— Да нет же! — издаю нервный смешок, заливаясь краской. — Я никогда не занималась… ну… этим…
Господи, какая же всё-таки нелепая ситуация — признаваться взрослому мужчине, что ты девственница. Я готова сквозь землю провалиться, только бы не произносить эти слова вслух.
— И? У этой фразы определённо должно быть логическое продолжение. Разве нет? — впервые я наблюдаю очевидную тревогу у него на лице.
— Нет, Даниэль. Я девственница.
Неожиданно Даниэль цепенеет, а я сжимаюсь в комок. Пустота в голове. Он зажмуривает свои глаза и усердно потирает переносицу, о чём-то размышляя.
Знаю, возможно, новость слегка шокировала его, но я не могла не сказать правду.
Качая головой, он шумно выдыхает, и удивляет меня тем, что ничком падает на меня, приложившись своим лбом о деревянную спинку кровати.
— Только этого и не хватало!
Ну вот те раз. Он что, не жалует девственниц?
Надо же было испортить своей чёртовой невинностью такой замечательный момент. Знала бы, что последует такая реакция, вообще бы ничего не говорила. Преподнесла бы сюрприз.
Ладно, ещё ведь ничего не потеряно. Всё в моих ненадёжных руках.
Я крепко сжимаю его в своих объятиях и смело впиваюсь жадным поцелуем в шею. Сама не понимаю, откуда у меня взялось столько смелости, но похоже этот предприимчивый метод работает. Даниэль со свистом вбирает в себя воздух и вонзает свои пальцы в мои бёдра, пока я сминаю его оборону чудодейственными поцелуями. Я кусаю и посасываю его солоноватую кожу. Потянувшись вверх, провожу языком по кончику мочки его уха. Не могу остановиться. Я попалась на крючок. Мне хочется испробовать каждую клеточку его напряжённого тела на вкус, отведать его ласки, познать момент самозабвения и, наконец, испытать блаженную эйфорию.
С этими мыслями я спускаюсь губами к его шее и провожу языком дорожку вдоль пульсирующей вены до челюсти, оставляя после себя влажные следы.
— Не надо этого делать, — предупреждает он меня суровым тоном.
Но мне плевать на его глупые предостережения и чрезмерное благородство. Слишком поздно. Мы зашли дальше, чем нужно, если коротко, цитируя его же слова.
Его мучительно тяжёлое дыхание наряду с учащённым биением сердца многое мне объясняет. Он борется внутри с собой и собственными желаниями. Точно убеждена, что двигаюсь в правильном направлении, поэтому настраиваю себя на следующий и, возможно, решающий шаг.
Хватаюсь за край его футболки и тяну вверх, чтобы избавить от ненужной вещи. Хочу обнажить упругий рельеф и исследовать губами твёрдую грудь, широкие плечи, но он вдруг резко приподнимется на кулаках, лишая меня приятной тяжести его тела. Даниэль усаживается на постель у моих ног, я следую его примеру и приподнимаюсь следом, лопатками упираясь в изголовье. Закрадывается мысль, что сейчас он сдаст позиции и скроется из каюты, оставив меня наедине со своим позором.
Я переживаю, что он мысленно осуждает меня, но будет хуже, если из-за меня он сейчас проклинает себя. Его челюсть плотно сведена, желваки вздулись и ходят ходуном, а взгляд под сведёнными бровями суров, или даже жесток.
Что я сделала не так?
— Чёрт бы тебя побрал, Саша! — шипит он сквозь зубы.
Я удивлённо вздыхаю, когда он резко запускает ладони в мои волосы. Обхватив голову, он с силой привлекает меня к себе для того, чтобы вновь слиться в поцелуе. Но сейчас уже всё не так, как прежде. Нет той экспрессии, движения очень плавные, выверенные, даже его язык не такой напористый, как несколько минут назад, но желания во мне от этого не становится меньше. Я уже изнемогаю от его ласк, но стыжусь лишний раз показывать это.
