глазками и пожать худенькими плечиками, изображая растерянность.
Ватаур истолковал её пантомиму по-своему.
— Ну что же, однажды это должно было случиться, — произнёс он глухим голосом, теряя остатки хорошего настроения.
Из всего сказанного Лариника поняла только то, что наставник чем-то встревожен. Однако что-либо выяснить не успела, Ватаур сослался на срочные дела и удалился.
Несколько дней он никак не реагировал на расспросы своей ученицы, оставляя без внимания её любопытство. Лариника так и не узнала, как трудно было Ватауру принять нужное решение. За прошедшие шесть лет он сильно привязался к девочке. Она стала частью его жизни. Каждый свой день он начинал и заканчивал мыслями о ней. Иногда ему казалось, что легче будет вырвать из груди сердце, чем расстаться с этим ребёнком.
Только испытав все эти чувства, Ватаур понял, почему хасуры так редко берут учеников, хотя спрос на наставников велик. Ведь если в семье хасуров со средним или слабым уровнем дара рождался одарённый сверх меры ребёнок, родители не могли дать ему все те знания, в коих он нуждался.
К Ватауру не раз обращались с просьбой взять ученика, но он всегда отказывался, не считая себя готовым к роли наставника. С Лариникой ему просто не оставили выбора. И теперь этого выбора у него тоже нет. Пришло время передать её в руки другого, более сведущего наставника, причём это должна быть женщина из расы хасуров. И даже в этом вопросе у Ватаура не было выбора. Довериться в этом деле Ватаур мог лишь своей матери. Она единственная всё поймёт, не осудит и не предаст. К тому же она так давно мечтала о внучке, что наверняка с удовольствием возьмёт на себя заботу о сироте.
Решение было принято и в одно прекрасное утро Ватаур оглушил Ларинику словами:
— Собирайся, девочка, мы уходим в Аливасар.
Вероятно, Ватаур хотел отделаться этой короткой фразой, надеясь, что ученица как обычно безропотно выполнит его указания. Но не тут то было.
У Лариники на этот счёт имелось своё мнение. Может быть, Ватаур и не помнил, что у неё есть семья, зато она об этом не забывала никогда.
— Мне нужно несколько дней на то, чтобы попрощаться с роднёй: успокоить мать, выслушать наставления отца, переговорить с братьями и сёстрами, — заявила она твёрдо.
Ватаур успел хорошо изучить свою подопечную, а потому знал, что в такие минуты спорить с ней бесполезно. К тому же, несколько дней отсрочки не имели для них существенного значения. Главное он решил отвести Ларинику туда, где смогут помочь развиться её дару, а неделей раньше, неделей позже уже не важно.
Лариника, поняв, что наставник и не думает возражать, мигом утратила боевой настрой и коротко посетовала:
— Вот только не знаю, как быть с Вилланой. Боюсь, малышка не готова к расставанию со мной.
— Вы с Вилланой ровесницы. Ты не забыла? — не удержался от колкости Ватаур. Он никогда не понимал той странной заботы, которую Лариника проявляла к сестре. А больше всего его раздражала готовность представительницы расы хасуров жертвовать своими интересами в угоду человеческому ребёнку. Он и сам часто помогал людям, причём бескорыстно, но всему имелся предел. К его глубочайшему сожалению, Лариника так и не научилась видеть ту черту, переступать которую не стоило ни при каких обстоятельствах. Это могло принести ей немалые проблемы в жизни.
* * *
По-разному отнеслись родные Лариники к её отъезду.
Как и ожидалось, известие о нём сильнее всего потрясло Виллану. Её тщательно продуманный план неожиданно дал трещину. Она плохо представляла себе, как будет жить без Лариники и потому вместо истерики впала в задумчивость, чем буквально потрясла всю семью. Такое поведение было ей не свойственно и это настораживало, заставляя ожидать худшего.
К счастью, ничего страшного не случилось. Девочке пришлось заново переосмысливать свою жизнь, а заодно постараться примириться с будущим, в котором не будет Лариники. На это ей потребовалось ровно два дня. А после она предстала перед родителями серьёзная и повзрослевшая. Единственное, что в ней осталось прежним, так это эгоизм. Виллана переживала исключительно за себя, а о том, что станет с Лариникой в чужих краях, она даже не думала, уверенная в том, что сестре хватит сил противостоять любым невзгодам. К тому же с ней будет Ватаур, а значит, и волноваться не о чем.
