На лице Дины заиграла довольная улыбка.
— Вот почему мне снились эротические сны! Твои ласки, поцелуи… Ты меня трогал! А я была уверена, что это всё просто сон.
Большим пальцем Владислав очертил контур её подбородка и собирался было поцеловать, но девушка вскрикнула:
— Смотри скорее! Метеорит!
Он поднял голову. Небо, озарённое полной луной, было усыпано мириадами звёзд.
— Ты успела загадать желание, принцесса?
— Нет, — огорчённо выдохнула девушка. — А вообще хотелось бы научиться находить на небе созвездия…
— Наверняка знаешь, как найти Большую и Малую Медведицы?
— Ну это все знают…
— А вон, смотри, Большой Летний Треугольник. Всего три звезды. Вершина треугольника — Денеб из созвездия Лебедя. Вега — из созвездия Лиры, на которой играл Орфей, слева внизу, а Альтаир из созвездия Орла — справа.
Дина в изумлении уставилась на него.
— Господи, откуда ты всё это знаешь?
— В школе обожал астрономию. Дома было полно учебников. Слушай дальше. — Мужчина закинул одну руку за голову, а второй принялся водить над собой, указывая точки на сверкающем небосводе. — В середине лета Вега занимает место Денеба, а вот Альтаир никогда не поднимается так высоко.
— Расскажи ещё что-нибудь про Альтаир! Мне нравится название, —прижимаясь к нему, прошептала невеста.
— Могу рассказать целую любовную историю про него!
— Хочу!
— По китайской мифологии Альтаир — это пастух, у него есть двое маленьких детей в созвездии Орла. Так вот они навеки разлучены с родной матерью — небесной ткачихой Вегой, которая находится на другой стороне реки — Млечного Пути. Смотри, Milky Way прямо между ними, словно разлучает их! А Денеб, который над ними на самом верху, символизирует мост, через который Млечный путь позволяет влюблённым воссоединяться только одной ночью в году, в самом конце лета.
— Какая грустная история! Зачем ты мне её рассказал? Теперь будет не заснуть! И так становится всё холоднее и холоднее…
Дина поёжилась, и Владислав хлопнул себя по лбу.
— Я — идиот, совсем забыл о костре! Может, там остались угли.
Мужчина вскочил, и, спотыкаясь о камни, бросился к центру островка.
От костра остались одни угли, даже нет, кусочки золы…
— Прости, солнышко, — пробормотал Ливанов подошедшей девушке, укрывая её плечи курткой. — Я буду согревать тебя до утра своей любовью.
Он увлёк девушку на каменистую землю, стараясь найти для неё клочок поровнее, чтобы булыжники не кололи спину. Понятно, что спать на таком «ложе» было не слишком-то приятно, но выбора у них не было, телам необходим был отдых.
Мужчина крепко обнял девушку, стараясь прижаться к ней как можно плотнее, чтобы закрыть от легких порывов ветра и ночной промозглости, и укрыл их обоих курткой. Оставалось надеяться на тепло южных ночей, к утру, почему-то Владиславу так думалось, станет полегче. В конце концов их ведь должны найти.
* * *
Но природа словно восстала против них: под утро пошел сильный дождь. К рассвету они оба окончательно вымокли.
Разжечь костёр так и не удалось. Небо сплошь затянулось тучами, и день обещал быть прохладным.
Дина дрожала, и даже горячие объятия Владислава больше не могли её согреть. Когда прекратился дождь, он быстро скинул с девушки куртку, помог снять промокшее платье и начал растирать Дине ноги.
Как бы не началось переохлаждение!
— Как хо-ло-одн-но…
— Сейчас, потерпи немного!
— Ни-и-чего. Я пока по-ле-е-жу-у.
Ещё вчера розовые щеки невесты сегодня стали серыми, губы приобрели синеватый оттенок.
Будь проклят Тарас со своими дружками!
Постель из водорослей превратилась в вязкое месиво, камни охладели, песок размок.
Владислав снова и снова пытался разжечь костёр, пока не понял, что это бесполезная трата времени.
Наконец, хмурое солнце выглянуло из— за облаков.
— Как ты, девочка моя? — мужчина вновь склонился над девушкой. — Хочешь леденцов?
— Пить. Пи-и-ить! — прохрипела Дина.
Владислав подбежал к лужице, зачерпнул воду туфелькой и принёс невесте.
— Такая…Холодная…
Тогда он начал поить её через поцелуи, согревая воду во рту.
Через некоторое время озноб спал. Руки девушки, которые Владислав крепко сжимал, потеплели.
— Всё будет хорошо, любимая!
Но уверен он в этом не был… Что принесёт грядущая ночь? Вдруг снова пойдёт дождь? Даже если и нет, всё и без того слишком отсырело… Ливанова терзало чувство несправедливости. Почему сейчас? Когда они только обрели друг друга… Какую цену придётся заплатить за своё счастье? Если Дина здесь заболеет, он ничем не сможет ей помочь…
Владислав решил построить из камней небольшую стену, чтобы заслонить девушку от ветра, но та в него вцепилась мёртвой хваткой:
— Не уходи! Ты нужен мне… — прошептала Дина пугающе хриплым голосом.
— Куда же я денусь, милая? Ты — моя Пятница, — и Ливанов нежно прижал невесту к себе. — Я — твой Робинзон.
* * *
Согревшись, Дина заснула в его объятиях, а когда открыла глаза, солнце уже стояло в зените. Начало припекать… Однако, несмотря на жару, её снова начал бить озноб — на этот раз не от холода. У девушки поднялась температура.
Владислав кусал локти. Подтверждались худшие опасения.
Эти часы стали самыми мучительными в его жизни.
У Дины начался сильный жар. Она всё время просила воду, и мужчина осторожно поил её из туфельки.
Состояние невесты ухудшалось на глазах. Ливанов не знал, как сбить температуру, как согреть, как унять дрожь. Она тряслась в ознобе и, кажется, иногда даже переставала его узнавать.
Намочив майку, он прикладывал к горячему лбу девушки.
— Домой… Когда домой? — она стискивала его руку и смотрела вдаль лихорадочно блестевшими глазами.
— Скоро, любовь моя.
Владислав не переставая целовал её, гладил, шептал ласковые слова, но девушке становилось только хуже.
К вечеру жар усилился, и Дина заметалась в бреду. Никогда ещё Ливанов не чувствовал себя таким беспомощным…
Таким отчаявшимся…
Минуты казались вечностью…
Хватаясь за голову, Ливанов шептал:
— Нет, я не могу её потерять! Как потом жить?
Владислав никогда не верил в создателя и только сейчас, на грани отчаяния, встал на колени.
«Господи! — и воздел руки к небу. — Если ты есть, спаси её! Не отнимай у меня любовь! Впервые в жизни я полюбил… Помоги! Сжалься над девочкой. Возьми мою жизнь! Сохрани её!
