Моа с Имой наблюдали за ними, молча, ведь весь этот призрачный спектакль разыгрывался для них. Магия дома что-то показывала им, пыталась донести, раскрыть нечто важное…
Вдруг за стенами терема раздался гул, тот самый, что девушка и лич слышали на улице. Только в этот раз он скорее походил на рев живого существа, чем на звук стихии… От этого рева содрогнулись стены терема и, кажется, весь холм в ужасе затрясся.
Призраки за столом тоже услышали.
Они прекратили беседу и принялись встревожено переглядываться друг с другом. Люсьена Фур вытащила из ножен меч и встала у двери.
— Что это?
— Что это такое? — испуганно затараторили Лира и Рэтти, а Грэй, ничего не говоря, громко отхлебнул из своей баклахи.
— Я не знаю, — решительно произнесла Люсьена, — но кем бы оно ни было, ему не поздоровится, если сунется к нам…
На этом все и закончилось.
Призрачные силуэты истончились на глазах и растворились в воздухе. Рев за стенами терема утих, смешавшись с завываниями ветра. От нетопленой печи потянуло холодом.
— Они все погибли… — печально протянула Има, обходя вокруг стола, за которым минуту назад оживленно разговаривали четыре призрака.
— Видимо, — подтвердил ее опасения Моа. — Эта девушка, Люсьена, была моей соратницей в Мортелунде.
— Она тоже лич?
— Да.
Има хотела еще что-то разузнать, но вдруг насторожилась, прижав к губам палец. Спросила тихо:
— Слышишь? Опять стучатся.
Моа прислушался. Новый звук — настойчивое поскребывание и постукивание — шел теперь не от входной двери, а из-под пола, приглушенный махиной пыльного красно-черного ковра.
— Давай-ка, посмотрим…
Лич ухватился за мохристый край и оттянул ковер в сторону. Под ним оказалась крышка подвального хода, увенчанная массивным кольцом. Лицо Моа застыло, он весь погрузился в свои ощущения, пытаясь уловить, что, или кто, находится под домом.
Пахло тленом.
И снова — тут-тук-тук!
Крышка тряслась под ударами. Потом медленно приподнялась — в открывшейся дыре стала видна костяная рука. Затем еще одна… Затем мертвая голова сунулась на свет и тут же убралась обратно. И испуганный голос невнятно простонал:
— Простите… Не бойтесь нас. Мы пришли вас предупредить об опасности…
Их было трое, неупокоенных.
В истончившихся, иссохших телах было сложно узнать тех жизнерадостных, ярких призраков, что явились немногим ранее, и все же то были именно они — Лира, Рэтти и Грэй, имени которого озвучено не было. Все, кроме Люсьены.
Выходить из подвала мертвые не решались, так и смотрели оттуда тремя парами глаз, светящихся во мраке. Они с надеждой косились на Иму, а лич их, по всей видимости, откровенно пугал.
— Что с вами произошло? Как вы умерли? — задал встречный вопрос Моа. — И почему вас трое?
Он знал ответ на последний вопрос. Вернее, часть его. Хотелось услышать версию исчезновения Люсьены из первых уст.
— Наши семьи нас предали, — донеслось из поддомья. — Нас принесли в жертву чудовищному демону этого леса. Люсьена Фур пыталась сразиться с ним и сгинула. Она погибла. Как и мы.
Да. Она действительно погибла, и сделала это, выходит, в бою. Кто бы мог сомневаться в Люсьене? Она не могла не вырваться отсюда… Но кто же поднял ее? Кто вырвал из небытия в немертвое существование? И для чего?
— А проклятье? Оно спало с ваших семей после вашего жертвоприношения?
— Спасло с семей, — повторилось эхом, — но нас теперь не отпускает. Мы навеки пленены этим местом и не можем ничего поделать.
— Как же вас жаль, — Има присела возле открытого подполья и протянула к мертвецам руку. Они почему-то испугались ее добросердечного жеста и забились глубже во тьму. — Мы можем вам как-то помочь?
— Вряд ли… Лесной хозяин уже в пути! Он придет сюда, и никому опять не будет спасения… — Снаружи вновь раздался громоподобный рев. — Он уже рядом. Близко! Спасайтесь, пока еще можете…
И тут же что-то огромное, невероятно мощное с размаху ударило по стене. Терем затрясся, будто живой, в одном из венцов на глазах пролегла длинная трещина.
— Осторожнее! — Моа, почуяв неладное за долю секунды, ухватил Иму за воротник и резко отдернул от окна.
Вовремя! В тот же миг там мелькнула огромная лапища с когтями, похожими на изогнутые острые косы. Они царапнули подоконник, оставив на дереве глубокие борозды. И снова пошли удары по стенам…
Бедный Браслет истошно ржал и метался в сенях.
— Надо прогнать его! Этого… — Има не нашлась сразу, как назвать ломящегося внутрь монстра. — Хозяина лесного… Чего ему надо-то?
— Убить нас хочет. Как и тех бедолаг в подвале.
— Мы ж ему ничего не сделали?
— А его это волнует? — скептически усмехнулся лич. — Ладно, оставайся тут, а я выйду на улицу и попытаюсь прогнать его прочь.
— Моа, это плохая идея, — неуверенно взглянула на спутника девушка. — Он, ведь, не просто чудище, он нечто большее.
— Персонаж из детской страшилки? — попытался отшутиться Моа, в глубине души понимая, что Има права.
Это страшное существо, бьющееся в ночи за скрипучими стенами таинственного терема, гораздо страшнее и опаснее мертвяков или грилли. Оно есть стихия, живая, воплощенная ярость. Жажда мести и справедливости, неведомая и необъяснимая…
И чего ему, все-таки, надо?
Ответом стала тишина.
Она пала мгновенно, будто мир накрыло плотное толстое одеяло.
— Он ушел? — шепнула Има.
— Нет. Притаился, — Моа решительно двинулся к двери. — Надоело играть с ним.
Девушка поймала спутника за рукав, сообщая едва слышным шепотом:
— Он, кажется, на крыше… Будь осторожен, ладно?
— Ладно.
Перехватив поудобнее меч, лич прошел мимо трясущегося коня и, стараясь действовать бесшумно, выбрался на улицу. Он был натянут, словно струна, и готов двигаться на пределе возможной скорости. Настала пора принять бой. Сидеть дальше в тереме, как мышам в западне, не представлялось целесообразным. Этот чертов «лесной хозяин» должен понять, что перед ним не очередная жертва, а серьезный противник.
Пришло время расставить все точки над «и».
Пришло время сражаться.
Наконец-то. От мысли о битве Моа стало хорошо на душе. Странное удовлетворение, необъяснимая жажда крови, проснувшаяся где-то внутри. Будто кто-то яростный и кровожадный заворочался в груди, радуясь, что скоро не нужно будет сдерживаться, тесниться в клетке из ребер, прятаться и ждать…
Ждать, когда же разрешат развернуться во всю мощь.
