Я не могла поверить в то, что он говорил о Мае. Не могла, даже если бы очень сильно постаралась. Ненавидеть человека, которого ты полюбила из ненависти опять — невозможно. Не в том случае, когда он рассказал тебе свою боль, и стал частью твоей собственной.
Поэтому в то, что Майкл собрался накачать меня какой-то дрянью и отдать отморозкам я не поверила сразу. Но Джун был настолько встревожен и даже напуган, что меня это смутило. Всегда холодный и отстраненный парень, проявлял гиперэмоциональность совершенно ему не присущую.
Мои опасения в том, что что-то происходит, и это уже не просто запугивания, а реальные угрозы, укрепились, когда я приехала в департамент по повестке прокурора. Это был не просто звонок из участка о неправильно припаркованной машине, а реальный допрос.
В тот же день после разговора с Джуном я вышла у здания департамента и попыталась собраться. Мне было слишком страшно, а попросить защиты не у кого. К родителям я идти не хотела. И наверное ещё долго не смогу простить их ложь, которая была первопричиной всему.
— Мисс Делакруз, — от широкого стола, заваленного документами и папками, встал немолодой мужчина со значком на груди и табельным оружием за поясом, — День добрый. Спасибо, что приняли моё приглашение. Я прокурор округа Медисон города Сиэтл, Трой Вилкс. Прошу присаживайтесь.
Мужчина указал мне на небольшой диванчик и мягко улыбнулся.
— Здравствуйте, сер, — я села на предложенное мне место и решила, что сперва нужно понять зачем я здесь.
— Вероятно вам знакомы имена: Майкл Ли, Нам Джун Мён и Эйн Сандерс?
Этот вопрос вызвал волну страха. И продиктовано мое состояние было тем, что случилось в пансионате, и тем что парни напрямую были связаны с Изабель. Ведь она жила у Мая.
— Да, сер. Это друзья моей покойной сестры.
— И один из них ваш любовник, мисс Делакруз, — спокойно перебил мою речь мужчина и заставил поперхнуться.
Но юлить, или врать смысла не было. Тем более, что я ничего противозаконного не совершала.
— Да. Я состояла в отношениях с Майклом Ли. Это та причина по-которой меня вызвали на допрос?
Мужчина явно удивился моей откровенности, но потом тут же подобрался и передо мной на столик опустили распечатки скрин-шотов из видеозаписей. На них был лофт Сандерса, по которому кралась женская фигура. Но как только передо мной легли все снимки, моё тело словно онемело. На них была я. Вернее некто слишком похожий на меня. Всё, начиная с одежды и заканчивая прической и длинной волос, говорило о том, что это была я.
Но от последнего снимка мне действительно стало не просто жутко. Я словно провалилась в омут из страха, и ощутила головокружение. На снимке была ванная комната, в которой на зеркале кто-то выцарапал и красной краской оставил жестокое послание.
— Вы же… — я сглотнула и подняла взгляд на прокурора, — Вы же не думаете, что я стала бы писать подобное собственноручно? Это же…
— Я хочу вам верить, мисс Делакруз. Более того, я уверен что не вы это написали, а тот, кто убил этого человека.
Сверху легло фото мужчины с мексиканской внешностью. Об этом говорили цвет кожи и глубоко посаженные темные глаза.
— Знаете кто этот человек? — задал вопрос мужчина, а я тут же ответила не отрывая глаз от снимков.
— Сутенер моей покойной сестры и наркоторговец по кличке Туретто, — сжала челюсть и словно выплюнула это.
— Значит, вы с ним знакомы?
— Нет, — я подняла взгляд и ровно ответила, — Но с ним знаком Майкл Ли и все, кого вы упомянули. Этот человек два года превращал мою сестру в послушную куклу, накачивал её наркотиками. Я сказала то, что было моей догадкой и очевидно, оказалась права.
— Вы очень умны, мисс Делакруз. Но известно ли вам, что этого человека…
— Нашли несколько дней назад в лесу за пансионатом, в котором проходила реабилитацию Изабель. Да, сер, я знаю, что эту тварь кто-то убил. Но это не моих рук дело.
— Тогда возможно, мистер Ли, или его друзья? Ведь Майкл Ли состоял в отношениях и с вашей сестрой.
— Между ними ничего не было, — уверенно возразила, чем немало удивила прокурора.
Мужчина приподнял брови, а потом нахмурился и прищурился:
— Откуда такая уверенность?
— Её нет. Есть только вера в слова человека, которому я доверяю.
— Вы понимаете, что речь идёт об убийстве? Этот мужчина хоть и преступник, но он человек и его кто-то лишил жизни.
— Как и мою сестру. Или вы считаете, что продажа наркотических средств это не убийство?
После моих слов, прокурор, будто собственный галстук проглотил. Мужчина замолчал и обернулся к своему столу, но остановился на полпути. Он застыл и резко посмотрел на меня в упор:
— Чтобы понять, кто вам угрожает, мисс Делакруз, мне предстояло узнать всё о жизни вашей сестры. И я был обескуражен, когда ваш отец заявил, что не собирается отвечать на мои вопросы по поводу смерти Изабель. Меня это удивило, ведь она его дочь. У вас плохие отношения в семье?
Я опустила взгляд на свои руки и прошептала:
— Несколько дней назад я узнала, что мы с Изабель не родные дети, а приемные. И это… В общем, Иззи это знала давно, но…
— Ваш отец угрожал ей. Вы это знали?
Я будто провалилась в самый темный омут. Он обволакивал меня и медленно придушивал, лишая последних крох воздуха.
"Неужели папа настолько не любил Иззи? Почему?"
— Очевидно, мисс Делакруз, что вы ничего не знали о том, что происходило все эти годы в вашей семье. Вы учились в Гарварде?
— Да, — я нахмурилась, и дрожь прошлась по моим коленям.
— И насколько часто вы навещали родных в Сиэтле?
— Не часто, — я покачала головой и признала очевидные вещи.
Я действительно приезжала только на самые важные праздники, а в остальное время Грета Делакруз была поглощена своей придуманной ширмой.
— Значит, вы не знаете, что ваша мать трижды обращалась в анонимную службу поддержки жертв насилия в семье?
Чувства резко вернулись во всем теле и я поднялась, встав почти в один рост с прокурором. В такое я не могла поверить! Отец никогда бы не притронулся к маме и пальцем. Это всё какой-то кошмар!
— Что вы такое несёте? — убитым голосом отрезала, и резко выдохнула.
— Я говорю лишь о том, что ваша сестра была прямой жертвой домашнего морального насилия. Ваш отец, согласно обращениям миссис Делакруз, постоянно унижал свою старшую дочь, а последнее сообщение, вынудило психологов связаться с полицейским департаментом и выяснить этот вопрос. Но, всё разрешил их разговор с якобы лечащим врачом вашей матери — психиатром Ричардом Говардом. Он действительно лечил вашу мать от депрессии после смерти Изабель?
