С этим не вышло так же гладко, как с печатью. Поток неразборчивых, сбитых в кучу образов хлынул Моа в голову, заставив его на время выпасть из реальности. Когда лич пришел в себя, ощущение было, как после тяжелого сна — что-то билось на грани памяти, неугаданное, неузнанное, точно виденное…
Билось и истончалось в прах.
— Ну, посмотрел, что там? — с надеждой поинтересовался Архо.
— Не получается.
— Ладно, может, позже получится… Вон, твоя подруга идет с лошадкой.
Из ив, действительно, вышла Има, привязала взволнованного коня чуть поодаль и приблизилась к личам. Села рядом, оглянулась на спящую «гору» в стороне.
— Не волнуйся, будет жить твоя свинка, — успокоил девушку целитель и протянул руку, представляясь. — Архо.
— Има. — Она пожала ледяные пальцы.
— Ты ведьма?
— Да.
Лич осторожно перевернул ее руку ладонью кверху. Старая рана воспалилась и покраснела.
— Знаешь, почему не заживает? Потому что ты отдаешь слишком много силы при ворожбе. Научись чувствовать грань пустоты. Моа, почему ты не показал ей, как это делается?
— Потому что сам не колдовал… без особой надобности, — прозвучал недовольный ответ.
Моа вспомнил про заплаченные селянами деньги, вынул их и привычно положил в глазницу. Каково же было его изумление, когда одна из монет спустя какое-то время выкатилась обратно…
— Что? Как это возможно? — Има даже на месте подпрыгнула. — Это что же значит? Кто-то из монстров выжил?
— Я не убивал их лично, — задумался Моа. — Грилльего вожака тоже — но с ним сработало. Наверное, кто-то из тварей все-таки выжил и…
— Простите, господин, — донесся со стороны мягкий голосок проснувшегося монстра. — Это я их, с позволения сказать, убила. Совершенно точно.
— А ты вообще кто? — озадаченно уставился на зверя Архо, вспомнив про своего недавнего пациента.
— Меня зовут Пепа Сирис, а зверь мой древний, что рожден был в рассвете, зовется Деодоном Смертельнозубом.
— Что значит «ты» и «твой зверь»? — не поняла Има. — Вы разве не одно существо?
— Теперь одно. Но когда-то я, как и вы, госпожа, была человеком.
Глава 8. То, что внутри
Рассказы Пепы оказались столь удивительными, что поверить в них порой не получалось до конца. И все же она была убедительна.
— Сколько лет ты просидела в подвале? — уточняла Има. — И совсем без еды?
— На мне было заклятье. Очень мощное, лишающее воли и разума, погружающее в оцепенение… Я не знаю, сколько времени прошло, но, верно, очень много. Ведь нет здесь теперь ни великого Купола, ни тех государств, что стояли прежде на этой земле, ни древних духов, правящих людьми.
— Купола? — удивленно в вскинул брови Архо. — О чем ты, свинка?
— А я про него слышала, — обрадовалась своей осведомленности Има. — В сказках. Будто местные земли закрывал огроменный куполище, а потом его разрушили.
— Кто? И как? — воодушевилась Пепа. — Давно ли это было?
— Давно, — вмешался в разговор Моа. — Тысячи лет назад. — Он шел последним и вел в поводу упирающегося Браслета. — Что за магия тебя породила? Соединить человека и зверя — сейчас такого не делают.
— И в мое время это считалось великим чудом. Магией такой силы располагали лишь великие духи. Один из них и задумал воскресить древних зверей, что жили еще при рассвете, вселив в них людские души.
— Нехорошая какая-то магия, — задумчиво протянул Архо.
— На мне ее и опробовали, — продолжила Пепа, — но эксперимент не удался.
— Почему же? — удивилась Има. — Ты ведь…
— Просто огромное говорящее животное. А должна была оборачиваться и колдовать. В этом был весь смысл. Оборачиваться, как те двое, что сражались со мной…
— Танцующие твари в «поясах»?
— Да. Они были созданы таким же путем и в то же время. Я помню их — сидели в соседней клетке. В отличие от меня, они умели оборачиваться, но прожить долго не смогли — погибли. Похоже, кто-то сохранил их тела, и кто-то уже в ваше время поднял нежитью.
— Непростая нежить, — произнес Моа. — Свистун еле с ними справлялся. Теперь понятно, что это был за танец — мертвые чудища пытались вырваться из-под власти хозяина, а он ломал их волю. Корчи — а не танец.
— Да.
— А ты значит, живая? — уточнил Моа.
— Как видите, господин.
— Как ты попала в тот подвал?
— Я уже говорила об этом госпоже. Меня спрятали — хотели продать в соседнюю страну для охраны богатого замка. Это сделали слуги великого духа. Сам он всегда уничтожал неудачные результаты своих экспериментов. И меня ждала такая участь, но слуги решили заработать. Они приковали меня в подвале и погрузили в долгий сон с помощью специального снадобья, украденного у их господина. И я спала, а потом очнулась от того, что вокруг была тьма, и воздух пах иначе. А еще мертвые бродили кругом, отчего мне поначалу было очень страшно!
— Страшно? — не удержался от смеха Архо. — Сложно поверить, что ты можешь чего-то бояться!
— Между прочим, живые мертвецы — это жутко, — немного обиженно отозвалась Пепа. — Я к такому не привыкла. Я вовсе не такая отважная, как госпожа.
Она с уважением глянула на Иму своим маленьким, желтоватым глазом.
— Ты поэтому к нам не подходила? — додумалась девушка. — Ты боялась Моа?
— Ну… — Пепа стыдливо опустила к земле голову. — Ожившие мертвые — то еще зрелище.
Архо не удержался и расхохотался вновь.
— Вы только послушайте! Огромное чудовище боится нас.
— Вы, вообще-то, неплохо колдуете, — вступилась за Пепу Има. — Кое-кто из ваших соратников ранил ее. И чудовищная сила не помогла против такой-то магии!
— Точно, — нахмурился Моа. — Хозяином чудовищ оказался слуга Полувия.
— Который как-то связан с культом Энолы, — добавила Има.
Архо остановился и посмотрел внимательно сперва на девушку, потом на собрата-лича.
— Владыка предупреждал меня насчет этой самой Энолы. С ней лучше не связываться, кем бы они ни была.
* * *
Мортелунд. Центральная Цитадель
— Так что случилось с ищейками, Тосс?
Полувий убрал руки за спину и измерил шагами комнату от стола до окна.
— Я не видел, господин. Я должен был заманить лича в село и удерживать там до прихода ищеек. В битве с ним я не участвовал.
— Но ты хоть в курсе, чем она закончилась?
— Ищейки погибли, господин.
