— Ты ни хера не съела и меня это злит, Делакруз, — Май продолжал смотреть, а я краснеть, — И ты стала похожа на спелый томат, что значит, мои слова ты восприняла правильно и постараешься меня послушаться.
Начал идти снег. Май поправил шапку и выставил ладонь, чтобы поймать крупную снежинку.
— Это странно, но я впервые чувствую, что счастлив, Грета, — прошептал он, поднимаясь, — И причина этого ты.
Снег продолжал падать, пока меня продолжали согревать теплые губы, которые пахли луком, и такими же были на вкус. Наверное, теперь я полюбила вот такой способ есть его.
Всю дорогу до метро мы ехали молча. А когда я выходила, Май схватил меня за руку и обернул к себе:
— Разве так прощаются со своим парнем, Делакруз?
Это вызвало во мне улыбку, и я захлопнула дверцы обратно. Подвинулась ближе и сама его поцеловала.
— Прости. Это всё слишком непривычно, Май, — ответила, когда мои собственные губы разогрелись и будто опухли.
— В этом нет ничего непривычного, — Май сжал мои запястья в свои руках, пока я держала в ладонях его лицо, — У меня к тебе важная просьба, вкусняшка.
— Какая?
— Ты будешь все эти дни держать сотовый при себе буквально в руках. И если почувствуешь любую угрозу, или что-то покажется тебе странным, ты тут же мне позвонишь! Сразу, Грета! И я не шучу!
Он опять говорил резко и с холодом, словно приказывал.
— Мне не нравится твой тон, Ли. Этот авторитаризм начинает бесить уже меня.
— Грета!
— Хорошо, — я поцеловала его опять и кивнула, — Я тут же тебе позвоню. Но и ты должен мне пообещать, что не наделаешь глупостей, Ли. Прошу… Иначе в полиции действительно решат, что Туретто убил ты.
Май ничего не ответил, а лишь обнял меня и потянул ближе на себя.
— Иди!
— Май…
— Иди, вкусняшка. Увидимся на пирушке Сандерса.
Как бы я не хотела уходить, но другого выхода не было. Только так, мы могли найти реального виновника того, что происходило.
Всю дорогу до кампусов я думала лишь обо одном — собраться и сбежать в место, где мы с ним сможем остаться вместе. Вдали от этого всего, забыться друг в друге и перестать жить прошлым. Ведь оно для нас тоже общее.
Изабель… Именно она соединила наши с ним судьбы, и от этого мне было ещё ужаснее. Мне казалось, словно я влезла в её отношения. И это чувство только усиливалось. Глупая паранойя и то, что происходило, не давали мне успокоиться.
И так я почувствовала ту самую разницу. Ещё утром не чувствовала такого страха рядом с ним, а сейчас будто потерялась. Словно осталась снова одна и мне не у кого искать защиты.
В таких мыслях прошло ещё три дня, за которые я как ни в чем не бывало, продолжала посещать лекции и пытаться понять, как можно так умело изображать из себя праведного человека? Но последняя капля наступила в день вечеринки Сандерса.
Я вернулась из корпуса почти под вечер. Все эти дни не видела ни Мая, ни Джуна, ни, тем более, Сандерса, который готовился к официальному приему. Его семья оказалось достаточно состоятельной, чтобы устроить помолвку своего сына в одном из лучших ресторанов Сиэтла. Заведение находилось в центре города, в одной из высоток, которые служили домом искусств.
Красивое место, в которое я собиралась прийти уже через несколько часов, чтобы положить всему конец. Но как только вошла в свою комнату в кампусе, поняла, что совершенно утратила бдительность, и звонок Маю мне не помог бы.
Всё было перевёрнуто вверх дном. Вещи разбросаны по всему полу, а окна открыты настежь.
Холод из улицы физически сковал тело тут же. Я встала на пороге и не могла шевельнуться от осознания того, что находиться здесь и дальше не безопасно.
Подобное могла сотворить только одна безумная тварь.
— Она искала дневник, — я прикрыла глаза и сжала руки в кулаки.
Это действительно Энни. Всё время это именно она подстраивала все эти грязные вещи. И сюда пришла за главной уликой, чтобы уничтожить её. Ведь лже-дневник выполнил свою функцию сполна. Я осталась в Сиэтле, и всё это время, свято верила, что всё написанное на страницах тетради — чистая правда, и я повинна в смерти собственной сестры, как и Май, которого каждая строчка в том чертовом дневнике, описывала, как ублюдка, не погнушавшегося уничтожить больную девушку.
Я вышла из кампуса и села в машину такси тут же назвав адрес ресторана. Как и говорил Нам Джун, меня взялась пригласить именно Ванесса. Девушка свято верила, что я повелась на её слова о том, что они с моей сестрой были близкими подругами.
Естественно в это враньё поверил бы только слабоумный человек, потому мне ничего не оставалось, как притвориться безмозглой дурой и хлопать ресницами, когда девушка вручала мне приглашение.
Учитывая, что Ванесса, наверное, понимала зачем меня туда позвали, мне становилось ещё омерзительнее и паршивее на душе.
Чёрное коктейльное платье прекрасно сочеталось с тем, куда я попала. Пока выходила из лифта на нужном этаже, в моей комнате в кампусе уже работала полиция. Несмотря на слова Мая, я не собиралась мириться с тем, что его считают убийцей. Потому полисмены должны сами убедиться, что Май ни при чём.
Но лишь я прошла в фуршетный зал полный гостей, мир исчез. Мне снова стало наплевать на всё.
Здесь не было ни души, кроме Мая. Он стоял в черном костюме, который особенно выделял бордовую рубашку. Она небрежно расстёгнута, обнажая часть его ключиц.
"Это безумие. Но я не могу оторвать от него взгляд…" — пронеслось в голове, а я попыталась спокойно отвернуться и сделать вид, что мне до ужаса противен этот человек.
Но как? Как мне это сделать, если я знаю, что это ложь? Чертово враньё, которое разрушило так много жизней.
То, что между нами стоит целый стол с едой и закусками, и то что рядом толпа гостей, не имеет никакого значения больше.
Потому что сегодня Май смотрит на меня, как на своё. Это звучит ужасно, но именно это читается в его взгляде. Уверена, подойди ко мне любой из здесь присутствующих, беды не избежать. Ли превратит праздник Сандерса в бойню, и его никто не остановит.
Как и меня. Потому что в этот вечер я верну всё враньё этой твари сполна. Энн не уйдет ни от полиции, ни от меня.
А пока… До того момента, как она появится здесь, я просто хочу. И это желание заставляет высохнуть каждую клетку моего тела. Я смотрю на него и понимаю — оно обоюдно и мне предстоит попробовать адреналиновый коктейль Майкла Ли прямо сейчас.
Но все рассыпается тут же, как Май разворачивается ко мне спиной и спокойно притягивает к себе девушку, которая стояла рядом с ним и Нам Джуном. Он что-то шепчет ей на ухо и та заливается звонким хохотом. Этот звук будто лезвием проводит по открытой ране в груди.
