— Это хорошо. Монстры его не трогали. Свистун травил их на меня, а потом пришло то древнее чудовище из подвала…
— Опять?
— Да, — Има тяжело села, обхватила руками голову, подняла усталый взгляд на собеседника. — Ого! А с лицом что случилось?
— С чьим? — не понял лич.
— С твоим. Оно все в крови… Будто ты кого-то загрыз… и съел. — Девушка улыбнулась, через боль, но улыбка тут же сошла. Выражение лица Моа осталось каменным. — Что случилось?
— Не помню. Семь ищеек напали на меня разом, а потом… Не помню… Ты что-то слышала с моей стороны?
— Странные звуки. После них пришла волна силы и смела всех, кто остался.
Девушка вдруг вспомнила нечто важное. С трудом поднялась, отыскав взглядом спасенного малыша — он сидел тут же рядом в траве — поковыляла к краю оврага. Лич двинулся за ней следом.
— Ты куда, Има?
— Вниз. Монстр упал туда.
— Упал? Какой из…
— Древний. Когда свистун увидел, что он погрыз обоих его питомцев, то разозлился страшно и вдарил по нему своей магией — синим светом из центра ладони.
— Синим, говоришь? — нахмурился Моа. — Надо бы взглянуть на результат атаки. Уж больно знакома мне эта «синяя» магия.
Они спустились на дно оврага и быстро нашли то, а, вернее, того, кого искала Има.
Исполинский зверь недвижно лежал в куче изломанных ветвей. На изжелта-сером, полосатом боку зияла страшная рана, над которой до сих пор то и дело вспыхивали фейерверки голубоватых, слепящих искр.
Моа нахмурился, удрученный увиденным. Он узнал магию — особое ударное заклинание личной гвардии Триады. Черный всадник, приведший в селение монстров-похитителей, явился из Мортелунда. И лич готов был поклясться, что знает даже о том, кому именно из Триады подчиняется таинственный заклинатель опасных тварей.
Слуга Полувия…
Точно его! И не просто так он сюда пришел и питомцев своих привел — все это было подлой приманкой. Моа клюнул на нее, за что поплатился… Должен был поплатиться, но, что-то во время облавы явно пошло не по плану…
— Ничего себе, — Има смотрела на убитое чудовище с благоговением и грустью. Вдруг, заметив что-то, быстро подскочила к разверзтой пасти, смело сунула туда руку. — Смотри, что за зубы зацепилось! — Она показала личу тонкий кожаный ошейник с железной бляшкой. — Это от монстра, и на нем тот же знак, что и на грилльем вожаке. Та же птица безголовая с грибом — уверена, что это привет от Энолы.
Девушка гордо помахал находкой, не понимая, почему ее друг совсем не обрадовался, а, напротив, напрягся и за мечом потянулся…
— Има иди сюда, быстрее, — процедил сквозь зубы.
Она и сама почувствовала, услышала, как за спиной треснули ветки, и воздух всколыхнулся от мощного движения. Девушка медленно обернулась, встречаясь взглядом с утопленным в голове маленьким желтым глазом… Качнулись у самого лица челюсти-пилы. Огромные зубы матово блеснули в слабых лучах назревающего, но еще далекого рассвета.
И голос, до боли знакомый, тонкий, совершенно не подходящий ужасному косматому животному, похожему на смесь гигантского кабана и чудовищного волка, жалобно попросил:
— Только не бросайте меня, госпожа. Помогите, прошу…
И в тот же миг другой голос — чужой для Имы, но хорошо известный личу — позвал с кручи над оврагом.
— Эй! Чего там делаешь, Моа? Как же я устал гоняться за тобой.
Фигура, замотанная в отдаленное подобие плаща, застыла над обрывом.
— Архо? Что ты тут делаешь?
— Тебя ищу. — Вновь прибывший спустился по осыпающемуся склону, встал рядом с Моа. — Действительно, ты! Я уж начал сомневаться, когда за ищейками пошел. Мои-то провожатые, стоило только отстать от них, ввязались в какую-то скверную потасовку, в коей и полегли все… А у меня конь пал, вот и отстал я. Услышал, что битва серьезная впереди идет, но пока подоспел — никого уже там не осталось… Все — в клочья! Я, было, решил, что и тебя в том побоище растерзали, но, слава тьме, ты нашелся! Еще и не один, как я погляжу? В компании живой девушки и какой-то… уродливой свиньи? А там, на круче, еще какой-то ребенок сидит. Все это очень странно…
— Я тебе потом объясню, — ответил Моа, направляясь к Име. — Сейчас нам надо решить, что с этим делать.
Лич подошел к спутнице и распластанному перед ней зверю, который снова в бессилии откинул голову назад и замер. Лишь разорванный магией бок продолжал сбивчиво вздыматься и опускаться, давая понять, что в чудовище еще теплится жизнь.
Има зажгла на ладони слабый огонек, потянулась к ране.
— Надо вылечить… Обязательно!
— Эй, дай-ка я лучше это сделаю. — Архо спустился на дно оврага и, деловито отстранив в сторону Моа, приблизился к девушке. Взглянув на нее, протянул. — О-о-о, да, тебе тоже помощь не помешает.
— Я сама себя вылечу, — насупилась Има, недоверчиво глядя на незнакомого мертвеца. — Лучше зверю помоги. И Моа. Он весь в крови.
Архо задумчиво обернулся на друга. Произнес:
— Боюсь тебя разочаровывать, дева, но это не кровь Моа. Это кровь кого-то живого… Кто был живым до встречи с нашим общим другом. И об этом мы еще с ним чуть позже поговорим.
Моа будто смутили слова Архо, и он быстро перевел тему:
— Ты-то здесь зачем?
— Меня послал владыка. Я выполняю его последний приказ…
* * *
Селяне забрали ребенка и привели Иминого коня, навьюченного пожитками и едой.
У оврага их встретила одна Има — оба лича и раненный монстр, которого усилиями Архо удалось на время поставить на ноги, ушли вниз по лощине. Скрывшись от лишних глаз, они устроились под плакучими ивами и стали ждать девушку, а заодно выяснять подробности визита Архо.
— Значит, владыка мертв?
— Да. — Архо пристально посмотрел на товарища и произнес медленно. — Его убил я.
— Ты? — уточнил Моа без каких-либо эмоций. — Зачем?
— Владыка сам мне приказал… — И Архо поведал беглому другу обо всем, что с ним произошло. И про просьбу Триады вылечить владыку, а, вернее, вскрыть его память, и про приказ владыки убить его и бежать из цитадели с особым посланием для Моа. — Вот первое. Дай мне руку…
Моа раскрыл ладонь. На нее прямо выпало что-то и тут же прошло под кожу, вспыхнув на пару секунд чистым золотом.
— Это еще что?
— Не знаю. Какая-то печать.
— И что мне с ней делать? — Моа сжал кулак, потом разжал, вытягивая пальцы.
Никакого эффекта. Никакого намека на то, что печать была. Она просто растворилась в его теле.
— Я не знаю. Возможно, в воспоминаниях владыки найдутся ответы. Их я тебе тоже должен передать…
