Я стянул верхнюю одежду и бросил куртку на вешалку, когда послышался явный звон. Мы вместе опустили взгляд вниз, и я застыл.
На кафельном полу валялась золотая цепочка с аккуратной буквой "G". Я прикрыл глаза и сразу понял чья это вещица. Видимо вчера, когда я сдирал с Греты её тряпки, порвал украшение девушки.
— Святые небеса… — Лей присел и поднял цепочку, смотря на меня снизу вверх, — Пациент готов.
— И этот туда же! — я скривился, вырвав цепочку с кулоном из рук Лея, и уже хотел её запихнуть в карман куртки, как передумал и сжал в кулаке.
— Я говорил с Нам Джуном и то, что услышал, мне очень не понравилось, Мин Хёк. Это правда, что ты спутался с младшей сестрой Изабель и чуть не сел за погром в кампусе своей "Альма Матер"?
Я проигнорировал этот вопрос, лишь холодно взглянув на Лея в ответ. Сел на диван и стал рассматривать кулон. Вертел в руках и пытался вспомнить какие вообще украшения носит Грета? Я не замечал даже этого, потому что не смотрел на эти мелочи. Я видел только одно — её тело и лицо.
— Значит, правда, — Лей сам же и ответил, а следом в дверь постучали.
Вошли два паренька с подносами в руках, и тут же оставили всё на столике перед диваном.
— Шиши!*(спасибо!) — поднял на них взгляд, продолжая вертеть украшением, и они оперативно скрылись за дверью.
— Рассказывай! — передо мной появилась бутылка внушительных размеров, которую Лей опустил в водяную баню, специально принесённую для подогрева вина.
— Ты поверишь мне, если я скажу, что меня нае****, как сосунка, Лей? — сжимаю в руках кулон, и понимаю, что хочу её видеть.
Плевать на всё, хочу просто удостовериться, что с Гретой всё в порядке, чтобы успокоиться. Мне это необходимо точно так же, как дышать, потому что я не доверяю копам. А после того, что узнал от пастора, понял, что всё может оказаться намного серьезнее, учитывая наличие хладного трупа ублюдка.
— Туретто завалили, Лей, — спокойно сказал и достал бутылку из воды, потому что из бани начал валить пар.
Лей застыл над своим столом с глиняными рюмками в руках и наши взгляды встретились.
— Более того в лофте Сандерса кто-то перевернул всю мою комнату, оставив весьма интересное послание. И касается оно напрямую меня и Греты.
Лей обошел стол и опустился рядом со мной на диван. Я же открыл бутылку с вином и разлил его по рюмкам.
— Легавым звонили? — сразу задал логичный вопрос парень, и поднял свой стакан.
— Этим занимается Джун. Он вызвал их, прежде чем я поехал в ту богадельню под горами, где умерла Изабель, — ответил и опрокинул свою рюмку.
Горло буквально обожгло, а я, наконец, вдохнул полной грудью.
— Что, мать его, происходит вокруг этой девушки? Кому нужны эти игры? — Лей откинулся на спинку дивана и смотрел на меня, ожидая ответа.
— Я не знаю… — прошептал и разлил пойло снова, всматриваясь в то, как жидкость наполняет посуду.
Я хотел быть не здесь. И прямо сейчас понимал слова своего американского дружка полудурка, как никогда. Меня ломало и выворачивало, потому что я не видел её перед собой, но хотел этого больше всего.
Оказывается я могу ещё чего-то так желать. Если раньше я постоянно висел на трубке, носился, как угорелый и уговаривал Мелочь остепениться. То в случае с Гретой я хотел просто запихнуть девушку в свою тачку и действительно увезти от этого дерьма, которое ей угрожало.
В этот момент, вспомнил надпись на зеркале и во мне поднялся зверь. Только представил, что с её головы хоть волос упадет и захотелось заняться смертоубийством тут же. Найти тварь, которая заставила меня вести себя с ней, как скот, и задушить голыми руками. Сделать так, чтобы этот ублюдок на коленях просил прощение за её боль.
"Я рехнулся из-за этой девки окончательно. И пора поставить точку именно в этом…"
Я всё равно приду к ней. Как побитая псина, приползу за лаской, потому что уже чувствую именно это.
И меня разрывает это понимание. С одной стороны стоит девушка, боль которой, словно срослась с моей собственной. Тогда, как с другой стороны стоит нечто, чего я, бл***, не могу понять. Меня шатает словно на волнах от одного берега к другому. И эта херня никак не способствует спокойствию. Однако это даже не конец того дерьма, которое начало со мной твориться.
Я опять подвергался изменениям. И начала это именно Грета. Потому что действительно привязала к себе.
— Насколько я могу судить из того, что вижу, твоё стремление мстить всему миру развеялось, как пыль, кореец. И меня это радует. В твоём взгляде горит совершенно другое… — Лей опять опрокинул свой стакан, а я лишь сжал челюсть, а потом спросил:
— И что же там плещется, о, Великий Мудрец?
— Стремление защитить. И я так подозреваю, что есть конкретный человек, которого это стремление касается напрямую.
Я повернул голову и сказал то, за чем сюда пришел.
— Мне нужна пушка, Лей. Чистая и желательно, чтобы она у меня была в ближайшее время.
Лей прицыкнул и опять сел ровно, разлив вино в этот раз сам.
— Ты же понимаешь, что это очень херовая затея. Лучше дождись того, что скажут копы. Лофт Сандерса — бункер, в который посторонний войти не мог никак. И ты сам это понимаешь.
— Я уже ничего не понимаю, Лей, — и я сказал правду.
У меня даже мыслей адекватных не было о том, как поступить дальше. Болело всё. И внутри, и снаружи. А хуже всего мозгам, потому что там поселилась шизофрения. Она прочно нашептывала мне, что я пообещал Грете не трогать больше её. Однако, как это сделать, если мы связаны смертью одного человека, как игрой, в которую играет совершенно другой.
— Я найду тебе травмат. Большего не жди, потому что я не хочу проблем с эмиграционкой, Мин Хёк.
— Этого достаточно, — я выпил опять, и в голове, наконец, начало хоть немного проясняться, — Хорошее вино.
— Лучшее, — хмыкнул Лей, а потом тихо добавил, — Разберись в себе. На тебе нет лица, брат.
— Это легко сказать, но вот сделать…
— Ты спал с ней?
— Не раз.
— Тогда я могу тебя поздравить с тем, что в простонародье называют карма, — он опять налил мне, а я усмехнулся.
— Судьба? — задал вопрос, на что мне тут же прилетело.
— Розовые сопли в сиянии единорожков из японских телешоу, — хохотнул Лей, а потом добавил серьезным голосом, — Рассказывай. Ты же не только за пушкой ко мне пришел.
Я опять посмотрел на кулон и плавно провел большим пальцем вдоль украшения.
— Мне всё больше кажется, что Изабель не просто причина всему, Лей. Она вероятно и есть ПЕРВОпричина. И тому, что происходило до её смерти, и тому, что творится сейчас.