Даниэль опрокидывает меня на лопатки, подминая под себя, а затем опускается предо мной на колени. Он обхватывает меня, склоняется к груди и оставляет невесомый поцелуй на солнечном сплетении. Осыпает поцелуями рёбра, живот, воспламеняя гладкий шёлк моей кожи. Он продолжает хладнокровно истязать моё тело, уничтожая меня своими губами и языком. С мыслью о том, что он желает проверить мою выдержку, я цепляюсь своими пальцами в простыни, боясь разодрать материю в клочья.
Я могла бы ещё непрерывно смотреть на него, но, когда его пальцы тянутся к пуговице на моих джинсах и расстёгивают её, я фокусируюсь на его руках. Моё дыхание от увиденного учащается, а сердце на время умолкает, когда он не спеша стягивает джинсы, снимает балетки и отбрасывает в сторону, оставляя меня в одном лишь тонком нижнем белье. Глянув на меня сверху вниз, он демонстрирует мне свой фирменный хищный оскал на лице.
— Такая прекрасная ангельская красота, — хрипло произносит он, но как будто не мне, а самому себе, поэтому я никак не комментирую. — Невинное создание, но мы это исправим, — ощущаю вызов в его словах.
Втихомолку праздную победу, ведь всё это время я не переставала терзать себя мыслью о том, что своим признанием сумела всё запороть, но нет.
Даниэль подаётся вперёд, наклоняется своим лицом к моему, но замирает в считанных сантиметрах от моих губ. Не сводя с него глаз, я ловлю его тяжёлое дыхание на себе, и сама приподнимаюсь на локтях, чтобы снова сплестись языками в поцелуе. Он заводит свои руки мне за спину, чтобы расстегнуть застёжку лифчика и избавить меня от него, откинув кружево за себя. Мои соски в момент наливаются и твердеют. Он дотрагивается до груди, проводит нетерпеливыми пальцами по острым вершинкам, которые отвердевают от его ласки ещё больше.
Издаю глухой всхлип, а в следующее мгновение губы Даниэля уже обхватывают вершинку груди, вырывая из моих лёгких непроизвольный блаженный стон. Он кусает и посасывает мою кожу, зажимает соски между зубов так, что их прошибает сладостная, ноющая боль. Под его настойчивыми губами абсолютно каждая клеточка моего тела содрогается, находясь в мучительном томлении. Этот каскад всевозможных эмоций похож на медлительную пытку. Теперь сдерживать себя мне становится невыносимо сложно.
— Даниэль, — слетает с моего языка.
Он никак не реагирует. Становится между моих ног и, спускаясь губами к телу, проводит языком по ложбинке. Даниэль оставляют отметины от своих губ внизу живота и неторопливо двигаются ниже, вынудив меня залиться краской от порочности собственных мыслей. Я извиваюсь под его тяжестью, жар уже успел покрыть всю мою кожу испариной, он проник в мою голову.
— Ты уверена? — спрашивает, будто желает, чтобы я передумала, но дело в том, что мы зашли слишком далеко, чтобы сейчас идти на попятную.
— Угу, — мычу я, вряд ли смогу сказать что-то членораздельное.
Стоя на коленях, он смотрит на меня с довольной полуулыбкой, а затем внезапно проникает в трусики. Даниэль раскрывает меня, вкладывая свои пальцы во влагалище и принимается неторопливо двигаться внутри, будто бы снимая пробу.
— Уверен, ты везде сладкая. Как-нибудь я обязательно попробую, — произносит Даниэль, уделяя внимание клитору.
Он водит кругами по нему, увлажняя меня собственной влагой. Придерживаясь плавному и неспешному ритму, он вот-вот отправит мою душу в бреющий полёт. Я уже ощущаю, как воспламеняющее возбуждение окрыляет меня, оно волнует кровь. Мысленно я парю над бескрайним океаном, подстраиваясь под потоки свежего ветра. Я то погружаюсь в воду с головой, то выныриваю над поверхностью, зависая в воздухе. Так продолжается до тех пор, пока набегающие волны не утягивают меня в бездонную воронку головокружительных ощущений, однако, это ничуть не умерило мою жажду, а только усилило чувство голода, в разы повышая извращённый аппетит.
