— Мы можем воспользоваться лестницей для слуг, — подал дельную мысль гесс Саторнил и первым отправился в нужную сторону.
— Только бы они были живы, — уже на ходу взмолилась Малини. В минуту опасности она забыла о разногласиях со свекровью, искренне желая её спасения.
— Щит ещё держится, — поспешил успокоить жену Ватаур, тянущий её за собой, подальше от взбудораженной толпы и пылающей от огня и собственной злобы Кордианы.
Вилард, успевший до этого навоображать всякие ужасы, обернулся на бегу, чтобы увидеть, как наверху яростное пламя раз за разом с силой врезается в невидимую преграду. А едва различимое мерцание вспыхивает сильнее каждый раз, как огненная стихия предпринимает новую попытку сокрушить установленную защиту.
— Не задерживайтесь там, — крикнул, оказавшийся впереди всех, гесс Саторнил. — Лариника истощена, а одной Аларии долго не продержаться.
После этого все перешли на бег, задержавшись лишь на мгновенье у дверей одной из гостиных, где решено было оставить гессу Малини. Всё равно при уровне её дара помощи от женщины не было никакой. К тому же, она ждала ребёнка, и Ватаур не желал подвергать любимую и ещё нерождённое дитя напрасному риску.
Малини даже спорить не стала, безропотно приняв решение большинства. Она не хотела становиться мужчинам помехой, но ещё больше боялась, что её упрямство может погубить дочь. Видят боги, второй раз эту потерю она не перенесёт.
По узкой полутёмной лестнице можно было идти только по одному. Следуя друг за другом, мужчины поднялись на второй этаж и оказались в правом крыле дома. Дальше они передвигались уже бегом и вскоре увидели бледную, взволнованную Ларинику, а рядом с ней, лежащую на полу Аларию.
Гесс Саторнил схватился за сердце, впервые ощутив укол боли. Ему вдруг показалось, что его супруга не дышит. Черты её лица заострились, глаза запали, а губы посинели.
Ватаур немедленно бросился к матери, и после короткой диагностики поспешил обрадовать отца:
— Она жива, просто сильно истощена, но это можно исправить.
Вилард же подбежал к Ларинике и попытался перехватить у неё щит. В ответ на её недоумевающий взгляд заверил:
— Минут десять я продержусь, больше не обещаю, — и белозубо ей улыбнулся.
— Мне хватит и этого, — улыбнулась в ответ девушка и бросилась к кристаллу, собираясь вернуть свою силу обратно.
Но даже этого времени им не понадобилось. Бущующее за щитом пламя, вспыхнуло особенно сильно и вдруг погасло.
Наступившая темнота оглушила и заставила всех застыть в недоумении. Как-то не верилось, что всё закончилось и можно больше не волноваться за близких. Ватаур успел оказать матери первую помощь, и теперь Алария просто спала, хотя и выглядела всё ещё чересчур бледной.
Некогда беломраморная лестница уходила вниз чёрным провалом. Было немного страшно ступать на опалённые огнём ступени, но гости требовали внимания. Их нужно было не только успокить, но и по возможности оказать помощь пострадавшим.
Пока Алария сладко спала, Ларинике пришлось взять на себя обязанности хозяйки дома. Она ещё не поняла, что отныне именно ей предстоит возглавить Аливасар. И сейчас девушке хотелось лишь одного — поскорее спровадить гостей, которые почему-то никак не желали расходиться.
Хасуры делились впечатлениями, не смущаясь ни полученных ран, ни своего потрёпанного вида. По сути дела, они впервые столкнулись с проявлением стихии, несущем непосредственную угрозу их жизни.
До этого дня в Аливасаре не случалось такого, чтобы стихийница, прошедшая надлежащую подготовку, утратила контроль. Чего-то подобного можно было ожидать от ребёнка. Именно поэтому одарённые девочки с самого рождения находились под неусыпной опекой взрослых, способных в случае необходимости утихомирить их дар.
Разумеется, общество оказалось не готово к вспышке гнева гессы Кордианы, а тем паче к её последствиям. И чтобы хоть как-то справиться с шоком, хасуры попытались совместными усилиями разобраться в том, как такое могло случиться.
О гессе Кордиане в городе ходили разные слухи. Её опасались, называли себялюбивой гордячкой, чересчур властной стервой, а временами и жестокой без меры, однако при этом никто не считал её сумасшедшей.
Теперь же, все только о том и говорили, что с их бывшей правительницей давненько творилось что-то неладное. Тут же вспомнились беспочвенные вспышки гнева, случавшиеся у Кордианы с прискорбным постоянством, и дождь, внезапно пролившийся над Аливасаром, и даже внезапно обнаруженные колыбели, на первый взгляд не имеющие отношения к сегодняшнему происшествию, но если хорошенько присмотреться, то сразу становится видна связь между двумя этими событиями.
Все дружно сходились во мнении, что именно последнее обстоятельство нанесло сокрушительный удар по психике гессы Кордианы. Ведь это её предки нарушили заключённое соглашение. А значит, она имела все основания полагать, что ей, как правопреемнице, придётся отвечать за их грехи. И пусть прибывшие делегаты уверяли гессу Кордиану в отсуствии каких-либо претензий к ней лично, но смотрели они при этом очень недобро.
Странно, что этих взглядов раньше никто не заметил, но теперь то все были уверены в том, что так и было. Вне всякого сомнения, их бывшую правительницу в будущем ждали тяжёлые времена. И она просто не вынесла такого давления. Ожидание казни, кого хочешь сведёт с ума.
Сначала шёптом, а потом и в полный голос обсуждалась история с заимствованием гессой Кордианой силы у своей сестры. И если раньше едва ли не каждый мечтал оказаться на её месте, то теперь все были уверены в том, что тот давний поступок послужил началом помешательства бывшей главы рода.
На жавшуюся в углу гессу Харвану стали поглядывать с упрёком, открыто называя её виновницей гибели гессы Кордианы. Если бы не её беззаветная преданность сестре, сегодняшней трагедии могло и не быть.
Женщина выглядела ещё более жалко, чем в начале вечера. И Малини, не выдержав, направилась к матери, намереваясь оказать ей поддержку. Даже если она в чём-то и виновата, то давно за всё расплатилась своей неудавшейся личной жизнью. И никто не смеет косо смотреть в её сторону, хотя бы потому, что она является бабушкой новой главы рода.
Лариника, вынужденно смирившись с тем, что вечер продолжится, не смотря ни на что, принялась оказывать помощь пострадавшим. К ней присоединились отец и Вилард, а чуть позже ещё несколько целителей, не присутствующих на приёме и явившихся на место трагедии по специальному приглашению.
Весть о случившемся в доме Арменга быстро разнеслась по городу. А так как в Аливасаре присутствовали гости из других городов, не приходилось сомневаться, что и все остальные хасуры вскоре тоже будут в курсе последних событий.
Как водится, Лариника узнала об изменении собственного статуса последней. Она как раз заканчивала исцелять последний ожог, когда к ней подошла гесса Алария, недавно очнувшаяся ото сна. Женщина успела не только восстановиться, но и переоделась в другое платье, не забыв при этом сменить причёску и макияж, а также надеть драгоценности, более соотвествующие новому наряду.
