В какой-то момент Ольга решила, что волки запрут ее тут без воды, еды и света и будут ждать, когда она умрет. Какая страшная смерть! Девушка медленно двинулась. Боль эхом отозвалась в каждой клеточке тела. Закровоточили страшные раны на руках, что тянулись от локтей к запястьям. Их края норовили разойтись в стороны, распахнуться ненасытными ртами. Ольга разорвала подол и кое-как замотала их, используя то непослушные пальцы, то зубы.
Как только она закончила, за бронированной дверью, что находилась возле решеток, послышались шум и возня. Ольга взглянула туда, не ожидая ничего хорошего. Радоваться, действительно, оказалось нечему. В подвал спустились семеро волков и привели еще одного пленника — Гэривэлла.
Ольга вздрогнула от неожиданности и отчаяния. Этого еще не хватало! Конечно, в глубине души она жаждала новой встречи, но не так же? Не подвале, не в цепях… Она пересеклась с гонцом взглядом. Темные глаза гиены впились в нее, голова чуть заметно мотнулась: «Молчи».
Волки приковали пленника к стене и ушли.
— Ты меня не знаешь, поняла? — тихо произнес Гэривэлл, когда шаги за дверью стихли.
— Да, — едва слышно отозвалась Ольга и сильнее вжалась спиной в стену. Вопрос вырвался сам, вопреки воле. — Как ты попался им?
— Сдался. Это был единственный шанс проникнуть в логово, скрытое мороком.
— Зачем?
— Чтобы достать убийцу… И, как оказалось, за тобой. Поэтому, что бы ни происходило, молчи.
Гэривэлл улыбнулся краем губ. Он выглядел спокойным, несмотря на сложившуюся ситуацию. Даже довольным. Лишь Ольгино неожиданное присутствие, кажется, немного смутило его — пошатнуло заранее построенные планы. И все равно страшно. Он ведь в цепях — распят, растянут на стене, отчего грудь его кажется еще шире, чем прежде. А еще, от гонца по-прежнему исходил странный жар, только теперь, в холодной сырости подземелья он ощущался гораздо отчетливее, чем раньше. Воздух раскалялся сильнее и сильнее, как в парилке, когда на камни плещут водой.
Вернулись волки. Молодой, из парка, и еще один, совсем юный — его Ольга видела впервые.
— Давай, Юстас, допроси его, — неровным, ломающимся голосом потребовал мальчишка.
— Сам допроси, — огрызнулся Юстас.
— Вот еще! Ты — младший, а я — двоюродный племянник самого альфы. Значит я главнее. И вообще, господин Эдриан велел мне командовать.
Кажется, упоминание «господина Эдриана» подействовало. Юстас перестал ерничать. Он подошел к Гэривэллу и принялся внимательно оглядывать его. Когда гонец неожиданно оскалил зубы — резко отскочил. Чужой зверь пугал осторожного волка. Он пленника несло духом неведомых земель, вод, лесов и трав. А еще от него пахло кровью и металлом.
— Кто ты такой? Зачем околачивался на нашей земле? — прячась за Юстасову спину, выкрикнул «волчонок».
— Почем мне знать, где ваша земля? — низким, рокочущим голосом ответил Гэривэлл.
За все недолгое время знакомства Ольга не помнила у него такого голоса — глубокого, басовитого, словно морские валы, бегущие на берег в бурю.
— Тут вся земля наша. Вернее господина Гвидо и его сыновей: господина Эдриана, господина…
— Плевать мне на твоего господина, — перебил, не дослушав, Гэривэлл. — У меня здесь свои дела и я их решу.
— Ах ты! Да как ты! — «волчонок» запнулся от возмущения и забыл высокомерный, только что подготовленный текст, которым минуту назад собирался стращать пойманного чужака. — Юстас, разберись с ним.
— Успокойся, Димми. Он прикован к стене подвала, как я еще с ним должен разбираться? Пойдем отсюда, пусть повисит тут, подумает.
— А ты оказывается трус, Юстас, — громко раздалось из-за полуоткрытой двери, откуда-то с лестницы.
Несмазанные петли тоскливо взвыли, в подземелье ввалился забинтованный Эдриан. «Это я его так? Не помню… Не помню!» — в страхе подумала Ольга. Вот она какая — сила богомола. Он сам решает, кого и когда убить, и в нужный момент просто отключает человеческое сознание, вот так вот просто… а потом какие-то всполохи, обрывки, и почти никаких воспоминаний. Наверное, это даже не так страшно и сложно, как всегда думалось. Жаль, что богомол вырвался слишком рано, и Ольга не успела убить волка… сейчас бы уже наверное и не вспомнила.
Эдриан недовольно оглядел девушку, будто ждал, что она кинется к нему в ноги с извинениями и признаниями, а она не кинулась. Перевел взгляд на Гэривэлла. Тревожно. Вроде пленник, вроде висит на стене распятый, но страха почему-то не ощущает. Чужой страх волк бы почуял даже в зачатке — но тут его не было. Непоколебимое спокойствие гиены удручало и нервировало. Нужно было что-то с этим делать.
— Уж больно ты дерзкий, — отступая на пару шагов, оскалился Эдриан, надо бы выбить из тебя дурь.
— Валяй.
— Юста-а-ас! — Эдриан остервенело захлопал в ладоши, требуя действий от подчиненного. — Быстро разведи огонь.
— Зачем?
— Не спрашивай зачем, болван! А то и тебе дам урок послушания.
Младший волк со вздохом поплелся к дальней стене, прикрытой закопченным металлическим щитом, отодвинул его, открывая черный зев печи. Юстас вынул оттуда кочергу, поковырял ею в темноте. Копоть, да отсыревшие стародавние угли.
— Апчхи-и! Что дальше то? — он вопросительно взглянул на сына альфы. Тот закатил глаза.
— Сам догадайся.
Юстас не догадался, вернее, специально прикинулся дураком. Он представлял, к чему клонит Эдриан, а также понимал, что выполнять хозяйскую задумку придется скорее всего ему. Участвовать в пытках Юстас не любил. Ни с одной, ни с другой стороны.
— Я не понял вас, господин, — уточнил с надеждой, на что получил раздраженное:
— Жги его! — И потом, уже обращенное к пленнику, пронеслось по каземату, — Будем пытать тебя, понял?
— Пытай, — спокойно ответил Гэривэлл и нахально подмигнул волку.
Тот опешил на миг, зарычал, оскалился и злобно рванул кочергу из рук у нерасторопного Юстаса. С пытливым злорадством Эдриан окунул ее в огненное чрево камина, подержал, позволив раскалиться как следует, а после, смакуя момент, поднес к боку пленника.
— Настаиваешь? И что ты скажешь теперь?
— Ничего, — улыбнулся Гэривэлл. Его глаза вдруг закатились под веки, подернулись желтоватой мертвенной мутью. Голова неестественно свесилась набок, а губы разъехались в жутком оскале.
— Получай! — Волк с наслаждением и непониманием ткнул в могучий гиений торс раскаленным железом.
Полыхнула ткань. Запахло паленой кожей. Ольга еле слышно вскрикнула: «Гэривэлл».
Никакой реакции. Лишь свешенная к плечу голова чуть заметно мотнулась от сильного тычка. Пленник будто умер или уснул. Эдриан озадаченно выругался, взглянул на остальных, но те лишь плечами пожимали. Он хотел повторить попытку, но в этот момент в момент в подземелье спустился леопард. Заметив распятого на стене гонца, сердито фыркнул:
