— Больно…
Один из глаз парня раздулся на глазах и, лопнув, стек по щеке. Незнакомец со стоном схватился за лицо, но сделал лишь хуже. Кожа пристала к ладони и оторвалась, обнажив живое мясо и кости черепа, когда он попытался убрать руку…
— Не двигайся! Не надо! Я сейчас.
Има умела лечить. Совсем немного, и тем более не такое — тут живой человек разваливался на ее глазах! Но ему в любом случае нужно было хоть как-то помочь.
И она сделала, что могла.
А потом из тьмы, клубящейся поблизости, раздались голоса:
— Ищите его! Я ударил его разрушающим заклинанием. Он должен ослабеть и отдать свое тело дракону, иначе все было зря! Ищите!
Тут же с противоположной стороны вынырнула из-за обломка колонны Акана. Она схватила Има за руку и поволокла прочь.
— Там был парень, которого скинули в яму, — сообщила ей Има, когда они остановились перевести дух за первым поворотом тайного туннеля.
— Уже неважно. Он обречен, — невнятно ответила Акана, снимая с шеи золотой медальон верховной жрицы и передавая Име. — Теперь ты — последняя жрица-хранительница. Орден Пан-Терры рассчитывает на тебя. Ты отправишься к одной из моих родственниц-колдуний. Прочь из Гизии. — Она коснулась стены, открывая скрытый за каменной кладкой грот. — Солдаты, верные ордену, отнесут тебя к ней.
— А когда я вернусь к тебе, Акана?
— Ты вырастешь и обретешь силу, тогда и вернешься сюда, Имани…
Это было последнее, что услышала Има перед тем, как уснуть.
Има рыдала в голос.
Хозяйка услышала ее с первого этажа и, заглянув, поинтересовалась равнодушно:
— Что, с парнем поссорилась своим? Пива налить?
— Не нужно.
Поднявшись, Има спрятала кристалл и, теребя медальон с какой-то безумной безнадежностью, поковыляла из таверны на улицу.
— Может, все-таки налить? — донеслось ей вслед.
Мысли скакали в голове, сменяя одна другую. Спала столько лет… Видела Моа, там, в храме… Была жрицей… Должна вернуться…
А зачем вернуться?
Неважно. Что теперь станет с Моа? Куда его дели?
Надо найти Архо и Пепу…
Срочно.
* * *
Кони неслись к Мортелунду.
Клубы пыли вставали с обеих сторон — тракт давненько не омывали дожди. Шарахались по сторонам испуганные караванщики и простые путники. Черные лошади с мертвыми глазами не могли не пугать. Это были особые лошади. Их убивали и тут же воскрешали, не позволяя разложиться. В них вдыхали силу и мощь, делая их необычайно выносливыми и быстрыми.
Моа закрыли в клетке из зачарованной стали. В таких перевозят преступников к месту казни. Особо опасных преступников, способных сломать почти любые барьеры. Поэтому поговаривали, что заклятья накладывал сам Владыка, но так это было или нет, точно никто не ведал.
В клетке не хватало места, чтобы лишний раз повернуться, а вот времени на то, чтобы поразмыслить обо всем случившемся хватало с лихвой. Мерно шуршали колеса: жестче — по каменистому тракту, мягче — по утоптанной земле, когда ищейки свернули на секретную тропу, ведущую через гиблые чащи той оконечности Пограничья, от которой ближе всего до Мортелунда — буквально рукой подать. Вот только опасно! Но ищеек опасности не пугали. Даже самые дикие и чудовищные обитатели этих мест не рисковали заступать им дорогу.
Ищейки чуяли неладное — запах древней и страшной погибели, тянущийся из-за прутьев стальной клетки.
Моа сам чувствовал этот запах. Дух рептилии, могучей и неукротимой. Задыхающейся от собственного могущества. Жаждущей вырваться наружу, чтобы сокрушать все кругом.
Жаждущей разрушений…
… не от злобы.
От того, что слишком инакова ее природа.
Однажды в мире не осталось подобных ей созданий. Им на смену пришли скромные маленькие териа. Покрытые мехом существа, что вынашивают своих детей внутри животов. Существа, что стали предками людей и не только людей.
Слабые существа, так и не достигшие величия и мощи древних драконов, но так нагло присвоившие себе их мир.
Целый мир.
Моа закрывал глаз — мир утекал прочь.
Дракон открывал свои очи…
Глава 11. Смерть, драконы и другие животные
Има стояла посреди расцвеченной огнями веранды и не знала, что сказать остальным.
— А Моа где? — задал вопрос Архо, понимая, что его соратник попал в передрягу.
Лицо Имы говорило красноречивее слов. Она, наконец, собралась с мыслями и сказала то, что должна была:
— Его забрали, и я знаю теперь почему. Я все видела… Все-все!
Она рассказала — благо, болезненная картинка из прошлого стояла перед глазами ясно, будто все только сейчас произошло. В особенности кровь Моа — она была такой красной и выделялась на фоне остального. И кожа, срывающаяся с его лица. И белая кость…
Потом мир закрутился, понесся бешеной каруселью, сбивая с ног.
— Ну, не переживай, так. Не надо. Не все потеряно, — успокаивала Иму Пепа. — Каждая ищейка оставляет и свой собственный след. Идемте к таверне, я понюхаю землю и найду. У меня чутье хорошее!
Возле таверны все было вытоптано множеством ног и копыт, но Пепа, действительно, не подвела. Покрутившись на месте, она обнаружила нужный запах и пошла по нему, то и дело останавливаясь и прикрывая глаза, чтобы не сбиться со следа.
— Так долго будем идти, — нахмурился Архо.
— Покинем город и ускоримся, — пообещала Пепа. — Здесь слишком много всего намешано, но я разберусь, все распутаю.
— Мы в тебя верим, — сказала Има, после чего на Архо взглянула. — Нам бы вторую лошадь достать.
— Достанем, но тоже за городом, — согласился лич. — Меня живая лошадь не понесет, придется призвать особую.
* * *
Имины мертвецы окружили всю честную компанию сразу за Кутанаем, когда солнце скатилось за подернутый черными тучами горизонт.
Мертвые воины встали полукругом и требовательно посмотрели на девушку, ожидая от нее каких-то слов или действий.
Они пока что не нападали.
— Их немного, — шепнул Архо, наклоняясь к Име из своего седла. — Одолеем.
Для погони за ищейками лич умудрился добыть себя не коня, а бегового верблюда, павшего на скачках, что служили любимым развлечением местных горожан.
— Их так просто не одолеть, — ответила девушка. — Они всегда возрождаются и помощников себе со всей округи призывают.
— И что предлагаешь? Бежать?
