Ещё не доходя до хибары, девушка заметила Слейда, сидевшего на корточках возле ванночки. В руках у него блестел нож. Должно быть, он собрался чистить ту самую мерзкую рыбу.
— У тебя хоть попить есть что-нибудь? — Виктория подошла чуть ближе.
— Сходи и принеси, колодец прямо за большим деревом, чуть левее.
Она скрипнула зубами от злости, но неожиданно поняла, что спорить и скандалить сейчас попросту нет сил. Да и не сделать бы самой себе хуже, кто знает, на что способен этот полусумасшедший дикарь.
— Я не знаю, как им пользоваться… — выдавила Виктория хрипло.
— Поймёшь, если не дура!
К её ногам покатилось ведро. То самое, в котором этот дикарь притащил свой улов!
— А что, другого нет? Это противно пахнет!
— Сполоснёшь.
Виктория покосилась на бурелом, окружавший колодец.
— У меня нет нормальной обуви. Я боюсь иди в эти кошмарные заросли, там наверняка змеюки ползают… и, — она наморщила лоб, вспоминая географическое положение Греции, — наверняка здесь и скорпионы водятся!
— Здесь нет скорпионов, — Слейд бросил скользкую рыбину обратно в ванну и вытер руки о грязное полотенце. — Хочешь, надень мои сапоги — они стоят у входа.
Девушка заглянула в проём и всплеснула руками при виде огромных «веллингтонов». На ум пришло крепкое английское ругательство, но она сдержалась. Действительно, лучше было не бесить этого варвара.
— Они выглядят неподъёмными! Как я в них пойду? — обернулась она.
Мужчина с явной неохотой поднял голову. Жёсткий взгляд Слейда остановился на лице Виктории. В голубых глазах не отражалось ничего, кроме раздражения.
— Не хочешь пить, не ходи.
— Это несправедливо! — всхлипнула она. — Я…
— Слушай, Мегги, хорош тут истерики закатывать! Некогда мне тебе сопли вытирать. Здесь нет ни дворцов, ни принцев, ни слуг!
— Зато есть пираты! Такие, как ты!
Виктория подхватила ведро и направилась к зарослям. Пусть только заснёт этот гад, она обыщет всё бунгало в поисках телефона. Наверняка этот варвар где-то его прячет. Не может же он в самом деле жить вот так, как пират, в полном отрыве от цивилизации?! Да кто в здравом уме согласится на такую жизнь? Уж она, Виктория, точно нет. Нужно вызвать полицию, они разберутся что к чему!
Подойдя к деревянной конструкции, девушка поставила ведро на лавку и заглянула внутрь. Прямо перед носом плескалась прохладная вода. Изо рта вырвался истерический смешок. Как всё примитивно! Чего тут разбираться?! Взял и зачерпнул…
Ведро шлёпнулось о воду и быстро стало заполняться, Виктория едва успела его вытащить, прежде чем неуклюжая ёмкость пошла ко дну. Чистая прохладная вода так и манила попробовать её на вкус. Но ведь рядом не нашлось даже кружки, да и руки все были в грязи после сомнительного путешествия на вершину холма! Не выдержав, девушка опустилась на колени и начала жадно пить, как делают дикие звери.
— Эй, ты там живая? Тащи сюда воду, — раздался грубый оклик Слейда.
Возвращалась она с тяжёлым ведром, проклиная свою судьбу, перечисляя все известные крепкие выражения на родном языке. Русский в этом плане очень выгодно отличался от других красотой, гибкостью и разнообразием, недаром его называли великим и могучим. Аромат, коснувшийся ноздрей, заставил её остановиться. Половина воды тотчас выплеснулась прямо в кеды. Это что, та самая мерзкая рыба? Пахло невероятно вкусно!
Поставив ведро, девушка ещё раз с наслаждением втянула ноздрями запах и уверенно направилась к его источнику — небольшому мангалу.
Слейд стоял рядом и переворачивал аппетитно выглядевшие кусочки филе длинной почерневшей вилкой.
— Слушай, я чуть не упустила ведро! — покаялась девушка, не спуская глаз с рыбы.
— Ну и ныряла бы туда вслед за ним.
Ничего другого Виктория и не ожидала услышать.
— Там холодно, как зимой в проруби.
— Ничего, самое то для тебя, спесь смыть.
Слейд снял с огня первый кусочек филе. У Виктории тут же подвело живот, и набежала слюна, как у бешеной собаки.
— Я… тоже буду… — промямлила она, проклиная всё на свете.
— Ты ж брезгливо морщилась, — буркнул мужчина, при этом даже не соизволив повернуть к ней лицо. Впрочем, какое ей уже было дело до вежливости?
Сейчас, когда всё тело сводило от голода, она готова была проглотить любую еду. Даже полусырую рыбу…
— Пожалуйста…
Слейд указал на жестяную банку рядом с мангалом.
— Там крекеры.
Сначала она вся вспыхнула от бешеной злости, обиды, раздражения. На глаза даже навернулись слезы, и отчаянно захотелось закричать: «Да подавись ты, подавись своими крекерами и своей поганой рыбой, я её не хочу. Не буду есть, не заставишь!»
Но голод, раззадоренный ароматами, видом золотистой, поджаренной корочки с черными подпалинами мангала и янтарными каплями вытопившегося жира, не дал ей раскрыть рта, жёстокой хваткой вцепился в горло, выдирая последнюю спесь.
Да ну к черту! К черту всё, она хочет есть! И Виктория, бросив последний бешеный взгляд на мужчину, против воли бросилась на песок и схватила жестянку, жадно накинувшись на угощение.
— Эй, полегче! — твёрдая мужская рука схватила её за запястье.
— М-м-м, господи, — простонала Виктория, — ещё парочку и всё!
— Ешь лучше вот это, — Слейд протянул ей миску с рыбой.
Уставившись на ароматные куски, Виктория медленно с трудом выдохнула. И взяла тарелку.
Усевшись на траву и поджав под себя ноги, она принялась за еду. Запечённая рыба таяла во рту, оставляя восхитительный привкус. Казалось, ничего подобного в своей жизни Вика еще не пробовала. Неожиданно вспомнилась большая светлая кухня, противень для рыбного пирога и полные руки, сминающие тесто… но чьи?
Смутное воспоминание ускользнуло, так и не прояснившись. Виктория продолжила смаковать лакомство.
«Дикарь» сидел рядом на самодельном стуле и молча уплетал свой ужин. Вокруг них быстро сгущались сумерки.
— Спасибо, — выдохнула девушка, дожевав последний кусок. — Это было невероятно вкусно.
Слейд бесстрастно смотрел вперёд, не повернув голову ни на градус.
— Значит так, Мегги, хочешь выжить, будешь чистить эту рыбу каждый день!
Настроение Виктории тут же, словно привязанное к камню, провалилось куда-то на дно полного желудка. Вызвав неприятное жжение и колики — вероятно, она слишком быстро и много съела.
— Но я не умею…
Он повернул голову и смерил её холодным взглядом.
— Жрать захочешь — научишься.
Что-то колкое готово было сорваться у Виктории с языка, но высказаться она не успела. Где-то вдалеке громыхнуло пару раз негромко, но раскатисто.
