— Всю жизнь в твоём доме. Вдвоём!
— Нашем доме, — поправил он её и, взяв у стюардессы тёплый плед, накрыл плечи Марго. — Поспи. Лететь ещё долго.
Они не спали полночи, но Алан ещё никогда не чувствовал себя так бодро. Держа в объятиях возлюбленную, он наслаждался каждой секундой их близости. Ни одна женщина не прикасалась к нему с такой любовью, не хотела его так, как это делала Маргарита. И, сидя рядом с ней, Вронский чувствовал, как грудь распирает от счастья. Если она позволит, он будет носить её на руках целый день. Без Марго жизнь была бы пустой и никчёмной…
— Алан? — девушка подняла голову и смотрела ему в глаза. — Когда ты планируешь рассказать правду о нас Марианне?
— Сначала поговорю с твоей семьёй.
Маргарита слегка нахмурилась.
— Нет. Я хочу, чтобы ты сначала разобрался со своей невестой.
— Мы так и не были помолвлены, — мягко возразил Алан. — Я не решился подарить ей кольцо, после того как встретил тебя.
Но в синих глазах Марго горел упрямый блеск.
— Объяснись с ней, прошу тебя! Потом поговоришь с моим отцом. А я пока подготовлю его, расскажу о наших отношениях.
Алан вздохнул. Чем эмоциональнее женщина, тем она упрямее…
Ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он встретится с Марианной в ресторане. Лучше не показываться у них в доме. И не приглашать её к себе. Но красиво расстаться всё равно не получится. Ведь впереди его ждёт разгневанный Крамской. Вронский уже представлял, что устроит несостоявшийся тесть. Сначала обрушится на него, обвиняя во всех смертных грехах, потом с треском уволит со всех постов. Этого Алан как раз меньше всего боялся. Он бы всё равно не смог долго плясать под чью-то дудку.
***
Нью-Йорк встретил их холодным ветром и моросящим дождём. Сидя в такси рядом с Аланом, Маргарита сжимала его ладонь, со смутной тревогой дожидаясь, пока они доберутся до дома. Сама мысль о том, что придётся отпустить любимого и весь вечер провести без его поцелуев и объятий, казалась невыносимой.
«Совсем ненадолго, нужно всего лишь дотерпеть до вечера», — пытался успокоить её внутренний голос.
За окном промелькнул знакомый поворот, и они остановились напротив особняка Клёновых.
Маргарита повернулась к Алану:
— Я буду ждать.
Мужчина кивнул и притянул её к себе.
— Я быстро, синеглазка, — и, легко поцеловав в губы, отпустил.
Бессонова открыла дверь, вышла из такси и направилась к дому. На душе было неспокойно, но девушка отогнала тревожные предчувствия, мысленно переключившись на предстоящий разговор с родными.
Дверь открыл Роман и, улыбаясь, пропустил её внутрь.
— Добрый день, мисс Маргарита. Вы не промокли?
— Я в порядке. И, кажется, мы договаривались перейти на «ты»…
— Привет, сестрёнка, — голос Макса заставил её обернуться.
Он стоял у лестницы, засунув руки в карманы джинсов. Лицо было хмурым, сосредоточенным, светлые волосы взлохмачены, словно после душа. Бессоновой стало не по себе. Неужели Макс и в самом деле так на неё сердится?
Сняв пальто, девушка поспешила к брату и получила подтверждение своих догадок. Ставший ритуальным поцелуй в щёку оказался холодным, Макс быстро отстранился и, не глядя на Маргариту, произнёс:
— Тебя ждёт отец. Он у себя.
— С ним всё в порядке?
Брат поджал губы:
— Бывало и лучше. Он волновался, ждал твоего звонка.
— Я же…
— Знаю, ты оставила сообщение, — Макс хрустнул пальцами и, развернувшись, бросил: — Завтракать будешь? Могу подождать тебя.
— Ты ешь, не жди. Я потом спущусь выпить кофе.
Маргарита медленно поднималась по ступенькам. Она чувствовала, как дрожат колени, а сердце тревожно пропускает удары — волновалась. Не терпелось побыстрее увидеть отца. Главное, чтобы после этого разговора ему не стало хуже. С Максом она успеет поговорить по душам.
Дверь в кабинет была приоткрыта. Отец сидел за низким столом, просматривая бумаги. Он всё ещё выглядел бледным, но не таким осунувшимся, как в больнице два дня назад.
Маргарита подошла и ласково обняла его.
— Привет, пап. Ты ведь получил моё сообщение?
— Получил, Рита. Как провела время?
— Чудесно, — она села рядом с ним на диванчик. — Я была с Аланом.
Отец тяжело вздохнул.
— Мы догадались, хоть ты и не сказала. Дочка, этот мужчина тебе не пара, слишком ветреный, ни одной юбки не пропустит.
Она была готова к такому ответу. Поймав взгляд отца, принялась объяснять:
— Знаю, это прозвучит неожиданно… Мы с Аланом любим друг друга. И провели вместе ночь. Не подумай ничего плохого. У нас всё серьёзно…
— Насколько серьёзно? — отец смотрел на неё, не мигая.
— Вронский сделал мне предложение. Он хочет попросить у тебя моей руки.
Юрий потёр лоб и спросил:
— А как же Макс? Ты подумала о нём?
Этого вопроса Маргарита не ожидала. Похоже, у отца был разговор с Максом. Может, он признался ему в своих чувствах?
Умные карие глаза смотрели на неё внимательно и спокойно, ожидая ответа.
— Пап, я просто ещё не успела… — она медленно подбирала слова. — У нас ничего не было с Максом… То есть мы…
— Рита, он по тебе с ума сходит, хотя я объяснял, что между вами ничего не может быть по определению. Вы брат и сестра, хоть и сводные. И почему ты ничего не рассказала ему о вас с Аланом?
Бессонову захлестнула волна тревоги и раскаяния. Отец прав, она совершенно не подумала о чувствах Макса. После того вечера у неё не было времени с ним объясниться. Взяла и ушла, оставив его в подвешенном состоянии.
— Сначала казалось, что я люблю обоих, и нужно время, чтобы во всём разобраться...
Теперь во взгляде отца читались осуждение и укор.
— Рита, ты понимаешь, что так нельзя? Это жестоко. Гулять с одним, а другого держать про запас.
Маргарита сложила руки в умоляющем жесте.
— Пап, я всё понимаю и сегодня же поговорю с братом. Пожалуйста, выслушай. Мы познакомились с Аланом ещё в Питере в одном из ночных клубов…
Она сбивчиво рассказала, как Вронский спас её, и закончила тем, что они провели вместе ночь, добавив, что на следующее утро тому пришлось уехать. Юрий внимательно слушал, не перебивая. Его лоб прорезала широкая вертикальная складка, которая появлялась, когда тот был расстроен или обеспокоен. Девушка сидела, кусая губы, ожидая реакции отца.
— Рита, я хочу лишь счастья для своих детей.
